Gun7

Начало. Еще в феврале этого года я задумывался, где буду топать на майских праздниках. Вариантов было множество: Тхачи, Черногорье, Лаганакский хребет, Оштен и др. Все эти места были уже хорошо мне знакомы, не отказался бы проведать их все вместе взятые, но нужно было выбрать что-то одно. Я был почти в положении Буриданова осла, но вдруг меня спасла одна находка. В «милом славном Вконтакте» появилась группа «поход в природный парк Большой Тхач». Организатором группы был некий Антон с Урала, с которым я уже был знаком и даже консультировал его в 2011 году через интернет перед его походом на Фишт. Попробовал ему позвонить. Оказалось, Антон не так давно переехал в Краснодарский край и оказался готовым к «освоению» Кавказа. Он планировал маршрут по природному парку Тхача, стартовать решил из поселка Новопрохладное. Я ему много рассказывал про Тхачи, насколько они замечательны, но он сказал, что упор хотел бы сделать на Ачешбоки. Что ж, Ачешбоки, так Ачешбоки! Зима в горах была долгой. Не хотела уходить. Даже в начале апреля мне здорово досталось. Я тогда приехал в Сахрай (Новопрохладное) 2 апреля и увидел везде сплошной снежный покров (да какой там Сахрай – в Майкопе в тот день снег шел три часа, не переставая, запугивая собой всех пешеходов!!!) У балагана Ветреный вечером (по сообщению меревших температуру соседей) было около -18! Понятное дело, без снегоступов мне не удалось тогда взойти на Тхач и даже приблизиться к Малому Тхачу, я был один и был лютый мороз утром и вечером. Зато тогда мне удалось отснять много неплохих фото. Грустно вернулся на «Тайваньскую беседку», не хотелось уходить из парка. Хотелось дождаться потепления и куда-нибудь почесать… Ночевал я несколько необычно, решил сдуру поэкспериментировать – расстелил коврик (покрутите пальцем у виска!) на конструкции висячего моста через реку Сахрай. Помню, как среди ночи ехала машина через брод. Хорошо, что она уехала в сторону Усть-Сахрая, а то начались бы разбирательства, если бы люди увидели странный «предмет», похожий на какой-то «саркофаг» на мосту. Поэтому при виде машины я несколько «сполз» со своими причиндалами в сторону. В Краснодар я приехал на следующий день и чувствовал себя как белый медведь, попавший в Сахару. Оказалось, что температура здесь выше, чем вечером на балагане на 46 градусов! …Это было только предисловие. После моего возвращения из холодной страны, я рассказал о своих похождениях старому товарищу Андрею, с которым мы еще в одной школе учились. Он и раньше со мной в походы пробовал ходить, но неожиданно его пару лет назад забрали в армию, и ему пришлось на время про них забыть. Теперь он показывал большое желание возобновить прерванную походную жизнь. Надо сказать, я его слегка помучил, предлагая ему самые разные варианты маршрутов. Сначала я не особо хотел его вести с уже опытным Антоном, который еще когда жил на Урале очень много прошел там маршрутов и искал для него специальный несложный маршрут, но потом в итоге забил на все это и решил взять его в парк Большого Тхача. Подготовка к походу была долгой, но не затратной. По своему опыту мы уже знали, что без многих вещей в таких походах можно обойтись и не заморачивались слишком сильно. Выезд был намечен на 1 мая, Антон со своей набранной командой из 4 человек собирался приехать на машине. Однако мы с Андреем, за отсутствием машины, учитывая, что автобус приезжает в Сахрай довольно поздно, приехали в Майкопский район уже 30 апреля на автобусе рейса Краснодар-Победа, высадившись в Хаджохе, поскольку на Сахрайский рейс не успевали с утра. Антон на машине завтра по плану должен был на забрать из Хаджоха в Сахрай. Ночевку мы тогда устроили на окраине поселка, на заброшенном карьере. Вечером карьер с небольшим озером в центре выглядел фантастически. Мы поставили палатку на берегу озерца и отправились искать воду. Со стенок карьера стекала вода, которую вполне можно было пить, поскольку ручьи били прямо из скалы. С наступлением ночи в озере начался лягушачий концерт. Кстати, не было холодно и снега вокруг не было. Меня радовал этот замечательный факт – наконец-то весна добралась и до горных районов. Первый день. Утром еще до восхода солнца мы с Андреем от нечего делать двинулись по трассе в сторону станицы Даховской, дабы на момент встречи с Антоном быть еще ближе к Сахраю. Было замечательное утро. Справа от нас был знаменитый Хаджохский каньон, через какое-то время показалась стела «водопадов Руфабго». Мы уже достаточно согрелись в пути. Вдруг рядом с нами остановилась белая «Нива», двое ребят предложили подкинуть нас до Даховской – они сами ехали в ту сторону и мы согласились. Но, увы, вынужден признаться, они нас обманули и отвезли еще дальше, прямо в Сахрай. Впрочем, это нам только плюс. Так-то! Кстати, один из этих местных хлопчиков завел с нами такой душевный пьяный разговор, что мы еле отделались от его продолжения уже в самом поселке: я сказал, что нам пора в путь, демонстративно повел Андрея к окраине поселка, и ребята, поэтому от нас отстали. А сами мы через некоторое время вернулись в Сахрай и стали дожидаться «наших». Тогда к нам буквально пристала забавная большая псина, прыгала на колени, пыталась чуть ли не целоваться, мы ее еле смогли отогнать, так как поведение ее было слишком навязчивым. В Сахрае на «центральной привокзальной площади» в скверике возле легендарного «супермаркета», единственного в поселке, уже скопилось множество людей с большими рюкзаками, они прибыли с разных концов нашего края и Адыгеи и готовились выйти на маршрут – кушали, перекладывали содержимое рюкзаков, шутили, веселились, видать, все были в предвкушении. Некоторые ждали ГАЗ-66 (те, которые собирались идти через «Тайвань», а броды Сахрая весной могут быть особо опасными). Мы с Андреем твердо решили вести ребят через Куну, тем более что цель у наших ребят была Ачешбоки. Долго мы дожидались «наших», постоянно им звонили, не всегда удавалось вообще поймать сеть (взбирались к магазину на горку, топтались по пеньку в сквере, застывали в нелепых позах, внезапно поймав слабый сигнал сети). Когда мы уже составляли список, кого и как мы будем умерщвлять, к нашему скверу подъехали две машины, в которых оказались «наши люди». Их оказалось пятеро: Антон Непейвода – три сантиметра борода, в панамке, самый опытный участник похода, его жена, Олег из Калининградской области – довольно положительный внешне парень, как и Андрей, служивший в армии, две девчонки из Ростова на Дону, с худграфа. С самого начала состав группы мне понравился, потому что там не оказалось явных дегенератов. Это было очень хорошо, потому что обычно, как говорится, в семье не без урода. Но все же я беспокоился по поводу малого опыта почти всех участников. «дойдут ли они к финишу в назначенный срок?»- думал я тогда. Антон и его команда оставили машину в Сахрае у какого-то местного жителя (который, видимо, только на этой охране и существует!) и сразу, не мешкаясь, выразили готовность идти. Путешествие началось. Мы с Андреем шли впереди, Антон с командой замыкали шествие. Очень грязная разъезженная техникой дорога была нашим первым препятствием. Около пятнадцати минут понадобилось нашей группе, чтобы добраться до первого брода. Река была достаточно полноводна. Я предупредил ребят, что, несмотря на висячий мостик через первый брод, второй брод будет не меньше, а мостика там нет, и предложил обойти первые два брода по левому берегу. Мои компаньоны отказались, и пришлось переходить по мосту на другой берег. Наступила сильная дневная жара. Еще по приезду в Сахрай мы с Андреем наблюдали пасмурную погоду, даже успели помокнуть под небольшим дождем, а тут такое пекло – прямо начало августа! И как теперь было зелено кругом, не то, что месяц назад! Незадолго до второго брода Антон увидел еще один висячий мост через реку, который всегда вызывал у меня легкую дрожь, не особо доверял я этому мостику. Когда мы пришли ко второму броду, стало ясно – переходить не будем – никто не захотел мочиться, да и с непривычки казалась страшной такая затея. Андрей пытался вначале как-нибудь найти «узкое место» для переправы, но везде его останавливало наличие течения у самого берега. А когда он увидел, что узкие места находятся слишком далеко от продолжения дороги на другом берегу, кто-то из группы предложил вернуться на второй висячий мостик перед вторым бродом и обойти второй брод по левому берегу. В ответ на это я пытался еще возражать и предлагать перейти реку вброд, но так большинство в группе высказались за первое предложение, я понял, что пришла моя очередь бороться со страхом! Я двинулся с очень уверенным видом по мостику, подо мной было узкое ущелье реки Сахрай. Внутри меня была дрожь, которую, к счастью, никто из группы не заметил, иначе, засмеяли бы. Этот момент был единственный из всего похода, который меня как-то испугал. Я давно заметил, что у меня вызывают страх различные опорные конструкции, сделанные человеком, не могу им полностью доверять, а вот природным ландшафтам я как раз всегда доверяю и не боюсь гулять по узким гребням и скальным пикам. Выбравшись на другой берег, мы начали искать нашу дорогу, пересекшую второй брод. Благодаря великолепной интуиции Антона, мы нашли к ней быстрый кратчайший подход. Продолжая подниматься дальше по дороге к верховьям речной системы, мы заметили, что дальнейшие броды не становятся уже, поэтому третий брод мы так же обошли по левому берегу, как и второй. Но что ни говори, а от одного брода мы в любом случае никуда не денемся. К счастью, Куна, впадающая в Сахрай, намного тоньше и перейти через нее проще. Вся группа благополучно переправилась на другой берег. Антон смог перейти по бревну и кое-кого с собой успел перетащить, Андрей же, наоборот, долго готовился к этому событию, разувался, настраивался морально, собирал волю в кулак, но, в конце концов, и он оказался на другом берегу. Пройдено четыре километра. От развилки на Куне отходит две дороги – одна уходит вправо к Тырловским полянам на Слесарный хребет, другая продолжает идти по берегу Сахрая к урочищу Тайвань. Мы выбрали первое ответвление. На майские праздники много народу ходит по маршрутам парка, и мы надеялись, что на втором по популярности местном маршруте нам встретится меньше людей и больше мест для лагеря. Участок дороги после поворота, наверное, самый живописный из всех. Представьте себе, что такое больше часа шлепать по грязи, местами, напоминающей трясину! Это настоящая романтика – переходить с обочины на обочину, держась за кусты, ветки, внимательно выискивать в грязи следы предыдущих счастливчиков и повторять точь-в-точь их путь – настоящая гимнастика для ума. Но, кстати, именно эти препятствия помогли нам с Андреем, наконец, «разговориться» с нашими спутниками и получить о них уже некоторое элементарное представление. Еще в самом начале мы с Андреем надумали заночевать этим днем на поляне Шестакова, однако судя по темпу движения нашей группы, мы решили ограничиться первой Тырлой вблизи так называемого Корыта. Так же мы задумывались про воду – на поляне у балагана Юбилейный лишь на так называемой «народной карте» в интернете фигурирует колодце, который я летом никогда не замечал из-за травы в человеческий рост. К счастью, была весна и по пути еще на грязной дороге нам слева попадались ручейки, которые пересыхают осенью и наши спутники могли легко набрать воды. Но по-настоящему мы обрадовались, когда впереди показались небольшие строения и два трактора – на этом славном месте грязная дорога заканчивается на сегодняшний момент. Далее начинается некрутой подъем по правому берегу Куны. Мы направились туда. Обойдя справа небольшое болотце, и поднявшись на высоту около 1000 метров, мы в очередной раз остановились отдохнуть. Мы с Андреем начали понемногу привыкать к средней скорости нашего движения, но мне часто хотелось убегать вперед, в такие моменты Андрей меня останавливал и мы ждали группу. Почти наравне с нами, кстати, шла Настя из Ростова, она оказалась выносливее остальных. Сложнее всего приходилось Антону, он не уходил вперед от группы и, видимо, морально помогал остальным. Было уже не так жарко, снова нагрянули облака, где-то впереди уже вовсю шел ливень. По мере нашего движения дальше, дорога сужалась, сужалась, пока полностью не перешла в тропу. Я стал не узнавать дорогу. Дело в том, что летом из-за листвы я не мог видеть таких скал по сторонам, какие видел сейчас и места мне даже показались незнакомыми, но всеми силами старался не показывать группе свои сомнения. Впереди была какая-то очередная развилка. Машинально повернул направо и позвал группу за собой. Думал, сейчас заведу их так, что потом меня повесят на первом попавшемся дереве, но когда увидел на пути, привязанную к кустарнику красную тряпочку и следы туристов неподалеку, сразу успокоился и показал попутчикам, что прекрасно знаю маршрут (!) Перед серией небольших бродов одного из истоков Куны, группа расположилась на обед. Антон много рассказывал про Урал, своих знакомых-туристов. Я ему тоже немного поведал о своих былых попутчиках. В общем, было весело. В три или четыре часа мы закончили пиршество и продолжили подниматься. Тропа уводила нас вверх по небольшому каньону, часто приходилось перешагивать через речку, в некоторых местах было скользко. Крутизна подъема увеличивалась. Наконец, тропа отошла от реки, оставив ее слева, круто поднимаясь вверх прямо в дремучий лес. Я предупредил группу о том что начинается самый долгий и нудный участок пути – дорога через лес до поляны Тырла у балагана Юбилейный. Путь через лес огибал с южной стороны массив горы Корыто (1742 метра). Понемногу стала давать о себе знать высотная поясность – мы шагнули в зону смешанного леса. К буковым массивам прибавились пихтовые, некоторые деревья были невероятно высокими. Например, встретилась на пути такая большая пихта, что мы даже через две минуты крутоватого подъема от нее по тропе не могли поравняться с ней по высоте. Было так же много и поваленных деревьев, под которыми приходилось проползать. Как было замечательно вокруг – природа, нетронутость, что еще нужно для счастья? Это тебе не город. На деревьях, кстати, мы стали замечать старую еще советскую «синюю» маркировку (с обратной стороны деревьев). Это лишний раз подтверждало, что мы находимся на правильном пути. Вдруг на пути мы с Андреем заметили палаточный лагерь в лесу – туристы расположились чуть в стороне от тропы на ночевку перед финальным переходом в Сахрай. Под вечер становилось все более пасмурно. Полил мелкий дождь. Андрей накинул капюшон, а я достал клеенку и набросил на себя, приняв вид, испугавший бы, местную фауну. Дождь кончился через минут двадцать. В это время мы пересекли два небольших безлесных участка – признак близости балагана. Андрей уже заждался конца подъема. Небо уже достаточно прояснилось к этому моменту, и я тогда показал товарищу Фишт, который появился вдалеке сзади нас после ухода облаков. Он впервые увидел такую высокую вершину пусть даже с такого расстояния и был очень доволен. Но где же балаган Юбилейный? Тропа углублялась в лес, который, как казалось, никогда не кончится. Но всему есть предел, и вот, тропа. Внезапно повернув вправо, подвела нас к краю леса, и мы вышли на большую просторную поляну, которую невозможно было не заметить. Местные жители называют ее первой Тырлой (остальными Тырлами они зовут все дальнейшие поляны Слесарного хребта до Шестаковой). Высоченной травы на поляне не было и по пути слева в воронке мы разглядели колодец, но, тем не менее, воду потом брали из обустроенного родника. Балаган Юбилейный, надо сказать, стоит не на поляне, а на границе леса справа по пути. Помню, как мне удалось летом его найти только благодаря струйке дыма, подозрительно поднимавшейся над лесом с краю, но теперь, весной, обнаружить балаган не составило особого труда. Было еще светло, дождя не было – самое время поставить лагерь. Сначала все решили ночевать на улице, в домике была парочка туристов, и нам не хотелось их тревожить. Но неожиданно эта пара решила покинуть балаган и двигаться дальше, поэтому наша группа почти в полном составе перебралась в этот «замечательный дворец с рубероидной крышей». Андрей решил быть «ближе к природе» и отказался от ночевки в балагане, поставил палатку. Совсем поздно вечером я забежал в балаган оставить башмаки для сушки. Ребята, растопив печку и достав спальники, перед сном отдыхали и поглощали в ненасытные желудки различные кушанья. Антон рассказывал о своих уральских путешествиях, про плато Мань-пупу-нер, известное своими каменными истуканами, про перевал Дятлова, где произошла знаменитая распиаренная СМИ трагедия, про встречи с медведями на «курумниках» и многое другое. Так же поднималась в разговоре тема о больных шизофренией, возможных ее причинах самой шизофрении и невозможности полного ее излечения. Так же я вспомнил о неврозе навязчивости, панических атаках и других кошмарах невротиков. В балагане в тот момент «висела» несколько зловещая атмосфера. В итоге, запугав всех окончательно, я предложил ребятам проснуться завтра как можно раньше, чтобы как можно быстрее увидеть желаемые Ачешбоки. На босу ногу выбежал из домика - Андрей уже давно спал в палатке, показывая мне пример, как нужно отдыхать после дневного перехода. Я попробовал ему подражать, но получалось не слишком хорошо. Наконец, стало совсем темно. Я выключил фонарик. Увы, вот так каждый день, независимо от нашего желания, наступает темная неудобная для перемещения ночь. Второй день. Было что-то около пяти, когда я вышел из палатки гулять босиком по траве. Сделал зарядку, старался выглядеть бодро, как бы пытаясь ошибочно всем доказать, что мне совсем не холодно и вообще эта погода вся по барабану. Мало-помалу началось какое-то движение и в балагане. Открылась дверь, начали собираться рюкзаки, первоначально зевающие люди, постепенно, завтракая, переходили в стадию боевой готовности. К этому времени мы с Андреем уже успели разобрать наш шалаш и немного перекусить (почему-то много есть не хотелось). Около семи часов утра мы опять тронулись в путь. Пройдя первую Тырлу, мы впервые в этом походе увидели новую красную маркировку на деревьях (как на Лагонаках), она отличается от старой синей с обратной стороны стволов. По пути стала попадаться молодая, только недавно проклюнувшаяся чемерица Лобеля, об опасности которой я уже успел все уши прожужжать своим спутникам. И хотя чемерица, действительно, опасна, мой страх перед ней все же несколько преувеличен. И не зря, порой, я подвергался легким насмешкам от Андрея, когда мы проходили рядом с этим растением! Выйдя из леса, мы начали опять подниматься крутовато вверх на следующую поляну. Уже некоторые горные массивы были намного ниже нас, справа уже отчетливо виднелись пастбища заповедника Абаго и гора Атамажи, а справа можно было уже увидеть стену Большого Тхача. Сзади поднимались скалы массива Корыто. Надо сказать, что теперь мы шли по гребню Слесарного хребта, поэтому красивые виды можно было наблюдать по обе стороны. Но все же Слесарный хребет находится еще в лесной зоне, поэтому не всегда можно было все разглядеть, как правило, только на полянах. Когда вторая Тырла закончилась, тропа снова ушла в лес. Подъем продолжался, но стал понемногу выхолаживаться. Мы с Андреем как всегда подождали своих попутчиков на следующей поляне, где находится некий тест на наблюдательность. На первый взгляд с поляны прекрасно видно, куда поднимается тропа (прямо вверх), однако если присмотреться, то вдалеке на дереве можно заметить маркировку (целых две марки), которая указывает на поворот направо. Хотя, возможно, две дороги соединяются. Еще перед поляной можно было увидеть вдалеке за поворотом хребта поляну Шестакова, теперь нашей задачей было – обойти пятно выгоревшего леса и повернуть, согласно хребту, по направлению к стене Малого Тхача. Большой Тхач временами показывался слева между деревьями, к северу от его могучей стены показывалась скала Колокольня (но какой крохотной она казалась на фоне Тхача!) Проходя через горелик, мы с Андреем увидели несколько медвежьих следов и несколько лошадиных лепешек, что явно доказывало популярность маршрута среди разных живых существ. После «мертвого леса» показалась еще одна большая поляна, последняя перед Шестаковой. За ней начался опять крутоватый скользкий подъем по грязи, скоро мы поднялись почти до отметки 1800 метров, справа показались в просветах большие горы, покрытые снегом, к сожалению, я их не мог все идентифицировать, но все же некоторые из вершинок узнал. Например, ближайшие из них – скалу Афонка, гору Слесарня (1909 метров), вершину Асебстную (2285 метров) и поднимающийся далеко впереди Западный Ачешбок (2486 метров), чьи скальные сегменты похожи на пластины какого-нибудь динозавра и вообще выглядят фантастически. Небольшой безлесный участок, вновь заход в лес и, наконец, выход на крупномасштабную поляну, на которой мы увидели сразу несколько палаток. Естественно, я не мог не пообщаться с турягами. Некоторые из них меня узнали по походам прошлого года, но у меня с памятью на лицо туговато и я их не сразу узнал. Как выяснилось, одна группа уже возвращалась домой, а другая двигалась дальше в горы, чтобы выйти на Джугу и закончить свой путь на кордоне Черноречье. На мои возражения, мол, там же заповедник (!), они сказали, что у них есть пропуска и нам с Андреем оставалось только позавидовать им белой завистью. Помню, когда еще первый раз прогуливался по Слесарному хребту из-за обилия полян, так и не понял, какая из них называется Шестакова. На самом деле ее легко опознать – там находится хороший колодец, говорят, даже зимой вода там под крышкой не замерзает. На Шестакова есть и балаган, как и Юбилейный, он немного спрятан в лесу. После колодца есть развилка: правая тропа – продолжение пути, а левая – приводит через буквально одну минуту к домику с зеленой крышей (кстати, очень похожему на балаган Ветреный). С развилки уже хорошо можно разглядеть Большой Тхач, практически целиком. Последний участок пути до стены Малого Тхача отнюдь незамысловат. Очередной подъем после поляны приводит нас в лес. Тропу начинают преграждать поваленные деревья, их много, приходится нагибаться под ними или переползать сверху, периодически снимая рюкзаки. Так, помню, несколько раз я помог Андрею с рюкзаком, держал его, чтобы не укатился! Справа все более отчетливо можно было увидеть Западный Ачешбок и массивные снежные трехтысячники за ним. Примерно к полудню мы с Андреем вышли из лесу и добрались до окончания Слесарного хребта к стене Малого Тхача. Здесь, чуть в стороне от продуваемой долины мы решили отдохнуть. Корона Большого Тхача теперь была видна полностью, прекрасно даже было видно балаган Ветреный, а по другую сторону от нас, под стенами Малого Тхача у границы леса виднелся балаган Даховский – изба без окон и дверей с дырявой крышей. Когда-то я в нем ночевал, подкармливая от балды огурцом местную мышь, ночь была ужасная, сильные порывы ветра проходили через долину. Вот какой балаган на самом деле надо называть Ветреным! Когда на поляне оказались все остальные члены бандформирования, то Антон сказал от имени группы, что за первую половину дня его команда сильно устала и не в состоянии куда-нибудь идти дальше. Было немного грустно – группа отказалась от Ачешбоков и от восхождений вообще. По плану следующая ночевка у нас была чуть выше балагана Ветреный на Тхачевском перевале. Чтобы попасть туда от Даховского балагана нужно дойти до перевала за Малым Тхачом и сделать знаменитый траверс по наклонной тропе. Это группа решила отложить на завтрашний день. Тем не менее, у меня в голове появилась еще одна мысль. Я предложил Антону на некоторое время разделиться и показал ему балаган Ветреный, а так же место будущей ночевки. Договорились сделать так: мы с Андреем дойдем до вечера до Ачешбоков, утром совершим восхождение, а потом вернемся к Малому Тхачу, где нас будет ждать Антон со своими людьми. Для ночевки этого дня предложил ребятам поставить палатку у Даховского балагана и показал, где достать воду. Оставив в стороне Даховский балаган, мы с Андреем переходя через верховья небольших балок с редкими ручейками, поднимались к перевалу за Малым Тхачом. В одной из балок мы наполнили наши бутылки. Так же по пути мы снова догнали туристов, идущих на Джугу. Погода немного портилась, небо затягивало тучами. Андрей предвкушал выход на альпийские луга, впервые он собрался подняться выше уровня леса. На Тхачах граница леса находится на пару сотен метров выше, чем на Лагонаках, поэтому неудивительно, что на маршруте мы выходим полностью из лесной зоны лишь к середине второго дня. Вот наиболее высотный участок стены Малого Тхача, похожий на голову гигантской черепахи, закончился, и мы вышли на перевал. Открылся совершенно иной вид – Мостовской район лежал как на ладони, вдали показался хребет Бабук, немного севернее скала Крепость и гора Соколова, справа от Малого Тхача в очередной раз выглянул его большой собрат. Впереди вставала гора Асбестная. Пора было двигаться дальше к Ачешбокам. Траверс горы Асбестной с запада довольно прост, но в начале мая кое-где на тропе еще сохранялись снежники, которые были местами скользкие и тогда Андрей, вооружившись палкой, испытывал небольшие затруднения, пытаясь их перейти даже по чужим следам. Плюс – снег еще был разной глубины! На одной из небольших остановок мы оглянулись назад – над Малым Тхачом погода портилась, нужно было быстрее сматываться отсюда. Но как же наши товарищи? Обустроились ли они? Приготовились к дождю? Западные массивы тоже все были в тумане, хорошо было, разумеется, видно в основном близлежащие объекты, например, «Каменный Костер» (наше собственное название). С очередного небольшого перевала под вершиной горы Асбестной, мы увидели последний небольшой хребет, не имеющий официального названия, закрывающий от нас перевал Чертовы Ворота, который отделяет Западный Ачешбок от Восточного. Так же интересно, что на некоторых картах Западный Ачешбок называется Чертовыми Воротами, а Восточный вообще никак не называется. Обход Асбестной с южной стороны был достаточно легким, набора высоты не было, тропа была ровная, изредка попадались на пути легко проходимые снежники. Так же тропа пересекала несколько небольших ручьев, в которых можно было набрать воды, но нам уже было лень. Скоро впереди на снежнике замаячила еще какая-то группа. Мы помчались их догонять. Подъем на перевал безымянного хребетика мы проделали за какие-нибудь десять минут, когда вошли в седло перевала, то просто обомлели – перед нами стояли Ачешбоки, это два фантастических массива с почти отвесными скалами с северной стороны, они в пасмурную погоду казались суровыми и неприступными, поэтому завораживали. Жаль, что я не крутой писатель или поэт… Наверное, вообще трудно описать то что мы увидели, даже фотография или видеозапись не передаст никогда и пяти процентов того, что чувствуют туристы рядом с такими громадинами (есть, конечно, множество гор выше Ачешбоков) Начал накрапывать мелкий дождик. Мы поспешили вниз к подножью Западного Ачешбока. Глазами я уже выискивал старый балаган, который раньше мне доводилось только видеть с тропы. Весной обнаружить его не составило никакого труда, и мы уже стали выискивать тропу направо. Вдруг мы догнали группу впереди нас. Это завтрашние восходители на Восточный Ачешбок. Двое туристов узнали меня по предыдущим походам (еще издалека они обратили внимание на мою дурацкую особенность носить рюкзак немножко набок). Их группа двигалась к стоянке за Чертовыми Воротами. Мы пообещали догнать их завтра на восхождении. Тропа вниз была легко найдена. Пошел уже нормальный дождь, пришлось надеть капюшон. Через километр с небольшим от места поворота на тропу к балагану мы услышали слева шум воды – рядом была река. Набрав воды, перешагнув реку, мы поднялись к балагану. Он оказался чуть лучше балагана Даховского, но крыша там все равно немного дырявая (хотя не везде), как и во всех подобных строениях там было множество туристических автографов. Самыми старыми оказались надписи 1982 года. Так же приколола надпись «А на Ветреном лучше!». Но была еще одна-таки забавная: «Порядок оставьте», типа насколько шикарный в балагане сервис. Как-никак, а от дождя нам укрыться удалось в этом сарае. Мы переоделись, я вышел из балагана. И тут дождь резко кончился, выглянуло солнце, и мы даже успели за какие-то полчаса высушить все вещи. В это время к балагану подошла какая-то группа туристов, но они не обратили на нас внимание. Прошли мимо, даже не обернулись. Видимо, шли к Белому Камню Умрилово. Оставалось еще много времени до темноты. Мы решили облегчить рюкзаки, наконец-то поесть по-человечески. Андрей достал тушенку, поглощал ее целыми килограммами! Но как бы увлеченно мы не питались, ни на минуту не забывали о возможной резкой смене погоды. К западу от нас, в районе Абаго-Атамажи шел ливень, немало осадков выпало в тот вечер и к северу от нас в районе Тхачей. Под вечер мы решили немного погулять по окрестностям, поснимать на камеру. Когда стало темнеть, наконец, можно было лечь, расслабиться, поговорить. Мы вспоминали наших старых приятелей времен пятилетней давности, в том числе и Антона Литвина – забавного хлопца, известного ношением в походы императорского флага, с которым он очень любит фотографироваться на вершинах.

ноябрь 2014 г. В прошедшие выходные мы, проводники клуба, в очередной раз не стали вести набранную группу по классическому маркированному маршруту, предпочли снова повести своих клиентов в какое-нибудь такое ... редко посещаемое место с дикой пересеченкой. Таких диких мест в нашем крае до сих пор очень много. Для предстоящего ПВД мы выбрали уже хорошо известный нам массив под названием плато Черногорье. Самая интересная и высокая его часть - гора Спящий Черкес, там находится известное в узких туристических кругах озеро Чеше. "За два дня вполне можно справиться" - подумали мы. И не ошиблись. Группа набралась очень быстро. Выезд "на объект" был назначен на субботу. Погода обещала быть отличной, многие "занятые по выходным люди", втайне завидуя нам, пожелали нашей команде успеха. Перед самым выездом Илья закупал продукты, а я сидел перед картой и вспоминал важные ориентиры, которые могут помочь в случае тумана. Нас было пятеро: мы с Ильей, уже знакомая нам по прошлому походу Олеся Варламова, а также Костя из Волгограда и Николай (которые вообще впервые участвовали в подобных мероприятиях). Именно в таком составе мы приехали на машине в Апшеронский район на водозабор Серебрячка (настоящая Мекка для искушенных туристов!) Оставили машину на водозаборе под надежным присмотром, около километра пути по гравийке в сторону Водопадистого мы фактически пробежали. Там, где необходимо свернуть с дороги вправо на старый волок, уходящий в сторону поселка Верхние Тубы через перевал Медвежий След, участники группы остановились чтобы последний раз взглянуть на цивилизацию перед посещением "нашей легенды из затерянного мира". Мы сделали этакое стандартное фото перед началом маршрута - настроение у всех без исключения было хорошее, сплошь радостные лица! Они просто еще не знали что сейчас начнется....!!! Начался крутоватый подъем по хорошей натоптанной тропе через лес. Поскольку это было только начало пути, и рюкзаки были еще довольно тяжелые, уже через десять минут такой ходьбы некоторым участникам похода захотелось бросить все и вернуться назад. Тем не менее, подбадриваемые проводниками, заражающими оптимистическим настроем, они продолжали ползти по лесной тропинке в самую гущу тумана, надеясь на дальнейшее улучшение ситуации. Когда тропа прекратила петлять и продолжила вести уже по прямой линии строго в западном направлении, градус подъема стал резко уменьшаться, мы вышли в Агулову балку, левый приток реки Цице. Дверь в цивилизованный мир за нами захлопнулась. Если еще в самом начале подъема были слышны отдаленные звуки цивилизации, то с момента выхода в балку наша группа очутилась в диком лесу, где очень редко кто бывает. Казалось даже, что все вокруг было пропитано какой-то мистикой - древний лес (в тумане он казался еще более фантастическим), деревья напоминали диковинных зверей, ветки и поваленные стволы были похожи на шеи динозавров, старые пни казались лешими, лесными стражами, а один пень даже напоминал своей формой очертания Бастилии. (а одно дерево напомнило пизанскую башню! - примеч. редакции) Мы шли по сухому руслу Агуловой балки, перелезали через упавшие деревья. Когда впереди показался просвет поляны, откуда чуть ли не все туристические группы начинают восхождение к озеру, туман начал рассеиваться, мы стали свидетелями удивительного цветового представления - на дне балки сыро и холодно, кругом был иней и преобладал белый цвет, тогда как выше, на окраинах плато, уже просматривающихся вдали, все было еще чуть ли не по-летнему! Как же здорово все-таки осенью! Свободно можно переходить через такие поляны, как Агулова, нет колючих растений, высоченная трава не лезет в лицо, разве только приходилось часто ломать ногами борщевик, в котором и сока-то уже совсем нет. Вечер удался на славу! Я расставлял палатки, Илья разжигал костер, Олеся готовила, остальные помогали нам. Так же Илья преподал нашим ребятам самый настоящий урок, рассказав и показав, как выжить в лесу, если заблудился, что можно есть и пить, как бы намекая этим самым, что завтра может случиться все что угодно... Когда стемнело мы приступили к ужину, лакомились гречневой кашей с тушенкой, было очень вкусно! Жаль, что только песен никто не пел (главная певунья решила остаться дома), зато были жуткие и забавные истории из жизни "диких волков", рассказы о былых походах на Спящий Черкес и про странных наших знакомых. Все это помогало созданию мистическо-таинственной атмосферы, в которую Костя, Коля и Олеся погружались все сильнее. Да-да, а Спящий Черкес уже вовсю им представлялся грозным, мрачным и аномальным местом, где все развивается по каким-то особым законам, где свирепствуют дикие медведи, ночующие в пещерах гигантских воронках, засасывающих всю воду, где теряются и пропадают люди, сведенные с ума громадными карстовыми лабиринтами и случайно встреченными скрывающимися маргиналами-бродягами, фанатеющими от Карлоса Кастанеды. Все притихли. Наступила ночь. Небо было усыпано звездами, неисчислимые миллионы мерцающих точек над затихшим лесом! Приятно было помолчать в таком загадочном месте, не каждый день оказываешься так далеко от больших городов в самом центре затерянного мира. Но пришло время для сна. Костя и Коля отправились в свою палатку и зарылись там в спальные мешки, а менее склонные к мазохизму личности, расположились вне палатки прямо возле костра. Как ни странно, в горах даже практически уже зимой гораздо теплее спать именно возле костра, а не в палатке! Десять часов пролетело достаточно быстро. Утро сперва обещало быть хорошим, наша группа готовилась встретить восход, однако, в 7 часов утра погодка поменяла настроение и снова начал свою нешуточную игру туман. Скушав на завтрак макароны с хлебом, собрав единственный на группу штурмовой рюкзак, мы, чтоб как можно быстрее согреться, попрощались с Ильей (он решил остаться сторожить лагерь и готовить еду) и стали уходить в сторону обрыва, скалы которого (если смотреть с нижних поселков) и напоминают контуры черкеса в громадной папахе. Радиальный маршрут начался! Скальное туловище Спящего Черкеса растянулось километра на два с половиной. Мы начали операцию "массаж", на перевал решили не выходить, сразу двинулись по направлению, чтобы резко сократить себе путь. Вдруг вышли на вполне годную и непрерывающуюся тропу. Видимо, осенью, когда исчезает трава и прочие некоторые препятствия растительного характера, обнажаются лесные дорожки, кем-то проложенные там, где это ну хоть сколько-нибудь возможно. Подъем не показался затяжным, хотя с самого начала он был непрерывный, мне было не особенно удобно, так как резиновым сапогам не по душе оказался такой скользкий склон, впрочем, возможно это и было и хорошо, появился такой, знаете, спортивный азарт. Было достаточно прохладно, пить не особо хотелось в дороге, за весь день мы не выпили и половину воды, которую взяли с собой! Крайне редкий случай! Причем, каждый стремился отведать воды лишь из бутылки со льдом, экзотика ведь! Несмотря на туман, мы не блукали совершенно, были только небольшие опасения, что туман так и не рассеется, и мы можем не увидеть красивые панорамы с вершины. Маршрут был вполне себе прост, не было уже колючих веток, пресловутые камни, о которых можно удариться, не заметив их в зеленой листве, теперь прекрасно были видны. Спутников, кстати, очень веселила "техника массажа", они чуть ли не через каждые десять минут спрашивали, в какой именно части тела черкеса мы сейчас находимся, поэтому кроме отчетливо выделяющихся частей на "голове", мне пришлось додумывать части туловища. Когда тропа уже давно закончилась, я повел группу так, чтоб оказаться в стороне от карстовых воронок, дабы упростить путь. Четких удобных путей через плато Черногор нет. Путешествовать без навигатора всегда интересно, потому что каждый раз заходишь в места. где раньше никогда не был, запомнить каждую воронку и камень на таком массиве практически нереально. И вот пожалуйста - через два часа после выхода из лагеря нами была найдена пещера. Всего на Спящем Черкесе было открыто две пещеры, но сколько их здесь еще спрятано? Исследователи-спелеологи когда-то отказались здесь работать, потому что сложно, но "дикие волки" всегда обращают внимание на такие белые пятна, с энтузиазмом рвутся в походы... и, разумеется, получают результат! Пещера оказалась небольшого размера, но в главный и единственный зал поместилась вся группа. Там оказалось тепло, в таких местах можно и ночевать, даже было заметно, что такая идея кому-то в голову уже приходила. Скорее всего, здесь спал охотник, местный житель. А официальной науке эта полость совсем неизвестна. Кстати, ход пещеры продолжается и после первого зала, но там начинается такая узость, что лучше как-нибудь приехать, раскопать этот лаз и сделать пещерную топосъемку. Может, там ворота в целое подземное царство? Для меня лично, находка пещеры стала главным событием того дня! Из-за своеобразного строения пещеры (зал и один небольшой колодец с перегородкой между ними), она была названа Ноздря. Выбираясь из пещеры снова на открытый воздух, мы впервые устроили этой полости небольшой насморк. Так-то! Первый значительный привал мы сделали на крупной выделяющейся скале, окруженной воротником массива лавровишни и свитером можжевельника. Спустившись вниз, продолжив движение дальше на юг, мы заметили, что погода стала улучшаться. Туман потихоньку начал уходить, небо над головой уже голубело, но по сторонам видимость еще оставалась плохой. Но, скорее всего, и это было к лучшему - думал тогда - когда туман совсем уйдет, мы окажемся на самой вершине, и тогда удивлению моих спутников не будет предела. Мы продолжали движение. Хотя, я старался увести ребят подальше от воронок, в одну из воронок пришлось все же спуститься, она была неглубокая, посередине в самом низу мы увидели огромную яму, упав в которую, судя по всему, можно и не выбраться! Выбравшись снова на гребень куэсты, мы вдруг заметили вдалеке какую-то большую хищную птицу, она была очень далеко, вид распознать не удалось, зато насладились величием и полетом местного хозяина. Остановившись отхлебнуть воды со льдом, мы в траве увидели обертку из-под шоколадки, странно и немного грустно было обнаружить мусор в таком месте, если уж пришел в дикое место - не стоит превращать его в свинарник. Позже эта обертка была отправлена туда, где она и должна быть - в краснодарскую урну. Мы шли дальше. Погода все улучшалась, стало даже тепло, некоторые из нас расстегнули куртки. Тут, увидев впереди знакомый ориентир в виде скалы, названной нами еще два года назад "Боровик", я заявил ребятам. что до озера осталось минут пятнадцать ходьбы нашим шагом. Естественно, все обрадовались, ведь это будет не только шанс отдохнуть, это еще и достижение цели, не все туристские группы доходят до озера, даже с навигатором. Взяв курс строго на восток, я столкнулся с небольшой трудностью - какой курс не бери, а обходить воронки все равно придется. Вдруг мое внимание привлекала какая-то небольшая поляна внизу, которая торчала из уходящего тумана. Когда мы туда спустились - озера там не оказалось. Пришлось соваться дальше в лес и подниматься по хребетику между воронками. Та, что была справа казалась такой огромной и глубокой, что там мог поместиться даже андронный коллайдер (!!) А вообще воронок на Спящем Черкесе насчитывается "всего" 535. И нашлись же люди, которые посчитали... Судя по всему озеро уже настолько было рядом, но из-за тумана, который вдруг снова налетел, опять ничего впереди не было видно. Глазами я выискивал поляну с озером, но ничего подобного рядом не было. Странно, вроде и направление правильное. Спутники начали нервничать. Что делать? Оказалось, что мы топтались прямо у самого озера, просто не видели его в тумане - едва начав спускаться с хребетика вниз, в просвете между деревьями мелькнул водоем. Это напомнило мне случай из собственной практики, когда мы с товарищем по темноте искали в лесу вагончик, но поиски не увенчались успехом, тогда в печали мы расположились лагерем на земле. И лишь утром мы заметили тогда, что вагончик стоит четко у нас за спиной, буквально в десяти метрах! Как же часто и быстро меняется облачность в горах. Только спустившись к озеру, наша группа вряд ли могла что-то в нем разглядеть, а уже через десять минут совсем распогодилось. Чем не повод ускориться и поспешить к вершине? Озеро Чеше многие туристы почему-то называют "слишком маленьким и убогим, чтобы им интересоваться". Отнюдь! Сколько тайн Чеше до сих пор не разгадано. Например, почему вода в нем не просачивается через карст? Почему уровень воды никогда не меняется? Почему каждый год в определенный срок в озере постоянно дохнет вся живность? Что может быть спрятано под озером? А всего в километре отсюда есть еще, кстати, одно маленькое озеро, брат Чеше, тоже в воронке. Требуется серьезное исследование! А нам в тот день оставалось лишь придумывать легенды о могучем человек-тритоне с жабрами, живущем под озером в карстовой пещере, раз в год он болеет и, чихая, выпускает в озеро выбросы серы, от чего живность вся покидает этот мир. А зимой он отправляется в командировку в Черное море через подземные переходы, делая остановку в отеле на станции "озеро Хуко"! Последний километр до вершины дался совсем легко, головоломка для ориентирования осталась позади, нужно было лишь подойти к обрыву (есть тропинка) и двинуться налево в юго-восточном направлении к покосившемуся триангулятору на вершине. Это место называется поляна Гарабедова, это название существует уже много десятков лет, но туристами оно забыто. Воронки здесь тоже. кстати, есть, летом на поляне огромная трава, в которой легко не заметить острый большой камень, в межсезонье идти совсем просто. Мы подошли к обрыву и просто обалдели! Было безумно красиво - мы шли над облаками, закрывавшими бескрайние леса и нижние поселения, из облаков поднимались только горные вершины, превышающие 1500 метров. С вершины показалась группа Фишта, снега там было уже много, а вот хребет Мессо и Лагонакский хребет были еще почти свободны от снежного покрова. На горе Житной лично я не увидел снега вообще! Не каждый день видишь такую красоту, это не передать ни словами, ни даже фотографиями, это можно прочувствовать только на своей шкуре! Мне кажется, эти панорамы мы заслужили, пережив прохладную ночь, пройдя через туман и холод, мы и должны были в самом конце увидеть это! Но как бы ни было хорошо на вершине, всегда наступает время, когда нужно идти вниз, чтобы успеть в лагерь до темноты. Поскольку видимость к середине дня стала практически идеальная, я отказался даже от компаса, направление было понятным и ежу. Записанного трека у нас, понятное дело, не было, пути подъема мы не придерживались. На обратном пути за озером мы часто пересекали заросли лавровишни (растения, которое, наверное, до сих пор снится нашим спутникам в кошмарных снах). В дороге как раз произошел случай, подтверждающий, что возвращаться лучше по пути подъема. Чтобы не взбираться заново на скалу, где нам посчастливилось делать большой привал утром, было принято решение обойти ее снизу. однако, внизу лавровишни было столько, что отходить от скалы приходилось все дальше и дальше. В итоге наступил момент, когда стало ясно, что наверх мы уже не залезем, а обход зарослей будет очень долгим, да еще обход воронки в придачу этот путь увеличивает. Вообщем, лучше было бы забраться снова на скалу и не рыпаться! А еще произошел другой случай - для удобства перемещения было решено выйти на небольшую полосу мелкомасштабных полян в западной части плато, однако спуск к ним оказался веселым БДСМ-трюком. Особенно порадовал вариант спуска, где к поляне в конце концов нужно было спрыгивать с большого камня. Увидев такое, после посовещавшись с группой, решил обойти это место и спуститься в 30 метрах правее. Осенью внезапно "открывается" из-под веток и листьев то, что кажется натоптанными тропами. Очень часто (практически всегда) - это лишь фрагменты троп, которые очень быстро заканчиваются в абсолютных тупиках, где дальше фактически не пройти. Пару лет назад нами были обнаружены в центре плато на трех деревьях в одном ряду красные тряпочки, вроде, обозначающие маркировку, однако, дальше маркировка не продолжалась и никаких удобных путей в какую-то сторону рядом не было. Вывод - Черногор очень обманчив, на нем нельзя доверять ничему, только самому себе. А туристы, посетившие Черногор, вообще делятся на две группы, на тех, кто долго не может добраться до озера, и на тех, кто долго не может выбраться назад. Мы начали триумфальный спуск вниз. Было пять часов, становилось все темнее. Спутники уже достаточно устали, даже была озвучена фраза: "Да вы, наверное, специально такой маршрут разработали сложный, все остальные наверняка проще!". Мне так и представилась картина - с западной стороны плато есть идеальная маркированная тропа, по которой гоняют туряги и велосипедисты! Где же Илья? Он должен быть в лагере. Если закричать, вряд ли он услышит, а свистеть из нас никто, как выяснилось, не умел. Спустившись еще немного, мы все же закричали, в ответ показался совсем неподалеку свет фонарика. Илья был совсем рядом, видимо, специально пошел нас встречать. Я поторопил группу: "Давай быстрее спускаемся вниз, а то Илья доберется до нас быстрее, чем мы до него!" Ну а когда вся группа целиком вновь собралась вместе в лагере за спиной я услышал радостные голоса: "Ура, мы спасены!" Дальше все было уже вполне предсказуемо: перекус, сбор рюкзаков, полуторачасовой путь назад по темной таинственной балке. Было почти девять часов вечера, когда наша команда вновь оказалась в машине и распрощалась со странной и необычной горой, посещение которой еще надолго останется в памяти. Мы выполнили в этом походе все намеченные задачи, даже немного перевыполнили план (найденная пещера, например, а Илья, пока мы отсутствовали, тоже нашел еще одну пещеру в балке(!)). Кроме того, как выяснилось, плато Черногорье таит в себе еще много интересных вещей, по нему можно проложить еще много интересных маршрутов. Но это дела будущего, путь и не далекого.

(запись - декабрь 2014 г.) Лагонакский хребет протянулся на 18 километров с севера на юг. Несколько самых высоких его вершин выступают над лесным поясом - там простираются альпийские луга. Такой хребет называется куэстой – один из его склонов (западный) крутой и обрывистый, а другой (восточный), наоборот, очень пологий. Самая интересная вершина Лагонакского хребта – гора Матук, с нее открываются самые удивительные панорамы. Да и сама гора имеет необычную форму, она похожа на черепаху, голова которой представляет собой грандиозный уступ, известный как Двухэтажка, а верхушка панциря – вершина горы (высота 1957 м). Именно с «Двухэтажки» и ее окрестностей перед глазами изумленных путников, идущих сюда с Гуамки или Мезмая, впервые показывает свою величественную красоту самое грандиозное и нехоженое ущелье Адыгеи – каньон реки Цице. 700 метров скального обрыва в каньон обычно никого не оставляют равнодушным! Лагонаский хребет прекрасен в любое время года. «Почему бы не сходить туда зимой?» – думал я примерно неделю назад. Группа набралась быстро. Самое интересное оказалось то, что на Матук собрался тот же самый состав, что был с нами в предыдущем походе на Черногор. Вот, значит, как Спящий Черкес ребят в прошлый раз загипнотизировал! И хоть самое начало зимы ознаменовалось жутким «собачьим холодом» (по южным меркам), который был едва терпим даже в городе, именно в походе на Матук нам несказанно повезло: всю дорогу абсолютно не было тумана, кругом был снег, но он не затруднял движение, да и не было холодно совершенно. Даже ночью! Осень вернулась на какое-то время, такими моментами нужно пользоваться. Мы шли по лесной дороге и радовались вернувшемуся духу свободы. Чем выше мы поднимались, тем шире разворачивалась панорама: Безымянный хребет, хребет Гуама, Азиш-тау, плато Утюг – все эти массивы проглядывали сквозь ветки деревьев, не было листвы, которая бы загораживала обзор. Уже закаленные в предыдущих походах участники мероприятия, легко одолели длинный, кажущийся порой бесконечным, монотонный подъем. К середине дня мы вышли на большую круглую поляну, известную как Вторая Ивановская. Когда-то на ней пасли скот, как и на соседней поляне Первой Ивановской, однако, теперь пастухи летом там не живут, а большой домик с двуспальными кроватями и солнечной батареей используется теперь как перевалочный туристический пункт. Зимой в нем останавливаются разного рода отшельники, а как-то раз, говорят, туда был сослан на время один монах, в качестве наказания за сквернословие. Над поляной возвышается единственная вершина Безымянного хребта, таки имеющая свое имя – гора Зауда (1540 м). На ее вершине установлен триангулятор, один из немногих таких знаков, которых до сих пор сохранился в ценности и сохранности. Мы с легкостью отыскали возле домика родник, попили замечательной чистой горной воды, немного отдохнули и продолжили путь дальше. Едва отошли от поляны на несколько метров, так сразу же далеко слева показалось маленькое серое пятно, слегка выступающее над хребтом Азиш-тау. Да это же вершина Большого Тхача! Дабы вскоре увидеть всю гору целиком, мы ускорили шаг по дороге, уходящей вверх. Около 3-4 километров пути через лес мы уже практически бежали, хотя, надо сказать, что глубина снега именно на этом участке была самой большой (3-4 сантиметра!), с больших высот снег просто сдувается ветром. Первый и единственный за первый день похода большой привал мы сделали почти у самой границы леса возле двух вагончиков, стоящих на развилке под горой Мезмай, которая после Ивановской поляны была все время у нас перед глазами, а теперь, неожиданно, скрылась из виду. Вспоминаю случай, когда именно в этом самом месте, в феврале, чуть было не столкнулся нос к носу с медведем-шатуном, слышал рев неподалеку от себя. Путешествуя по кавказским лесам в одиночку, следует помнить, что на юге мишки в спячку практически не впадают и нужно быть предельно осторожным. Нам оставалось преодолеть последний участок подъема перед выходом из леса. Он кажется несколько крутоватым, некоторые группы проходят его небыстро, я же пошел на маленькую хитрость, сказал, что прохождение будет совсем трудным, подготовив группу морально к затяжному участку. Оттого ребята фактически пробежали до границы леса и глазом не моргнули! Прямо у выхода из леса, перед нашим взором оказались громадные, очень старые пихты, несколько минут мы любовались ими, ни до, ни после, нам в пути подобные деревья не встречались. В том месте, где начинается открытое пространство, где весной растут самая крупная чемерица и самый крупный борщевик, где одна природная зона высотной поясности сменяет другую, расположился большой старый пень – жуткий страж, охраняющий лес и, особенно, старых хвойных великанов у себя за спиной. Это очень, разумеется, символично! Но как бы ни было хорошо в лесу, в таких местах всегда так и тянет наверх, туда, где высоко гуляет ветер по открытой местности, где белеет снег, лежащий сплошным покровом, туда, куда суровая зима буквально через месяц принесет самые тяжкие испытания для дикой природы! Мы все продолжали подъем. Прямо впереди уже снова отчетливо просматривалась вершина горы Мезмай, представляющая собой, казалось бы, обычный холм. Но панорама, открывающаяся с этого холма, на мой взгляд, не может называться обычной, ну никак! И чтобы ее как можно скорее увидеть, мы поспешили наверх. Поднявшись над лесом на сто метров, мы уже могли созерцать все основные вершины природного парка Большой Тхач: два Тхача, гора Асбестная, два Ачешбока казались одной горой с одним пологим южным склоном. А за Ачешбоками отлично просматривался следующий ряд: Дзювя, Солонцовый хребет, Бамбаки, Джуга, еще дальше красовались Тыбга с Аибгой, а в самом конце этого ряда сверкал своими ледниками красавец Чугуш. Наш маршрут пролегал немного правее крутой обрывистой части склона горы Мезмай. Слева от дороги расположилась долина реки Курджипс, впереди уже виднелась граница леса у ручья Молочного и хребет Каменное море, откуда начинается знаменитый тридцатый всесоюзный маршрут. Было уже около трех часов дня, погода радовала. Даже во время ходьбы становилось порой жарко. Так, скоро мы оказались у новых пастушьих балаганов на южной окраине Лагонакского хребта, на который мы только вышли. Рядом с ними я быстро нашел родник (он был в хорошем состоянии), бутылки были снова наполнены. Рядом с родником все так же «лежало» старое большое корыто, фигурирующее еще даже в старых маршрутных описаниях 90-х годов, а еще поразили дырчатые камни, лежащие рядом с корытом, чем-то напоминающие куски сыра. До запланированного мной места ночевки (вагончика) оставалось пять километров пути. Так как мы уже достигли высоты 1800 метров, а ночевка была запланирована примерно на этой же высоте, значит, находящийся в пяти километрах отсюда родник у вагончика, так же не замерз. Мы продолжали подъем на гору Мезмай, до вершинной точки оставалось совсем немного. Я заметил даже, что ребята чуть подустали. Но любое восхождение когда-нибудь заканчивается - после того, как добравшись до развилки в виде буквы «Т», мы повернули направо и стали уходить по Лагонакскому хребту в северо-западном направлении, вершина была взята. С нее открылся потрясающий вид на массив горы Уриэль и хребет Абадзеш-Мурзикао. Часто эти рельефные образования обобщающе называют словосочетанием «Плато Лагонаки» (нередко слово «плато» произносят с ударением на первый слог, хотя слова "плАто" вообще не существует, бывает только плАта за проезд и т.д.), хотя в действительности, эти горные массивы не имеют с понятием плато ничего общего. Хотя с известной смотровой площадки на Азишском перевале хребет Абадзеш-Мурзикао и кажется возвышенной равниной с альпийскими лугами, на самом деле это обманчивое впечатление. Подробнее об этой распространенной ошибке можно прочесть в книгах С.П. Лозового, знаменитого исследователя этих мест. Также, с почти ровной вершины горы Мезмай (1939 м), впервые показалась перед нами гора Матук с уступом Двухэтажкой. Поскольку до заката оставалось еще относительно много времени, я принял решение забежать на вершину Матука (1957 м) прямо сейчас и спуститься с нее на Двухэтажку. Чем мне нравится межсезонье, так это тем, что при отсутствии снега и высокой травы, ты можешь спускаться с горы, или траверсировать склон как тебе удобно, а не только по дорогам. Так и мы быстро сократили путь до перешейка между вершинами. В этот момент слева внизу показалась так называемая Глубокая балка, известная своей пещерой Шестерых, где некогда были найдены скелеты неандертальцев и бизонов. Несколько охов и вздохов на последнем крутоватом участке подъема, и все… мы на вершине горы Матук! Уже в первый день мы еще засветло добрались до высшей точки своего маршрута, набрав более 1300 метров высоты. Сколько красоты было кругом! К северу вставали необычной формы скалы горы Житная, западнее поднимались массивы Нагой-Чук и Мессо, а самый шикарный вид был на юг – за диким и живописным Абадзехским каньоном (Цице) возвышался величественный Оштен. Он был уже весь в снегах и поэтому напоминал мороженое пломбир. Вдруг послышались какие-то странные звуки внизу. Через пару минут стало ясно, что к нам приближаются несколько квадроциклов. Да, не только мы пользуемся хорошей погодой на этих замечательных выходных, есть еще и другие умные люди! Добравшись до скалы Двухэтажка, мы, наконец, вышли к огромному 700-метровому обрыву в каньон Цице. Трудно описать то чувство, когда стоишь у самого края этой пропасти, даже фотографии этого не передают. Со всех сторон поднимаются скалы и горные вершины, внизу где-то в глубине несет свои воды к водозабору Серебрячка великолепная горная река Цице. Гора Матук – отличная панорамная точка! Понемногу стала незаметно подкрадываться темнота, внезапно похолодало. Нам же оставалось только добраться до вагончика, где нам должны встретиться удобства и родник поблизости. Мы вышли на перешеек между Матуком и горой Житной. Выглянула луна. Было как раз полнолуние, наш путь был освещен, можно было идти без фонарика, но я решил все же включить фонарь, чтобы мои спутники видели, куда именно я поворачиваю, когда сталкиваюсь с очередной развилкой. Еще немного подъема к скалистым останцам одной из вершин горы Житной, и, наконец, начинается спуск вниз. Появляется перед нами силуэт пастушьего «коша». Почему-то не обрадовал сильно замерзший родник (из трубы бежала только тоненькая струйка воды), но кое-что в тот вечер все же просто осчастливило участников нашей группы. Вагончик, стоящий у родника, почему-то показался моим спутникам тесноватым для четверых, и мы пошли осматривать кош. Вообще я не говорил ребятам о его существовании, так как очень часто там висит замок. Но в этот раз нам повезло, и кош был открыт. Там было намного просторнее, чем в вагончике, стояли кровати, был длинный обеденный стол. У кроватей лежали мешки с дровами. Учитывая, что в альпийской зоне дрова найти проблематично, находка этих мешков дала нам полную уверенность, что без горячего мы точно не останемся, да и ночь переживем легко и без проблем. Так, собственно, оно и случилось. Славные синоптики обещали ранним утром пасмурную погоду. К сожалению для них, погода утром оказалась хорошей, никакой пасмурности не было, на небе были обычные белые облака. Тяжело, все-таки, быть синоптиком, так часто по долгу профессии приходится лгать и делать поспешные выводы, часто оказывающиеся неверными. Другое дело - горный проводник! И хотя и он не всегда знает наверняка, какая погода ему встретится, уж точно всегда уверен, что гора, на которую он ведет своих спутников, уж точно не поменяет свое месторасположение. Утром возле балагана под скальными останцами горы Житная, под гундосящий хрип бензиновой горелки, мы готовили еду и всячески веселились. Спешить было особо некуда – оставалось только лишь спуститься вниз, учитывая малое количество снега и отсутствие высокой травы, путь легко можно было сократить. Да и возвращаться домой, особо не хотелось. Лишь в десять часов утра мы снова надели свои сумки и продолжили шествие. Тут я решил показать своим спутникам вид на Двухэтажку, на который мы вчера не обратили внимания из-за быстро наступившей темноты. Примерно в ста метрах от коша находится крутой обрыв в самом начале перешейка перед Матуком. До чего же было здорово стоять на этом обрыве! Прямо под ногами на глубине много сотен метров просматривалась река Цице! Лишь оттуда можно было увидеть петлю, которую делает река немного ниже устья Глубокой балки. Кстати, там начинается самая трудная часть каньона, когда по воде уже идти трудно и опасно (даже осенью много воды), и надо выходить на берег и плутать по дикому лесу, иногда переходя через русло по поваленным деревьям. Еще одну достопримечательность горы Матук мы посетили этим утром – знаменитый Цементный родник, построенный еще немцами во время войны. Он выглядел как настоящий каток! Летом там как раз главная поилка для скота, в бассейне лошади порой купаются и гадят тоже туда, так что пить оттуда не рекомендуют. Существует распространенная ошибка в интернете по поводу местонахождения этого родника, почему-то все пишут, что он находится прямо у вагончика. В действительности, как убедились мои спутники, это совсем не так. Почему-то не хотелось в этот раз снова подниматься на гору Мезмай, топать к балаганам, после обхода горы Матук мы решили просто обойти гору Мезмай траверсом, а потом спуститься на уже знакомую нам основную дорогу к границе леса. Для удобства я выбрал тропинку, уходящую сначала строго в нужном направлении, но когда она начала подниматься вверх, пришлось с нее сойти и двинуться вниз. И хотя самые длинные и жуткие путешествия начинаются с находки «самой короткой дороги», этот спуск был вполне понятен. Кругом были фрагменты скотогонных троп. Перед глазами была вся долина верховья Сухой Балки, той самой, которая впадает в Гуамское ущелье, в ней же находится теперь знаменитая пещера Ар-Эд. Западнее вставал Лагонакский хребет, можно было рассмотреть все его вершины, даже те, которые не поднимаются над лесной зоной, например Лысую и Матазык. Почти у границы леса мы вдруг заметили карстовые воронки. Стало интересно! До этого мы не знали, что они встречаются на Лагонакском хребте. Как полезно иногда все же отклониться с тропы! В полдень началась жара, снег на лесных участках уже успел слегка растаять, под ногами оказался слой липкой грязи. Весь путь до Ивановской поляны и горы Зауда наши ноги пачкались, на роднике мы снова сделали привал. Но как только мы принялись спускаться вниз дальше, нам встретилась вереница мотоциклеров, направляющихся наверх в альпику, они оставили за собой еще более ужасные «следы»! Придя обратно в поселок Мезмай, долго же мы отмывались, некоторые участники даже, чтобы не морочить голову, отказались мыться и просто переоделись. Пока еще снегопады и минусовая температура днем – эпизодические явления в предгорьях Западного Кавказа. Но уже совсем скоро «дверь захлопнется», ударят морозы, выпадет снег метра на полтора. И скроет этот снег туристические тропы, дороги и даже некоторые строения! Даже в феврале-марте снег будет только прибывать и прессоваться. И даже со снегоступами не всегда можно пройти по такому покрову – рыхлый снег почти всегда есть в ассортименте! Тем не менее, некоторые особо смелые туристы умудряются ходить даже в это время! Но это к слову. И только в середине апреля альпийские луга медленно начнут «открываться». На высоте 1600 метров появятся крупные проталины, освободятся верхние родники, проклюнется первая молодая и особо ядовитая чемерица Лобеля. И снова начнется этот буйный рост травы и приток туристов всех мастей. Ну а пока же, мы закрываем походный сезон 2014 года, запасаемся снаряжением и готовим новые интересные задумки для вас. Желаем всем всего хорошего!

Первые девять километров мы практически пробежали за каких-то полтора часа. У памятника Гастелло, нам в голову пришла мысль разведать, куда именно спускается довольно приметная, уходящая вниз налево от дороги, тропа. Оказалось, что она выводит к роднику, бьющему из-под земли. Это, вроде, как один из ручьев Сухой балки. Теперь стало понятно, где именно находится отмеченный на старых картах Холодный родник в урочище Штык. Вообще, это довольно неплохое место для остановок, к тому же там можно пополнить запасы воды и запасы сил перед крутым подъемом на хребет. Выбравшись на основную дорогу, мы, как обычно прошли еще полкилометра, а затем, повернули направо и начали подниматься. Лучше всего такие подъемы пробегать на одном дыхании без остановок, иначе, можно изрядно вымотаться. За сорок минут нам удалось добежать до последней развилки в лесном поясе, а еще через десять минут мы уже стояли на гребне. Однако, никаких панорам в этот раз оттуда мы не увидели, потому что мешала листва, которая была повсюду. Тем не менее, радовало, что трава еще не выросла до той отметки, когда она начинает мешать ходьбе. На перешейке между вершинами Разрытой и Буквой начались поиски домика в начале альпийской зоны, который указывался в списке строений КГПБЗ. На пути, прямо между вершинками, нам удалось обнаружить какой-то волок, уходящий вправо вниз, в сторону обрывов на Цице. Но поскольку, он спускался в лес, и граница альпийских лугов была немного выше развилки, мы решили подняться еще выше. Все попытки найти домик оказались тщетными. Около вершины горы Буква мы осмотрелись по сторонам, особенно пристально вглядывались в границу леса на востоке, надеясь увидеть там какие-то строения. Но и там, похоже, ничего не было. Мы уже начали спуск с горы Буква к подножию Безымянной вершинки, отделенной от Житной началом Буквинской балки, как вдруг пошел сильный дождь. Я вытащил из рюкзака тент как раз вовремя – дождь очень быстро перешел в град. Мы быстро уселись на рюкзаки и накрылись тентом, предохраняя руками голову, потому что град был размером с куриное яйцо. Около пятнадцати минут продолжалось это недоразумение. (сколько радости-то было!) Когда град опять начал превращаться в дождь, мы, наконец, встали и по нашей собственной методике «гигантский скат» руками подняли тент над головой, взялись по разные его края и тронулись дальше. Но постепенно дождь ослабевал, пока совсем не перестало лить. На горе Житная все еще было немного снега, поэтому иногда приходилось обходить небольшие снежники. Один раз мы принялись огибать снежник такой величины, что чуть было не вышли на вершину горы, хотя изначально не было задачи на нее подниматься. Неужели и домик под Житной мы не сумеем разыскать? Не хотелось бы в это верить. Было около четырех часов, когда мы вышли на перешеек между двумя вершинами Житной по гребню хребта. На склоне главной вершины, чуть выше нас зиял какой-то небольшой грот, слева от нас внизу петляла какая-то широкая каменистая дорога (явно для машин), впереди вставала продолговатая вторая вершина, а к западу от нас открывалась скрытая мало хоженая долина, та самая, которую мы искали еще зимой. Теперь нам оставалось только спуститься вниз. Можно было спуститься сразу в небольшую балку, но едва туда направившись, мы вдруг оказались на тропинке, которая вела вниз по правому борту долины. В самом начале пути в траве я нашел деревянный указатель в виде креста-стрелки, впрочем, и так было ясно, куда идти. Но когда мы очутились уже среди деревьев ниже зоны альпийского пояса, тропа куда-то исчезла. Пришлось двигаться по склону, пролезая между деревьями. На дно балки по-прежнему, спускаться почему-то не хотелось. Когда прошло уже пятнадцать минут с момента, когда закончилась тропа, у нас уже появились сомнения по поводу правильности выбора места для поиска. В это время слева внизу, в балке, показался большой острый камень странной формы. Справа выше нас был крупный лесной массив, впереди из-за деревьев иногда показывался хребет Мессо. В конце концов, мы решили все же спуститься в балку, но неожиданно, едва начав спуск, мы нашли в траве фрагмент тропы – здесь точно кто-то ходил. Прямо по курсу деревьев уже было, открывалась широкая поляна, в ста метрах впереди стоял добротный балаган, надежно спрятанный в этом укромном месте от туристов и варваров. Добраться до него уже не представляло трудностей, разве что, нужно было перед самим строением перейти небольшой овраг. Домик оказался отличным. Рубероидное покрытие предохраняет от дождя, внутри, действительно, есть все хозяйственные мелочи, так же есть кровати. Единственный минус – стреляющая дымом печка, впрочем, во многих сараях печки нет вообще, так что пришлось довольствоваться тем, что есть. В балке, рядом с домиком, я разыскал тот самый «непересыхающий родник» (вода идет из трубы). Самому строению, судя по виду, уже несколько десятков лет. А если судить по автографам внутри, то самые старые записи датируются там 1954 годом. Вечером мы сушили одежду, таскали дровишки, грелись у печи. Когда совсем стемнело, мы закрыли дверь в балаган и принялись готовить супчик. Оказалось, что я за день очень сильно кое-что себе натер, пришлось доставать детский крем от «недетского жжения» и под собственные же крики мазать проблемные места. После приема пищи, не залезая по понятным причинам в узкий спальный мешок, я медленно спустился на кровать вниз животом, глаза приземлились прямо у надписи «наши любимые нары». Выше этой надписи прочел еще какой-то стих со слабо выраженной рифмой. А потом уже ничего не мог увидеть – Костя задул свечу. Утром мы решили долго не задерживаться в балагане, есть не хотелось совершенно и, собрав рюкзаки, мы вышли на улицу и сразу двинулись в путь. Поднимались по пути спуска, иногда останавливались передохнуть. Мне уже нигде не натирало, и можно было идти быстро. Когда мы снова выбрались на гребень, показалось солнце, встающее из-за Тхачей с Ачешбоками. Альпийские слоны горы Житной в этих местах идеально подходят для пастбищ, скоро должна вырасти сочная трава, и тогда пастухи пригонят в эти края табуны лошадей. Пока еще пастухов здесь не было - вагончик под останцами был пуст. Попробовали искать источник воды поблизости, но ничего найти так и не удалось. Где же находится Цементный водосброс? Поиски рядом с вагончиком не принесли успеха, поэтому мы снова вышли на гребень хребта. С этого места открылся уже знакомый для меня вид на Матук и Двухэтажку. Самое время было сбегать туда. Напоминающая горб, гора Матук, скоро осталась слева от нас, мы по скотогонке двигались полукругом к скалистому уступу, именуемому Двухэтажкой. В девять утра мы уже стояли у самого обрыва. Надо сказать, сама Двухэтажка не столь примечательна, как виды на нее с горы Житной. Классно было подойти к скальному обрыву и посмотреть вниз: с двух скальных этажей начинался большой обрыв в каньон Цице. Интересно, можно ли туда спуститься с этого места? Река Цице течет на 700 метров ниже нашей смотровой площадки! Но больше всего тогда восхитили огромные скалы горы Житной, преграждающие путь реке внизу, их было хорошо видно с Двухэтажки. Мы решили перекусить и слегка отдохнуть, однако, вдруг у меня внезапно заболел зуб и, поскольку сидеть на месте было невыносимо, мне удалось уговорить напарника двигаться дальше. До вершины Матука мы долетели за десять минут, маршрут был понятен, заблудиться здесь практически невозможно, если нет тумана. На верхней площадке у вершинного камня боль моя начала стихать. С высоты 1957 метров открылся новый замечательный вид, гора Уриэль, которую мы видели с Житной, теперь казалась еще ближе. Когда мы чуть спустились с Матука, впереди внизу показалось глубокое ущелье между Матуком и Уриэлем, насколько я знал, это была Глубокая балка. Та самая, в которой, судя по некоторым отчетам, есть пещера, в которой были найдены останки неандертальцев и бизонов. В некоторых источниках пещера называется Мезмайской, а в некоторых называется пещерой Шестерых. Мы не могли знать, есть ли вода в балке, в верхней части, которую мы могли наблюдать сверху, вроде, был только снежный покров, по которому можно идти вниз. Появилась мысль познакомиться с Глубокой балкой и Мезмайской пещерой, причем, прямо сейчас. Осталось решить, как мы будем спускаться в балку. Было выбрано самое верное решение – не пытаться спуститься сверху, а идти к началу каньона за Лаганакским хребтом. Для этого нам нужно было пройти самую последнюю вершину массива – гору Мезмай. Она немного ниже Матука, ее покрывают сплошные альпийские луга с редкими деревьями. Слева от нее вниз уходят балки в сторону Курджипского каньона. В этих балках уже скоро появятся ужасные заросли борщевика и чемерицы Лобеля. Дорога, спускающаяся с Матука, вновь соединяется с накатанной гравийкой для машин с высокой посадкой, далее она уходит на гору Мезмай, проходя всего в нескольких метрах от вершины, наконец, чуть спустившись на другую сторону, она встречает еще одну дорогу (с Мурзикала на Безымянный хребет) и образует развилку по типу буквы «Т». Если от этой развилки пойти налево, то можно за пару часов добраться до Ивановских полян, а если направо - можно попасть на плато Мурзикал. И хотя, мы решили не идти в этот раз на Мурзикал, все же повернули направо и начали спускаться в открывшуюся долину. Солнце уже вовсю припекало, хотелось как можно быстрее попасть в лес, поэтому мы шли не по дороге, а просто вниз, немного отклоняясь в сторону начала балки. Это продолжалось довольно долго, мы сбросили более трехсот метров высоты. Когда очутились на дне долины, с двух сторон от нас уже был девственный лес. Здесь, очевидно, редко кто бывает. Машины сюда не ездят, путь на Мурзикал для машин запрещен, а туристы поднимаются наверх прямо из долины, не спускаясь в лес. Поскольку здесь относительно сыро, чемерица уже проклюнулась. Говорят, весной чемерица особо опасна. Все же, иррациональный страх перед этим растением я пока победить не мог. Чем ниже мы спускались, тем более диким становился лес. Когда по ходу слева показалось второе «начало» Глубокой балки, удобный путь закончился, и началась каша из препятствий. Сначала, чтобы не спускаться на дно балки, мы пытались держаться по правому борту, траверсируя лесистый склон. Но когда крутизна стен увеличилась, и ущелье стало раз в десять уже, нам пришлось спуститься вниз. По мере движения, скалы над головой поднимались все выше. Мы уходили все глубже в ущелье. Под ногами у нас было множество камней. Но когда исчезли виды на Матук, и кроме ущелья мы ничего уже узреть не могли, стало как-то прохладно, на пути нам опять встретился снег, его было много, и теперь он занимал все дно балки. Впрочем, это было как раз хорошо, ведь главные проблемы каньона, камни и ямы, теперь были под слоем снега. Кстати, снег отлично нас держал. Лишь один раз мне удалось провалиться по пояс, в основном мы шли по ущелью как по шоссе. Только иногда приходилось спускаться, помогая себе руками, держась за ветки. Потихоньку начали поиск гротов и пещер. Увидев что-то похожее на грот, я всякий раз бросался к нему, надеясь, что это уж точно Мезмайская пещера. Но частенько оказывалось, что эти «гроты» не только не были пещерами, но даже не были гротами! Но как бы там ни было, пещеру мы все равно нашли. В том месте, где ущелье слегка расширяется, большой снежник, слева от нашего пути, пробивает водопад средней высоты (по лагонакским меркам). Рядом с ним, справа, в скале, в самом низу, располагается вход в подземелье. Рискнув, набрать воду из водопада, мы бросили рюкзаки у входа в пещеру и достали налобные фонарики. Немного отдохнули и тронулись в путь. Сначала нужно было войти в пещерный коридор, запрыгнуть на первый этаж и просунуться в длинный узкий лаз. Для удобства перемещения в пещере кто-то оставил «не устраняемые следы». Около получаса мы гуляли по всем коридорам Мезмайской пещеры, перемещение не вызвало никаких трудностей. Меня озадачил только удаленный (в конце пещеры) сифон, в такую узкую щель я решил уже не соваться, однако, Костя более худой, чем я, и ему удалось пролезть еще метров десять. Когда он вылез, то поведал о том, что там есть вода, может, даже пещерное озерцо по типу гура в уже известной нам пещере Красивой. В целом мы остались довольными, хотя останков неандертальцев в пещере мы не обнаружили. Выбравшись на солнечный свет, мы решили немного отдохнуть и поесть, как вдруг чуть выше, на этой же стороне Глубокой балки, я увидел еще какой-то вход в подземный мир. Подъем туда оказался довольно крутоват. То, что я увидел, оказалось небольшой пещеркой без приметных натечных образований, однако, это место отлично подходило для укрытий. Решив, не ограничиваться только пещерами, мы решили попробовать спуститься к каньону реки Цице, однако, нашу идею пришлось оставить, когда на пути нам встретились бурные потоки воды, выходившие из-под снега, немного ниже «зоны пещер». И хотя, мы пытались продолжать путь вдоль берега, держась за скалы, встретившиеся нам пороги, указали на то, что пора сматывать удочки. Ну что ж, пора было оставлять эти замечательные места. Выбирались мы долго, хотя было еще светло, когда нам удалось опять вернуться на альпийские луга. С развилки «Т» мы снова увидели великолепные панорамы на плато Мурзикал, хребет Азиш-тау, Каменное море и далекий Скалистый хребет. В предзакатные часы они отличались особой яркостью и сочностью. [ Заночевать мы решили в тот день в домике под горой Зауда, несмотря на надвигающуюся темноту, мы все же надеялись добраться до него, несмотря на абсолютное незнание местности. Итак, вместо того, чтобы вернуться на вершинку горы Мезмай, от развилки начали спуск на север, в сторону понижения хребта. Начало темнеть. Через пять минут от начала спуска мы пришли к двум небольшим балаганам, совсем новым, судя по их виду. Рядом с ними стояло огромное корыто, которое было, как раз-таки старым и фигурировало даже в одном старом описании маршрутов приблизительно 90-х годов. Ничего особенного в этих строениях не было и, покрутившись вокруг них, двинулись дальше вниз. С правой стороны от нас был обрыв, с которого отлично просматривались стены Курджипского каньона и дорога на Молочку из Мезмая. Деревьев на пути становилось все больше, наконец, мы пересекли границу леса. Деревья здесь были фантастические! Огромным пихтам, скорее всего, было больше стони лет. В лесу мы уже почти ничего не видели, шлепали по жуткой грязи. Через десять минут спуска, внизу показались два вагончика, которые охраняла незлая, но гавкучая собака. У вагончиков была развилка, мы не стали поворачивать вниз на Молочку, тронулись дальше по основной дороге, которая стала заметно шире и, несмотря на темноту, фонарики можно было и не включать. Высота, кстати, не уменьшалась почему-то. Однако, впереди чуть левее нас поднималась гряда хребта Безымянный, которую я хорошо рассмотрел еще на горе Мезмай, так что мы были на правильном пути. Впрочем, после очередной развилки, (где нужное направление было указано стрелкой на камне) мы, все-таки, начали сбрасывать высоту. Около трех километров по обе стороны тянулся темный лес, где трудно было что-нибудь разглядеть. Стало даже немного страшно, когда послышались крики каких-то животных. А нас легко можно было услышать, грязь под ногами отлично чвиркала. Постепенно лес начал «прижиматься» к дороге и видимость стала еще хуже. Вдруг начался резкий спуск, а за ним последовал трудноватый подъем по грязюке. Где-то вдалеке начиналась гроза. Было ясно, что нужно спешить. Еще пару сотен метров через лес и, в конце концов, перед нами раскинулось безлесное пространство – довольно широкая поляна, по форме напоминающая круг. Несомненно, это вторая Ивановская поляна, и где-то на ней должен стоять домик. Только у самого края поляны нам попался на глаза замечательный дворец с солнечной батареей снаружи! Дома никого не оказалось – тем для нас и лучше. Внутри были просто хоромы: кухня и большой вместительный зал, где стояло целых пять кроватей, причем, все они были двуспальными. В домике мы смогли немного поесть, затем легли спать. Следует отметить, что ночью мне довелось проснуться, оттого что кто-то на меня запрыгнул и пытался вылизывать меня языком – как оказалось, дома был черный кошак. В планах у нас не было восхождения на Безымянный хребет, но рано утром в шесть часов, я решил попытать удачу. Мой напарник был еще крайне сонным, отказался меня сопровождать на гору Зауда, и мне пришлось пойти туда самому. Около домика я быстро разыскал родник (и колодец), набрал воды и пошел по дороге в сторону Безымянного хребта. Надо сказать, что почти в самом начале подъема я увидел палатку, но хозяева еще, по-любому, спали. Стремительно выйдя на гребень, согласно тропе, я повернул направо и, преодолев крутоватый участок подъема через лес, вышел к поляне на самой вершине прямо под триангулятор. С вершины Зауды (1539 метров) открывались замечательные виды на Лаганакский хребет, и даже было немного видно Нагой-Чук, с другой стороны показывал себя Гуамский хребет, а прямо подо мной чертился круг Ивановской поляны. Кроме домика, где мы ночевали, с вершины было видно еще несколько строений, например, что-то вроде загона для скота. Вернувшись в домик, сделал несколько кадров внутри. И снаружи: А немного после вместе с друганом собрал вещи и чтобы не засиживаться до наступления жуткой жары, отправился дальше, рассчитывая уже сегодня быть в Гуамке. Оставив слева поворот на Зауду, мы пошли в сторону первой Ивановской поляны. По пути почти не было признаков леса, кругом были травы и кустарники с небольшими лесными зарослями. Погода была отличная, луж и грязи под ногами уже не было. Когда впереди показался большой луг без деревьев и кустарников. Стало ясно – перед нами первая Ивановская. Здесь появилась идея повернуть налево, следуя хорошему дорожному ответвлению, которое уходило наверх на Безымянный хребет. Так мы снова оказались в лесу, и когда поднялись до отметки 1400 метров (домик под Заудой находится чуть ниже), то нашему взору открылась еще одна большая поляна (Рыбная). С нее открылся вид на уже до боли знакомые Букву и Разрытую. От поляны мы попробовали сделать такой шаг – перевалить через хребет и выйти на старую Гуамскую дорогу. От поляны мы начали спуск по волоку вниз. Спуск был крутой, мы сбросили около трехсот метров высоты всего за пятнадцать минут. Особенно трудно на спуске приходилось Косте, он постоянно меня ждал и часто останавливался, так как я не могу так быстро как он бежать вниз по склону, побаиваюсь. Небольшая оказия – волок неожиданно закончился и мы очутились в непролазном лесу. Около десяти минут мы изучали окрестный лес, часто встречая разные виды грибов, но все было безрезультатно, пока мы случайно не нашли обрыв и не увидели внизу знаменитый Мезмай-камень. Оставалось только резко спуститься вниз. Но это было сделать непросто – крутоватый спуск, конечно, вывел на нас на дорогу, но по пути нам пришлось пройти через препятствия в виде «веселых стартов», например, «не попади, ветка, в глаз». Но оказавшись на знакомой дороге, проблем у нас уже не возникало. От Мезмай-камня, его «каменоломней», по узковатой тропке, быстро отправились вниз, сбрасывая все больше высоты. Лес вокруг был уже не горно-пихтового типа, что обычно встречается у границы с альпикой, а совсем другой – смешанный и широколиственный. Признак близости Мезмая – брод через балку Алебастровую по знаменитой трубе. Кстати, в долине балки мы увидели невероятно много черемши. Путь вниз продолжался. После брода Алебастровой дорога заметно расширилась. В тот момент, когда слева показалась стела базы «Глюк», мы повернули по направлению к поселку. База «Глюк» в очередной раз удивила нас своими приколами, такими как «расписание маршруток» и «только для зарядки телефонов» В Мезмае Костя немного закупился в магазине-тезке, после чего мы решили перейти к финальному акту – Гуамскому ущелью. Первый раз от Мезмая до Гуамки по УЗК я прошел еще в конце 90-х, сейчас в 2012 году я не узнал это место. В Мезмай больше не ходил экскурсионный «паровозик». Прямо между Гуамкой и Мезмаем в 2011 году сошел оползень, который перекрыл УЗК, участок железки ближе к Мезмаю нынче находился в плачевном состоянии - тут тебе и эффект «летающие рельсы» и «рельсы, заросшие бурьяном», в некоторых местах УЗК вообще прерывается! На выходе из поселка поразил мостик с очень узкой проходимой частью, два человека не могут одновременно идти навстречу по этому мостику. Поэтому, мне было совсем не по себе, когда, уже находясь на середине моста, увидел, как навстречу бежит солидных размеров бабуля. Я попытался сделать шаг назад, но за мной выстроилась такая толпа идущих, что отходить всем вместе было как-то тяжеловато. Тогда я попробовал попросить бабулю, чтобы она немного порождала на другом берегу, но она так лихо приближалась ко мне, что мне оставалось только немного (на десять сантиметров) отступить вправо. Не понимаю, как я вообще удержался с рюкзачищем, но удалось устоять. Как, впрочем, и всем остальным. То, что осталось от оползня, в принципе, мы обошли быстро и легко – а как еще, когда там уже проложили марку? Когда мы достигли моста через Сухую балку (с обновленной рядом табличкой) стало сильно припекать солнышко. Не спасало даже наличие рядом Гуамской теснины. За мостом перед нами вдруг появилось множество людей, почувствовался какой-то дискомфорт. Множество людей всех форм и всех мастей были практически повсюду, почти у всех из них в руках были фотоаппараты. Забавно все-таки, сколько снимков делается ежегодно в Гуамском ущелье и сколько в каньоне Цице или в каньоне Глубокой балки? Смешно прозвучит, но самое СТРАШНОЕ испытание похода у нас было еще впереди. Когда мы пришли к бывшему домику космонавтов, где некогда еще был сам Горбатко, нам запретили двигаться дальше в поселок, хотя осталось меньше трех километров до остановки маршрутки. А все дело было в том, что добраться до Гуамки можно было только на паровозике из-за того что ныне запрещается нахождение туристов на УЗК во время движения «поезда». Мол, полоса земли для прохода слишком узкая, не везде можно укрыться от «ревущего локомотива»! За два с небольшим километра нам пришлось отдать двести рублей (цена билета Краснодар-Апшеронск с багажом). Но и это, казалось бы, не самое жуткое. Вроде бы все же заплатили и едем. Внутри вагончика во время движения транспорта вдруг началась радио-лекция, в которой сообщалось что-то, по видимому, о Гуамском ущелье, но из-за шума самого «поезда» ничего не было понятно, только резал уши какой-то надрыв в голосе ведущего, сами интонации голоса были какими-то трагическими. И тут, наши внутренние эмоции усилились еще сильнее, когда на середине пути вагончик начал резко покачиваться и слегка периодически наклоняться к заграждениям со стороны обрыва. Мы прижались к двери с другой стороны, на всякий случай, чтобы если на то пошло, выпрыгнуть на безопасную сторону при крушении. Шатающийся «поезд» принес нам редкое бурление адреналина, ибо нет кошмарнее ситуации, когда от тебя ничего не зависит. Особенно к месту были полные скрытой, но нарастающей тревоги интонации радио-ведущего, усиливающие полноту картины. И тут сама кульминация – в реке, на самом дне ущелья показался героически погибший много лет назад «поезд»! Это окончательно добило нас. С тех пор мы стали проходить ущелье только пешком. (можно сделать после 6-7 вечера в любой день, а в понедельник и вторник, если они не являются праздничными днями, ущелье для пешего прохода открыто постоянно) В Гуамке на берегу Курджипса мы немного оклемались. До отправления маршрутки оставалось чуть более часа, мы могли чуть отдохнуть, полежать, искупаться, посушить одежду, переодеться, помыть рюкзаки, привести себя в порядок. А когда пришла маршрутка, то сели в нее и уехали. Так, стоп. А что же с домиком под горой Буква и с Цементным родником, построенном немцами в 1942 году? Оказалось, что домика на горе Буква вообще не существовало (ошибка Кавказфильма, в которой они потом признались и убрали ее из списка). Но неожиданно, как это странно ни прозвучит, в конце 2012 года, домик на горе Буква все же появился, как раз в начале альпики под самой вершинкой, а рядом с домиком, чуть ниже у березняка есть родник, "работающий" только летом. Цементный родник, вопреки распространённым описаниям, находится не у вагончика под Житной, а под горой Матук, справа от дороги, чуть не доходя конца перешейка, когда остается лишь чуть-чуть до поворота на Двухэтажку, нужно лишь немного спуститься. Некоторые люди советуют не пить из родника, вода течет не из трубы, а родник используется как поилка для скота. Прямо возле вагончика и коша под Житной тоже, кстати, есть родник. Пить можно. Не стоит его путать с Цементным. А этот родник находится у того самого охотничьего балагана внизу Этот же балаган осенью 2013 г. И еще небольшой заключительный фотоальбом: Скала «Ёжик» с Двухэтажки. Им заканчивается «нос» Нагой-Чука (2093 м) Сама Двухэтажка в ноябре месяце Вид с вершины горы Буква летом 2013 г. А это снято с вершины (главной) горы Житная Грот у начала спуска к охотничьему балагану и вид из него Хороший родник у балаганов и корыта на горе Мезмай (если немного поискать, то можно его найти!) Виды со второй вершины горы Житная летом Это вид на балаган летом (со второй вершины Житной), спускаться к нему не слишком приятно в летнее время, трава в балке и овраге перед домиком значительно выше человеческого роста (борщевик и пр.) Лошадки на горе Житная (июль 2013 г.) Кош и его новое покрытие в июле 2013 г. Охранник вагончика летом 2013 г. Ужасная бестолковая собака, которая может гавкать на вас три часа и даже больше, если вы просто будете сидеть или чем-нибудь вообще заниматься в поле ее зрения, независимо от расстояния! Нагой-Чук рано утром (ноябрь 2013 г.) Гора Лысая – самая маленькая вершина Лаганакского хребта (слева). Посещается редко, так как всем хочется забраться куда-нибудь повыше. Самый большой «горб» достигает высоты 1242 метра. Справа - гора Матазык (переводится как «охранник») высотой 1328 метров. Тот самый памятник в урочище Штык – единственная наша его фотография, где он хорошо получился Гора Буква отлично видна с дороги на Мезмай в верховьях Сухой балки. У моста через самую верхнюю часть Сухой балки. По сути, можно бесконечно описывать Лаганакский хребет. За год несколько наших походов по Лагонакскому нагорью (например, на Фишт или на Оштен) обычно начинается или заканчивается Лаганакским хребтом. У этого массива есть странная черта – он почему-то не надоедает, в отличие от других частей «Лагонак». Возможно, это связано с его какой-то странной привлекательностью: сочетание альпийских лугов и пологих склонов с востока и крутых обрывов с запада (куэстовость), наличие великолепных панорамных точек, большое количество родников, домиков и балаганов и все это еще не в официальной части заповедника и не очень далеко от Гуамки и Мезмая. Пожалуй, Лаганакский хребет – одна из самых знаковых достопримечательностей Лагонаского нагорья.

«Внимание: некоторые подробности, касающиеся исключительно событий, здесь являются придуманными или слегка приукрашенными «для эффекта». Тем не менее, описания самих ландшафтов Лаганакского и Безымянного хребтов, здесь представлены достаточно достоверно. Итак, Лаганакский хребет. Идея посетить это замечательное место появилась в один из октябрьских дней, когда мы с ребятами услышали рассказ одного забавного туриста о его путешествии на Матук. Турист говорил какими-то загадками, не вдаваясь в подробности дела, кружил вокруг да около, так же он случайно упомянул о каком-то таинственном балагане в районе горы Житной, неподалеку от цементного водосброса. Балаган этот был его любимым местом для ночевок, там, судя по его рассказу, неподалеку живет семья волков, рядом есть непересыхающий родник, а так же лес, откуда можно взять дров, в общем, все отлично. Когда мы попросили нашего забавного знакомого подробней описать местонахождение балагана, он нам ответил, что не скажет нам ничего, мол, эту тайну не стоит открывать всем подряд. Так же с иронией он добавил, что мы с нашими «стандартными» черепными коробками все равно не найдем сию избу, так как спрятана она очень надежно и о ней не слыхивали даже тамошние пастухи. Это ударило нас тогда слегка по самолюбию, но не время было расстраиваться. С неким Андреем из Краснодара я решил на первых октябрьских выходных пробежаться на Матук из Гуамки для формирования хотя бы элементарного представления о Лаганакском хребте. Поход не удался – нам ужасно не повезло с погодой, хлестал сильный дождь, прямо по дороге вниз текли мутные потоки, чуть ли не сбивая с ног. Мы не добрались даже до альпийских лугов – пришлось ночевать в палатке в лесу, а утром изо всех сил бежать назад в Гуамку. С не совсем удачного выхода сохранилось очень мало фотографий (буквально две!) и они очень плохого качества! Матук мы не увидели, и вообще забыли о нем впоследствии посреди житейской суеты, продолжали жить дальше, не забывая ходить в маленькие походы в уже известные нам места. Но как-то через три месяца, зимой я лазил по сайту «Кавказфильм» и, читая статью про домики заповедника, наткнулся на фотографию, видимо, того самого балагана под горой Житная, о котором я уже был наслышан, и снова во мне что-то загорелось. Возле фото было краткое описание, но про местонахождение «избы» там тоже было сказано несколько туманно. Впрочем, это и радовало. Про домик было сказано, что он всесезонный, там есть все хозяйственные мелочи и, судя по фото, на котором вокруг балагана везде лежит снег, зимой туда вполне можно ходить с разными целями. Кто-то в охотничьих целях, кому-то, может, просто необходимо уединение. Появилось желание сходить в зимнее время на Лаганакский хребет, пройтись по его вершинам, поглазеть оттуда на уже знакомые массивы, такие, например, как Оштен и, разумеется, попробовать поискать затерянный балаган. 14 февраля со старым приятелем мы вышли из Гуамки по направлению на Лаганаский хребет. Поначалу нас сопровождал некий шаман-бубнист из Москвы, приехавший в первый раз в наши «энергетически сильные» места, но, видимо, ему не понравилась, увеличивающаяся с подъемом глубина снега, и через некоторое время, он интеллигентно попрощался с нами и двинулся назад. Место нашего расставания мы и поныне называем «Шаманом», это помогает, так как нужно давать периодически ориентирам собственные имена. Глубина снега, кстати, на первых порах была не больше чем по щиколотку. Однако, у поворота на гору Лысую произошли резкие изменения и глубина увеличилась на сантиметров 10-15. Мы решили отдохнуть перед этим снежным чесом, и подошли к столику, стоящему у развилки. Для большего удобства нужно было смести со стола кучу снега, но, как оказалось, это было сделать невозможно, снег был такой твердый, что тут пришлось бы работать лопатой, так что, рухнули на землю. Пообедав, мы пошли дальше. На снегу было множество следов самых разных животных. Вдруг появились следы снегохода. Это облегчило нам путь, теперь мы просто могли идти по этим следам, расширяя их своими ботинками. Но идти становилось все труднее. Начало клонить в сон. В три часа мы достигли поляны с так называемым памятником-штыком (Штык Гастелло), который местные называют иногда «шпилем» или «шпилягой». Это значит, что Гуамка осталась в 9 километрах позади, и мы достигли высоты 1000 метров. Еще полкилометра по дороге, уходящей к верховьям Сухой балки, и, наконец, тот самый поворот на пути, самая короткая дорога на Лаганакский хребет. Однако мы уже сильно устали. До этого мы никогда не сворачивали тут, гуамскую дорогу мы использовали исключительно для походов в Мезмай. Надо сказать, что уже сразу после поворота начался довольно крутой подъем. Снег был тут еще глубже, и передвижение было особенно трудным, однако, труднее всего было бороться со сном. А вокруг были все те же леса и все те же следы разных животных, которые либо шли по этой дороге, либо ее пересекали. За три километра пути по новому ответвлению мы набрали почти 500 метров высоты. Следующая развилка нас удивила, непонятно, куда нужно было двигаться. Основная дорога уходила дальше в лес, уже не набирая высоту, а тоненький волок поднимался строго вверх к уже виднеющейся альпике. Попробовали пойти по основной, но тут же наши ноги начали проваливаться в снег аж по пояс, причем, почти везде, поэтому мы все же выбрали волок, ведущий строго вверх. Кстати, туда уходили следы снегохода. Передвигаться по ним вверх было немного проще, чем по основной, но подъем нарастал и в некоторых местах он уже был явно крутой. Лес почти заканчивался, у самого выхода из леса мы увидели символичное дерево, разбитое грозой. Подниматься было тяжело, средняя наша скорость была около десяти метров в минуту, участок проходили рывками, часто ноги вообще не удавалось вытащить из снега. Однако через какое-то время мы выбрались на перешеек между вершинками Разрытая и Буква. Как я понял, нам необходимо было уходить в сторону Буквы. Самая грамотная стратегия – идти по следам снегохода. Чуть в стороне от следов снег был глубже. Когда приятель решил «поесть шиповника» и двинулся в его сторону, он тут же увяз почти по пояс. Лес кончился, но вдоль дороги продолжался тянуться пояс мелких деревьев, появились обрывы на другую сторону, это значит, что мы идем по самому гребню хребта. Гора Буква была уже отчетливо видна впереди. Тем не менее, через десять минут, стало понемногу темнеть. Костя начал задумываться о лагере, но где его тут можно было поставить? На первый взгляд, везде, но нам хотелось заночевать как-нибудь необычно, в идеале, совсем без палатки. Внезапно налетел такой ветер, что чуть не сбил меня с ног, приятель в этот момент убежал куда-то вперед и скрылся за бугром. Еще двадцать минут я его не видел, пытался пробираться к заснеженной вершинке горы Буква. Вдруг сильнейший порыв ветра сорвал с меня солнцезащитные очки, еще через минуту, пытаясь удержаться на подъеме, не смог устоять на ногах и вообще рухнул в снег. Но когда я оказался уже почти перед вершиной, порывы западного ветра уже были мне почти не страшны, и удалось слегка осмотреться по сторонам. Мой компаньон выскочил мне навстречу и заявил, что место для ночевки он нашел. Мне стало интересно, где именно и раньше времени я решил не спрашивать об этом специально. По пути мы набрали упавших хвойных веток. Повел он меня к обрывам, с которых открывались виды на Черногор. На западном склоне горы Буква под небольшими скалами у самого леса протянулась длинная снежная ступень, в некоторых местах можно было увидеть под скалами углубления размером с небольшие гроты. Однако гроты эти были не настоящие. У входа в один из таких «гротов» ветер намел большой сугроб, и пространства в гроте было достаточно для двоих человек, к тому же, сугроб защищал от ветра. Мы постелили туда коврики и, накрывшись клеенкой, залезли в спальники. Теперь придется так лежать до самого утра, за «дверью» температура минус 16. Самая неприятная ситуация – это когда в таком положении внезапно захочется в туалет. Это целое событие, тут необходимо выбраться из укрытия. В три часа ночи, таким образом, мне удалось увидеть ночное небо, огни Серебрячки далеко внизу, на километр ниже нас и что-то большое и темное впереди. Но что это такое было, я совершенно не знал. В восемь утра мы с товарищем, наконец, выглянули из спальников. Силы восстановились, теперь можно было двигаться дальше. Я выглянул из «грота». Виды были заманчивые. Оказалось, что тот большой массив, который мне довелось увидеть, но не удалось разглядеть ночью – гора Житная. Именно туда нам и нужно двигаться. Тем не менее, пока было еще трудно понять, а стоит ли вообще забираться на самую вершину? Мы не знали, как именно под снегом располагаются дороги и, поэтому решили чесать так, как нам будет удобно. Уже только вылезти снова на перешеек между Буквой и небольшой безымянной горкой, возле которой мы топтались вчера вечером, оказалось проблематично. Приходилось держаться за камни, на пути было скользко. Наконец, оставив позади себя Букву, мы пошли на юг через безымянную вершинку. Эта разделительная вершинка оказалась единственным местом, где наши ноги вообще не проваливались в снег. На спуске встала перед нами новая задача: чтобы попасть на Житную, необходимо перебраться через балку, однако, можно было и не перебираться, а просто продолжать идти по хребту. Мы выбрали второй вариант. К тому же, я знал, что у Житной есть и вторая вершина. Когда еще дома, сидя в сети, я пытался найти информацию о балагане под Житной, мне удалось узнать, что неподалеку от домика находится некий Цементный родник. Тогда еще не понимая, что это вообще такое, начал искать о нем информацию. Единственное, что удалось найти – сообщение, что рядом с этим родником находятся два вагончика. Тогда я разыскал фотографию вагончиков и убедился, что они явно находятся на альпийских лугах, предположительно, под самой вершиной горы Житная. А поскольку альпика на горе Житная встречается только с восточной стороны, то это значит, что вагончики мы все равно увидим на нашем пути. Почему нет такого вида спорта как хождение по глубокому снегу? Это же трудновато и рекорды можно ставить! Но главной трудностью на пути был даже не глубокий снег, а отсутствие у нас понятия о здешних особенностях рельефа, как-то раз у нас на пути внезапно оказался большой обрыв, вверх было идти очень долго, пришлось бы возвращаться и делать огромный крюк (и неизвестно, может, там тоже какой-нибудь обрыв или тупик), а вниз спуститься хотя и можно, все же потеря высоты выведет нас чуть ли не опять к границе леса. Мы решили начать спуск, немного не дойдя до самого низа, чтобы не загружать себя еще больше, перебрались через балку и начали подниматься. Тут было особенно круто – приходилось часто отдыхать. Кстати, снегоступы здесь бы помогли не многим больше, чем их отсутствие! Когда закончился подъем, перед нами открылась замечательная панорама южных склонов Житной, какие-то черные точки виднелись в двух километрах от нас. Вряд ли это были камни. Чуть ближе стало возможным разглядеть их. Один из трех «предметов» был похож на некий «вигвам», треугольный домик, по поводу двух других «точек» трудно было что-то сказать. Но ясно было одно – это какие-то человеческие строения. Около часа мы добирались до сооружений. В конце концов, в том месте, где прямо над следами снегохода возвышались скальные останцы мы вплотную подошли к одинокому вагончику (второго уже не было), чуть дальше увидели треугольный кош – большую добротную для туристов избу, а так же такой же «треугольный» туалет, в тот день полностью забитый снегом. Хотелось что-то кинуть в желудок, мы выбрали для отдыха не вагончик (хотя в нем были теплые матрасы), а именно кош. Там была печка (только для очистки ее от снега понадобилось бы много времени), несколько кроватей, столик и какие-то несъедобные объедки, оставленные предыдущими посетителями. Видимо, летом этот кош предназначен для туристов, а вагончик – для пастухов. Неподалеку от вагончика торчал из снега деревянный забор, видать, какой-то загон – думали мы. Ну а где же родник? Искали, искали, а не нашли. Возможно, он просто где-то под снегом и сейчас не сезон его искать. В коше мы провели около трех часов. Дров поблизости не было, печку растопить было бы делом очень долгим, оставалось кушать, да по окрестностям бродить. Приятель даже умудрился подремать, пока я бегал по соседним холмам, проваливаясь в снег. Отойдя примерно на сто метров от домика, мне удалось выйти на настоящую смотровую площадку с великолепными видами. Впервые увидел вершину Матук и ее скальный уступ под названием Двухэтажка, северные склоны Нагой-Чука и каньон Цице. Снега на площадке было немного, он выветривался оттуда. Возник вопрос о месте ночевки. Я решил, что неплохо было бы начать искать балаган под горой Житная. Ведь он, по идее, должен быть отсюда совсем недалеко (если верить описаниям в интернете). Вместе с другом мы решили действовать таким образом: поскольку, судя по фото, балаган находится ниже границы леса, возле какой-то балки, то искать его следует, на противоположном склоне горы, там, куда Житная «смотрит» в сторону каньона. Скорее всего, там, в одной из закрытых долин и прячется балаган. Мы вышли из коша, нацепив рюкзаки, и двинулись немного назад, оставив скальные останцы южнее. Несмотря на все старания, подняться не удалось, склоны были очень скользкими. Мы задумались над тем, что же делать дальше. Но ответ на вопрос неожиданно прозвучал из телефона. Компаньону позвонили с работы и сказали, чтобы он срочно завтра был в городе. Увы, пришлось отступать, хотя у меня была возможность остаться одному в этом месте, но поскольку условия сейчас не самые лучшие, к тому же зима, решил не рисковать. Но как мы успеем вернуться назад так быстро? В общем, мы уже догадывались, что придется идти по ночи. Понятно, что нас снова ожидало соревнование по снегос-туппингу. Единственное, что облегчало веселые мазохистические «страдания» - можно было идти по собственным следам. Однако начало очень быстро темнеть. В тот момент, когда мы скатывались вниз с перешейка между Разрытой и Буквой в сторону «Гастелло», стало уже совсем темно. Как хотелось нам, чтобы поскорее мы добрались до столика на развилке под горой Лысой, от которого начинается нормальная дорога. К сожалению, когда мы, двигаясь с потрясающей скоростью меньше километра в час (!), тявкая и матерясь, подошли к этому столику, страдания только усугубились. Начался самый настоящий кошмар, причина этому – все те же следы снегохода. Ночью нашел морозец, но не сильный, следы снегохода нынче не получалось «расширять» ботинками, ноги не могли нормально помещаться в линию следов, поэтому приходилось топать немного в стороне и посередине, где был просто дикий угар, потому что снег был везде АБСОЛЮТНО разной глубины, в одном месте было по щиколотку, а следующий шаг сопровождался уже проваливанием по колено. Немного радостней на душе стало в самом конце спуска перед Гуамкой – спуск стал более крутой и можно было съезжать на рюкзаках, к тому же, можно было попить из небольшого замерзшего водопадика слева от дороги. В Гуамку мы пришли около четырех утра, сразу заснули, усевшись на какую-то лавку. Проснулись мы в восемь утра. Когда открылся магазин, мы закупились немного, тогда я совершил вообще идиотский поступок – за один раз осушил баллон тыквенного сока. Потом было плохо в маршрутке! Другие события того дня лучше не упоминать здесь, они этого не заслуживают. Следующий поход мы запланировали сделать в конце апреля. Решили туда включить и Житную, и Матук, и все что будет угодно. В конце концов, весной обычно уже нет такого снежного покрова как в феврале. Однозначно, будет проще. Снова заглянул в интернет. Оказалось, что обе дороги, разделяющиеся под горой Разрытой, соединяются как раз у коша, причем, нижняя дорога вполне проезжаема летом и осенью, к тому же, за проезд там не ругают, так как это не заповедник (хотя на карте заповедника, вроде, эти земли принадлежат к нему, следуя логике, что к заповеднику относится все выше границы леса). Возможно, Лаганакский хребет – это часть заповедника в режиме «лайт», отведенная так же для выпаса скота. Мне помогла и гугловская карта. Благодаря ей, мне удалось понять, где именно находятся две вершины горы Житная, кроме того, увидел с западной стороны между ними какую-то закрытую для автомобилистов долину. Вероятно, там и прячется балаган. В описании всех строений заповедника на Кавказфильме фигурировал так же и некий домик на горе Буква, он, согласно написанному, должен был стоять у входа в альпику. Однако мы его в прошлый раз почему-то не обнаружили. 27 апреля мы с товарищем снова приехали в Гуамку. Было жарко, чуть ли не как летом. Понятное дело, что снег в горах уже изрядно подтаял. Перейдя линию сохранившейся в Гуамке УЗК, мы направились к выходу из поселка. Именно отсюда и начинается самое интересное.

Этот поход начался спонтанно - мы с приятелем даже не готовились к нему. 6 июня один наш знакомый собрался в Самурскую немного отдохнуть. В машине были свободные места и мы с Костей решили тоже "проехаться". Но что делать в станице? Чем заняться эти пару дней? Измученные души снова потянуло в горы. Уже на месте мы купили в магазине батарейки на фотоаппарат и немного еды, а затем стали ловить попутку до Серебрячки. Интересный факт - не так давно нас с Костей приглашали в тур по окрестностям Мезмая за 15000 руб., бюджет же нашего похода на Нагой-Чук составил 138 руб. И зачем нам этот Мезмай за такую сумму, к тому же хочется забраться куда-нибудь повыше. Добравшись до Серебрячки, мы не задумываясь начали подниматься наверх согласно нашему старому маршруту. Ноги проваливались в липкую грязь, скользили, руками приходилось держаться за ветки. Уже с самого начала мы столкнулись с некоторыми трудностями. Дело в том, что никогда на Нагой-Чук мы не ходили летом в период высокой травы. Стоял июнь-месяц и вот, первый раз мы уже не могли набраться воды в Шумичке - все заросло таким буреломом, что уж проще было дождаться верхней поляны под горой Мессо. Но по волоку двигаться все же было не так тяжело, как по бурелому. Через час после выхода с водозабора, начался последний участок подъема к поляне, которая находится примерно на высоте 1350 метров. Было уже почти девять часов, пора было бежать за водой. Я рассчитывал, что это будет явно легче, по сравнению с нижним участком реки, однако, ошибался. Высокая колючая трава препятствовала моему спуску вниз, хотя все же мне удалось добраться до реки и набрать воды, причем вода была настолько холодная, что у меня чуть было не началась судорога. Всего на поход "за водой" у меня ушло тридцать минут. Костя уже в это время кушал, завернувшись в спальный мешок, чтобы спастись от противных мошек. Ночевка удалась на славу. Я даже смог заснуть (редкое явление в походах). В шесть утра мы проснулись. Возникло дикое желание идти дальше. Через семь минут мы уже вовсю двигались дальше, углубляясь в лесной массив по старым волокам. Учитывая высокую траву, было бы нецелесообразно продолжать двигаться вверх по Шумичке, и мы с Костей пошли прямо к Холодному Роднику, стараясь как можно ближе подойти к обрывам Цице. Волок не выводит к границе леса, он заканчивается где-то за километр до нее, поэтому пришлось немного попотеть в глухом лесу. К счастью, этот лес уже был нам знаком, каждую воронку в лесу мы знали и без трудна нашли выход к последнему березняку, от которого до альпики уже рукой подать. Первый перекус мы устроили на высоте около 1600 метров перед началом подъема на Нагой-чук, Справа вставал хребет Мессо, зеленый как огурец, над ним летали вертолеты, в числе которых был огромный белый исполин, который между рейсами отдыхает в Новых Полянах. Мы съели пару бананов и хлебнули воды. Дальше без остановки мы сделали самую тяжелую часть подъема - ход по пышному высокотравью на центральное плато Нагой-чука. Становилось все жарче, в итоге начало пекло. Но мы все равно не останавливались, я задал себе цель не останавливаться до самого конца этого подъема. Слева внизу показалась огромная "зажатая долина" Нагой-чука - одно из самых малоисследованных мест Лагонакского нагорья. Когда скальные зубцы, встающие над ней, оказались уже почти перед нами, подъем на плато завершился и мы смогли, наконец, позволили себе немного отдохнуть. Мы достигли высоты около 2200 метров. Справа от нас поднимался зеленый "холмик" высотой 2371 метр, это значит, что рядом знаменитое озеро-лужа. Но мы решили пойти в другую сторону. По скальным зубцам стали уходить в сторону вершины, периодически, то спускаясь, то поднимаясь. Но вдруг что-то впереди насторожило нас - к нам двигались огромные черные тучи. Буквально сразу после того, как мы их заметили, начался сильный дождь. Где-то далеко впереди я уже разглядел вершинный триангулятор. Самая высокая точка хребта была относительно рядом. Но думать сейчас нужно не об этом. Быстро уйдя в сторону, подальше от обрыва, мы с Костей достали клеенку и, накрывшись ею, сели. Около двух часов продолжалась эта свистопляска. Дождь иногда прекращался...чтобы смениться градом, потом град заканчивался, чтобы смениться дождем. Мы с Костей даже успели немного подремать под клеенкой. Первые намеки на "спасение" - тучи медленно стали уходить на юго-восток, к Лаганакскому хребту и в сторону Азиш-тау. Тогда я выпрыгнул из нашей "импровизированной палатки" для того чтобы сделать два-три кадра. Хорошо же было на Нагой-чуке. Мне совершенно не было холодно, на мне не было куртки и теплых штанов, Костя попробовал ходить босиком. Ведь трава у вершины уже совсем низкорослая. Открылась отличная панорама в южную сторону - снежники еще пока не растаяли, они изумительно хорошо смотрелись на зеленом травяном фоне, впереди вставала вершина 2467 метров, которую часто называют самой высокой точкой Нагой-чука, хотя это неправда. Под ней мы вдруг увидели какие-то черные пятна. Эти "пятна" двигались по склону, это было стадо каких-то животных. Но каких? Для серн они слишком массивны, зубров в этих краях нет уже давно, олени и косули не живут так высоко, а лошади с коровами сюда не заберутся, да и выпасы на этом массиве давно не ведутся. Мы так и не узнали, что это за звери. Быстро залезли на вершину, "обняли" триангулятор, уже хотели открывать паштет, как вдруг снова как ливануло...!!!! Откуда ни возьмись, появились сильные порывы ветра. пошел дождь с градом, мы снова накрылись клеенкой, которую привязали к триангулятору. И снова около двух часов мы не трогались с места. По истечении этого времени, я стал беспокоиться - пора уже было спускаться. Решив, что дождь этот может идти вплоть до самого утра, я принял решение спускаться вниз. И в это время как раз весь хребет Нагой-чук атаковал туман. Почти все сразу скрылось из вида. Изначально мы планировали спуститься к водозабору Пограничка, однако, уже на спуске с плато, Костя вдруг честно мне признался, что не хочет туда идти, так как в дождь там делать нечего. Поворачивать назад на Серебрячку - это значит, снова начать подниматься (что мы и начали делать), однако, почти в самом начале подъема мы попали в "Молоко" и я уже немного запутался в местности. Костя заявил, что "помнит" дорогу назад "на ощупь" и повел меня сам. Прошло около часа. Мы шли то вниз, то вверх. за каждым подъемом Костя мне обещал наконец-то спуск на Серебрячку, наконец, после часа с небольшим нашей ходьбы он мне его показал. Но когда туман слегка рассеялся, я увидел не Мессо и Лаганакский хребет, А Оштен и Пшеха-су. Тут я уже разозлился по-настоящему. Мы стояли почти у вершины 2467 метров. Косте заявил, что отведу его обратно к триангулятору, после чего мы там заночуем, ибо психически мы уже изрядно вымотались за сегодня. Он согласился. И снова мы сидели под дождем, отдыхали, открыли камнем паштет, иногда дождь прекращался, чтобы снова начаться через пару минут. И так прошел весь вечер и вся ночь. Ранним утром я проснулся и увидел, что осадков нет. Хорошей эту погоду не назовешь, но пока она не испортилась, нужно срочно поспешить вниз. На прощании я решил фоткануть вид на Оштен без тумана, однако, у меня батарейки замерзли ночью и быстро сели.Тогда мы встали и незамедлительно отправились вниз. Вдруг я увидел на снежнике, в ста метрах от себя, двух медведей. Костя через минуту тоже подоспел ко мне и смог их разглядеть. Когда мы начали к ним спускаться, звери как начали от нас удирать! Ну и скорость у них была, за какую-то минуту они добежали до края плато. Мы туда смогли добраться лишь через десять минут. Самое трудное для нас было - это найти то самое место у границы леса, откуда мы выползли в начале предыдущего дня. Иначе, как мы найдем волок в лесу? Но в начале похода мы об этом не задумывались, ведь спускаться мы планировали через Котловину к Пограничке. На спуске в Холодный Родник, признаюсь, мне было немного трудновато - трава как будто за один день выросла еще больше, особенно борщевик и колючие растения, везде было очень скользко, роса, под ногами бесконечные камни, которые совершенно не заметны в буреломе. Каждый из нас несколько раз падал и спотыкался из-за этих камней. Трава нам настолько надоела, что в итоге мы решили зайти в лес не в том месте откуда вышли, а в ближайшем к нам. Было такое ощущение. что мы уж слишком прижались к каньону Цице, кругом были карстовые воронки как на Черногоре, какие-то незнакомые поляны. Ходьба по этому лесу почти ничем не отличалась от блужданий возле озера Чеше. Я чуть не расстроился, по времени уже пора было спускаться на Серебрячку с поляны Мессо, но вдруг произошло неожиданное. В лабиринте карстовых воронок я набрел на множество камней, какие часто можно наблюдать у входов в пещеры. И вдруг, действительно, впереди показался какой-то ход в подземелье. "да это берлога!" - сказал сначала Костя, но потом, увидев, насколько она узкая эта "берлога" и насколько в ней несухо, изменил свое мнение и решил исследовать пещерку. В длину свободный для прохода лаз оказался не больше 10-15 метров, это была небольшая пещерка. Дома, перерыв интернет-источники, я выяснил, что в этой пещерке никто никогда не был, она находится в дремучем лесу в стороне от всех заброшенных волоков, недалеко от границы леса возле крутого обрыва каньона Цице. Дальнейший поиск дороги был не слишком веселый - мы блукали по лесу довольно долго. Наконец, я предложил просто пойти прямо вниз. натыкаясь на ветки, перелезая через поваленные деревья, "перепрыгивая воронки" мы, наконец, добрались до какой-то убогой тропы, которая нас привела к соединению с нашим старым знакомым волоком. Мы пообедали на поляне, доели открытый на Нагой-чуке паштет, а после, устремились вниз. Уже болели стопы, сильно натерло плечи из-за рюкзака. Неожиданно мы услышали внизу какой-то грохот. Через пару минут мы вышли к реке Шумичке, неподалеку стояло известное нам дерево в виде буквы "V" (наш старый ориентир), внизу стояли квадроциклы, водители нас спрашивали, как забраться наверх, удобно ли? Мы деликатно объяснили этим экстрималам, что там даже пешком в такую погоду не слишком легко. Почти сразу же эти ребята поменяли свою цель на Водопадистый. Решили спускаться. Заодно и нас с Костей подвези. И это отлично! В целом, поход удался, вершина была взята. С погодой немного не повезло, но я даже этому и рад - будет что вспомнить! Ну а пещерку ту мы еще разъясним!

Как часто происходят в нашей жизни незапланированные ситуации! Течет все спокойно, мирно, по расписанию. И вдруг – бах! Случается то, к чему ты полностью не готов и остается только выкручиваться, полагаясь на опыт, чутье и уже притупившуюся интуицию. Это случилось в уже далеком теперь 2015 году в начале февраля, когда после завершения таяния обширных снежных масс в результате внезапного потепления, перед краснодарскими туристами стала вновь вырисовываться перспектива отправиться в очередное путешествие. Стояла ясная погода, осадков никаких не намечалось, я с удовольствием, прихватив своего старого друга Паштета, сел в автобус Краснодар-Майкоп и умчался подальше от городской безликости восвояси. Паштет – это уже потрепанный жизнью рюкзак, но все еще добротный и не рваный, внутри него прятался в тот день мой единственный спальник, который после многочисленных походов и стирок совсем разошелся. Еще в рюкзаке была клеенка для защиты от дождя и снега, запасная одежда, немного еды и бутылка с водой. Я много думал по поводу места, в которое хотел бы отправиться. Времени у меня было много - почему бы не сделать разведку, пройти новым каким-нибудь маршрутом, а потом бы не запустить туда туристов? Я решил выбрать абсолютно новое место для себя, приехать туда, где я бы совсем ничего не знал, ибо от предсказуемости в горах уже ну просто тошнило. Изначально планировал приехать в станицу Баракаевскую, но, поскольку на автобус Краснодар-Мостовской я уже не успевал, пришлось взять билет на рейс Краснодар-Майкоп и ехать в Адыгею. Это значит, что я мог выбрать из двух вариантов: ехать в поселок Победа и прогуляться по речке Фарс, или же ехать в станицу Новосвободную и поискать пещеру Будкова. Я рассуждал так: по Фарсу гуляют люди часто (я видел множество отчетов), почему бы не поехать в менее людные места? У меня в кармане была, сделанная мной, карта, с одной стороны был каньон Фарс, а с другой был путь к пещере Будкова из станицы Новосвободной. Оформлена карта была очень хорошо, прекрасно отмечены все развилки, хорошо показан рельеф местности, километраж (везде, на каждом повороте указывалось количество километров). И пускай у меня не было компаса и навигатора – я был отлично снабжен материалами. На Майкопском автовокзале ко мне сразу прицепились всевозможные таксисты, как всегда пытавшиеся чуть ли не затащить в свои машины. Отбившись от них, я двинулся к автостанции, которая расположена в нескольких кварталах от вокзала. На рынке я купил еще немного еды и стал ждать автобуса в Новосвободную, который должен уехать в полшестого. Поскольку он приезжает в станицу где-то около семи вечера, то у меня был прекрасный шанс добраться до пещеры часам к девяти, ведь от станицы до пещеры по моим домашним подсчетам около девяти километров, до рейса оставалось еще два часа, от нечего делать я отправился гулять по городу. Заблудиться в Майкопе практически невозможно – этот большой город имеет сетчатую структуру улиц. Особенно поразившее меня здание – корпус пивного завода, напоминало какие-то старые замки, тем не менее, с противоположной стороны дизайн здания был более современный. Погода понемногу ухудшалась, небо из ярко-синего как-то незаметно для меня превратилось в темно-серое с устрашающими черными облаками, попадающимися в центре серых разводов. В полшестого, когда к автостанции подъехал старенький, уже от силы доживающий свой век автобусик, было еще относительно светло. Но когда эта развалюха уже тронулась в путь по майкопским улицам и переехала железную дорогу, стало очень быстро темнеть. И уже мало что можно было увидеть – за окном какие-то поля, лесополосы, мостики, лишь указатели можно было нормально узреть. Но все-таки, в первой части пути было понятно местонахождение. Мы проехали через поселок Тульский, далее докатили до объекта с загадочным названием ВИР, а после добрались до станицы Абадзехской, где автобус стоял минут десять – кого-то ждали. А потом и началось самое удивительное – дорога дальше была абсолютно для меня новая, людей в салоне осталось уже мало, многие сошли в Абадзехской. В окно я уже ничего не мог разглядеть, как будто бы по окрестностям расстилался туман, было очень тихо. Я, улыбаясь, смотрел в окно, наслаждался фактом, что автобус уносит меня все дальше и дальше от оживленных районных центров, еще час назад я гулял по центральному рынку Майкопа, а теперь находился в какой-то глуши и скоро, наконец, смогу отправиться по маршруту. Полумрак в автобусе настраивал на какой-то мистический лад, будто бы я начал погружаться в какое-то необычное состояние, своеобразный транс искателя, дикое желание найти пещеру Будкова, оно было яркой искрой в этом автобусе, движущемся по этой огромной темной застывшей дикой местности. И вот появились на пути какие-то огоньки, домики. Мы внезапно остановились. Пара человек вышла из салона, их встречала целая толпа. Крики, рукопожатия, объятия, кто-то еще попробовал вломиться в автобус, но водитель не пустил его, взяв лишь только сумку этого потенциального пассажира, и пообещал сам отдать содержимое кому надо. Немного постояв, автобус двинулся дальше. Мы оставили позади станицу Севастопольскую, а до последней остановки нам оставалось ехать еще минут пятнадцать. Я разглядывал свою карту, достав ее из кармана. Все было вполне просто и понятно, подобные карты всегда были моим мощным инструментом, благодаря им я с легкостью всегда находил то, что мне нужно даже в самых глухих местностях, даже если об искомом объекте мало что было известно, даже непонятно точное его расположение. Я углубился в свои мысли, и вдруг заметил, что автобус резко повернул, внезапно остановился, и из него вышли все пассажиры. Это, безусловно, была Новосвободная, значит, пора выходить было и мне. Судя по моей карте, из станицы мне нужно было выходить по улице Карачаева, ее мне и нужно было найти в первую очередь. В поселке еще горели фонари, поэтому я решил не спрашивать никого про эту улицу, найти ее самостоятельно. Наверняка название улицы будет указано на домах – думал я тогда. Еще я знал о том, что прямо перед выходом на улицу Карачаева будет мостик через речку, а речка здесь одна – Фарс. Пройдя по нескольким улицам в непонятную какую-то сторону, вдруг я заметил, что дорога спускается вниз, а внизу был слышен шум реки. Там действительно оказался мостик. Это значит, что скоро я выйду из станицы, оставлю этот населенный пункт. После моста дорога начала куда-то подниматься, справа стояли какие-то заброшенные здания. Грязная дорога вела меня на какой-то пустырь, попадалось на пути много мусора. Наконец, огни Новосвободной остались позади. Еще я знал, что верным признаком того, что я правильно вышел из станицы будет огромная разрушенная старая часовня, мои глаза выискивали часовню, но, несмотря на все усилия, я не смог ее увидеть. Зато прямо недалеко от меня справа стояла вышка, по-видимому, сотовой связи. Еще через метров двести моя дорога внезапно закончилась огромной свалкой, был какой-то сомнительный поворот направо, видимо, к вышке. И тут меня начали терзать смутные сомнения. Неправильно я вышел из поселка… Нужно было искать правильный выход. Я бросился возвращаться назад по дороге вниз, незадолго до речки что-то привлекло мое внимание. Еще какая-то дорожка уходила вправо, по ней явно ходят люди. Сделав разведку, узнать, что там находится, я пришел к полуразвалившемуся кладбищу. Вроде, никаких кладбищ на моей карте нет – думал я тогда. Попробовал походить возле кладбища, спустился к реке, прошел немного по берегу, по какой-то очередной сомнительной тропке – безрезультатно. Оставалось идти вниз, брать подсказку «спросить у прохожего». Перейдя мостик через реку, я поднялся чуть наверх, следуя по незнакомой улице, но никаких людей на улицах уже не было, население, будто вымерло. Фонари уже не горели, хотя не было еще и девяти вечера. Названий улиц на домах и заборах я вообще не обнаружил нигде. Остался почти в полном информационном вакууме. Я стал пытаться вспомнить, в направление какой стороны света уводит дорога из станицы к пещере. Судя по карте, эта дорога, являющаяся продолжением улицы Карачаева, уходит на юго-восток. Так же было логично предположить, что местность к югу более возвышена, чем местность к северу от станицы, отойдя снова в сторону кладбища, я заметил, что я отошел в сторону не от крайнего правого «угла» населенного пункта, а от середины одной из его сторон, что в любом случае обозначает, что неправильно я следую. Я решил подняться еще выше, снова к вышке, чтобы все осмотреть, но, оказалось, что я снова ушел за кладбище. Поэтому я решил его обойти и начал уходить вправо вверх. Приходилось тайком подниматься на холм, перешагивать деревянные обломки крестов. Скоро я заметил, что траверсирую холм прямо под разрушенным забором старого кладбища. А что было бы, если меня кто-то сейчас увидел? Подумали бы наверняка, что я маньяк, расхититель могил, сектант, психопат, или некрофил, который долго и методично выискивает себе жертву. Наконец, я выбрался на верхнюю дорогу, добрался до громадной свалки и тут заметил, что дорога уходит еще дальше, попробовал по ней пойти, но она быстро закончилась, и начались какие-то большие поля, двигаться по которым из-за овражного рельефа было не слишком просто. Видимость была плохая. Но контуры станицы, лежащей в большом понижении, легко было заметить. Я заметил следующее - станица имеет форму четырехугольника, это значит, что улица Карачаева и выход из поселка находится где-нибудь на одном из четырех углов. Поскольку явное повышение высоты наблюдается в мою сторону, скорее всего, я ушел строго в южном направлении, и надо уходить на восток. Но для начала нужно было спуститься в поселок. Но поскольку, спустившись туда, возле реки я, скорее всего, снова заплутаю в полной темноте, принял верное решение заночевать здесь, а завтра уже увидеть, что к чему. Может быть и часовня утром покажется где-то далеко, тогда и не спускаясь в поселок, я сразу к ней и ломану. Оставалось найти укромное место для ночевки. Осадков не было, снега тоже, был туман, но дождь не намечался. Покрутившись еще немного вокруг уже исхоженных мной вдоль и поперек мест, я выбрал место себе прямо возле кладбища, на траве, на том участке, где не было известных следов скота, я расстелил клеенку, положил внутрь матрас и лег в спальный мешок. Чтобы меня совсем никто не заметил, выбрано было место в стороне от дороги, в районе лежащих в стороне от кладбища сломанных деревянных крестов. Главное, чтоб меня здесь никто не нашел, а то будет такое…! Неожиданно у меня возникла мысль позвонить кому-нибудь, поговорить с кем-то, мне стало одиноко на душе. Но сеть не ловила абсолютно. Тогда я вышел из своего убежища и забрался чуть повыше, поближе к вершине холма. Результата не было. Странно, даже вышка совсем рядом была. Неужели не ловит нигде? Оставалось лишь заснуть крепким сном. Сны мне снились удивительные. Например, в одном из снов привиделось, как какие-то женщины закрыли меня вместе с собой в шикарной гостинице, «взяли в плен» и отказывались отпускать меня в поход, когда я изъявлял подобное желание, мои ноги они хватали и пригвождали к дивану, в другом сне ситуация тоже была не из радостных - там меня все же обнаружили местные прямо здесь у кладбища и угрожали расправой, причем, «разбудил» меня именно голос какого-то грузина: «Эй, что ты там делаешь, а ну вылезай каму гарарю, ээ!» В тот момент, когда я уже спал крепким сном, пошел мелкий дождь, моя клеенка стала намокать! Ранее утро заставило меня проснуться и с огромной радостью убедиться в том, что никто меня на самом деле не обнаружил у этого кладбища, никакие грузины ночью не приходили, можно было вставать и со спокойной душой с азартом продолжать свои поиски. Я собрал рюкзак, порылся в карманах – паспорт был на месте, деньги тоже были целы и невредимы, а вот моя карта куда-то пропала. Еще раз я обыскал все карманы, все сумки проверил, даже внутренности спального мешка осмотрел – нигде ничего не было. Я даже все вокруг «лагеря» обыскал, но все было безрезультатно. С этой картой в руках я носился вчера в поисках выхода из станицы, мог случайно на лету положить карту в карман, и на резком развороте моих блуканий она могла запросто вылететь. С некой досадой я отправился опять наверх к вышке, по пути мне опять попалось множество разнокалиберного мусора, к сожалению, нигде карты не оказалось. И даже возле кладбища поиски оказались тщетными. С легкой грустью я вернулся в станицу, несмотря на то, что было уже семь утра, все жители еще спали, на улице не было никого. Ну, понятно, суббота же, выходной! И все-таки, нужно было искать улицу Карачаева. Был туман, восхода солнца не было видно, я двигался по направлению своего вчерашнего предположения. И, надо сказать, очень в этом преуспел. После двух поворотов показалась улица, пролегающая по направлению правого края станицы. Вот уже впереди меня показывались два деревянных небольших мостика через речку. По всей видимости, это тоже была речка Фарс. Перейдя по этим мостикам, двинулся по дороге в сторону уже просматривающегося плато за последними домами. Очень скоро справа показался какой-то прудик. Вдруг ко мне подбежала большая собака и стала гавкать на меня. Я не растерялся и отогнал ее, пес оказался хоть и наглым, но трусливым. Дорога начала заворачивать налево. Это как раз и было то, что мне нужно. На какой-то момент я даже срезал путь, свернув с дороги, поднялся по крутоватому участку плато и вышел на открытую обзорную площадку. Станица осталась позади меня. Теперь я окончательно удостоверился в том, что теперь иду в правильном направлении. Справа внизу неожиданно показалась какая-то ферма, видимо заброшенная, на ней не было никого. Было понятно, что именно здесь улица Карачаева, которую я уже прошел полностью, именно здесь переходит в дорогу, уходящую в восточном направлении. Выйдя на эту дорогу, оставалось просто идти по ней до первой развилки. И тут я вспомнил, что карты у меня уже нет. Дело в том, что карту дома я рисовал как бы на автомате, не особо запоминая маршрут. Другими словами, без карты я почти беспомощный в поисках. Неужели? Что у меня оставалось в голове? Я чувствовал себя студентом, у которого отобрали все шпаргалки и заставили решать совсем незнакомую задачу неизвестным ему способом. Это обстоятельство несколько меня смутило. Я стал вспоминать все, что я мулевал дома на своей карте, в итоге осознал, что никаких поворотов, развилок я не помню. Но все-таки, в моей голове остались некоторые факты, по крайней мере, я точно знал несколько вещей. Если на пути встретится часовня – я иду в верном направлении. Пещера находится юго-восточнее станицы. Если идти от станицы на восток, то к югу будут попадаться крупные вытянутые поляны, разделенные речушками в лесополосах. Мне нужна третья от станицы такая поляна. Она находится где-то в самом конце поляны, слева от подхода. Пещера находится у реки. Еще дома, рисуя карту, я начертил целых два подхода к пещере, т.е. придумал для себя маршрут туда и обратно. Путь к пещере я планировал начать, двигаясь в восточном направлении, степная дорога должна балы меня вывести к речке, а потом резко повернуть на нужную мне поляну к пещере. Этим, казалось бы, простым вариантом я решил воспользоваться. Но я припоминал, что в пути надо там куда-то поворачивать. Такие подробности я уже узнать не мог. Да и спросить было не у кого – местность была пустынной и безлюдной. Но все же надо было идти. Дорога пока что меня устраивала, поле закончилось, я вошел в перелесок, едва заметный подъем продолжался. Через несколько минут показался слева от дороги какой-то столбик с указателем. Подойдя поближе, я убедился, что указатель давно стерся, и уже трудно было понять, на что он указывал когда-либо. Или же это была табличка лесничества? Сразу за столбиком показалась развилка, какая-то не слишком примечательная дорога уходила от основной дороги вправо. Сворачивать туда не входило в мои планы, и я направился дальше. Туман начал наступать на местность еще сильнее. Уже было видно только дорогу и метров десять по бокам, но холодно не было. Я припоминал, что до пещеры около девяти километров пути, а это значит, что моя дорога должна повернуть на юг где-то в середине, на пятом километре. Это значит, что уже через два километра, т.е. тридцать минут спокойной ходьбы, на пути будет небольшой брод в лесополосе. Надеясь, сократить и так потерянное время, я бежал довольно быстро. Но никаких бродов на пути не намечалось. Скорее всего, я находился в центре какого-то поля, шел по этакому холмистому хребетику с редкими деревьями. Вдруг на пути какая-то дорога отделилась основной и ушла вправо. Она мне показалась не слишком убедительной, решил не сворачивать, а идти дальше прямо, по главной дороге. На несколько минут выглянуло солнце, уже изрядно поднявшееся над горизонтом. Его местонахождение лишний раз подтвердило, что я иду в восточном направлении. Стало появляться какое-то странное ощущение, что все вымерло вокруг, от окружающего пейзажа повеяло пустынность, безысходностью. Все равно это был не повод самому унывать, ведь скоро я уже буду у пещеры – думал на этом этапе своего путешествия. Наконец, дорога стала спускаться куда-то вниз. Наконец-то! Ведь известно, что дороги спускаются вниз именно перед бродами. И ведь реально какие-то деревья были впереди, поляна заканчивалась. По грязному участку дороги я спустился вниз, но почему-то реки там не оказалось в принципе, даже ручейка. Вдруг начался подъем, который снова меня привел на какую-то поляну. Судя по времени, уже пора было бы пройти через брод. Но бродов никаких на пути не было. И лишь тогда, когда появилась следующая лесополоса. Я угомонился и по дороге шагнул в лес. Тут же показалась развилка, я выбрал ту дорогу, которая была убедительнее. Она вела куда-то вниз. Так мне удалось пройти по леса метров двести. Ничего себе лесополоса! Да это и не полоса вовсе. Да и реки тут не было. Неужели опять ошибся? Ведь все же вроде правильно было. А точно ли в Новосвободной пещера Будкова? А точно ли в Новосвободную я приехал? Вот такие вопросы стали появляться в голове. Двигаться дальше по дороге казалось уже вздорным, это направление уже ложное. Скорее всего, я упустил какие-то развилки в пути, не зная точное расположение дорог в этих степях, я не смогу выйти сразу же к пещере. Выбравшись из леса к последней развилке, попробовал пройти по другой дорожке, но она очень быстро закончилась у таблички «тульского восстановительного охотхозяйства», запрещающей здесь охоту. Под табличкой я решил сесть отдохнуть, немного перекусить, впервые за сегодняшний день. В лесу было очень тихо. Кругом была, несмотря на февраль, какая-то поздняя осень, казалось, что сейчас вот-вот выскочит здоровый кабан и бросится на меня. Туман, черные стволы, желтая трава, капли, падающие с веток деревьев – все это приносило какую-то грусть в эти места, туман продолжал усиливаться. Самое время было расслабиться, забыть обо всем, погрузиться в состояние транса. Кругом не было никого, потрясающее место! Поскольку мне удалось пройти по этому пути, ни разу с него не сбившись, я выбрал другую тактику – вернуться к станице и начать поиски, используя другой алгоритм. О пути опять замелькали уже знакомые мне объекты. Тут я заметил еще какую-то тропу, отделяющуюся от основной дороги, она уходили вправо, но не было смысла на нее сворачивать, так как она увела бы меня в северном направлении, а мне это меньше всего нужно. А вот, добравшись до ответвления, уходящего налево, не смог устоять и свернул со своего пути. Через туман я двигался очень быстро, мне хотелось как можно быстрее глянуть, куда приведет меня эта дорога. Через полчаса такой ходьбы понял, что пейзаж кругом не меняется, забрел я неизвестно куда, лучше снова бы вернуться на основную дорогу. И опять полчаса быстрой и сумасшедшей ходьбы через поля, накрытые туманом. Понемногу эта гонка, не приносящая какого-то особого результата, начала меня выводить, потребность найти пещеру все усиливалась, но дело почти стояло на месте. Вернулся на основную дорогу, оставалось идти ни с чем в сторону станицы. Неожиданно слева туман немного отошел в сторону, и показались какие-то небольшие строения еще одной заброшенной фермы. В придачу к этому впереди послышались какие-то бубенцы. И вдруг из тумана ко мне вышли коровы, их было около десяти, все они посмотрели на меня испуганными глазами, будто бы людей они не видели никогда. Только коровы остались за моей спиной, тут же туман снова нагрянул, и опять участок поля утонул в белой пелене. Но то, что было впереди меня, все же можно было хоть немного рассмотреть. Впереди смутно просматривалась лесополоса, с левого краю этой лесополосы торчал какой-то странный объект, менее всего походивший на дерево. Подойдя поближе, понял, что это не что иное, как старая часовня. Вот же, где эти развалины находятся. Воспользовавшись отсутствием высокой колючей травы в связи с зимой, я ломанул к развалинам прямо по полю, сойдя с дороги. Не прошло и десяти мнут, как я оказался перед этакой большой каменной «аркой». Это строение мне сразу понравилось, чем-то оно напоминало гигантскую автобусную остановку. Конечно, от именно «часовни» тут мало что осталось, но зрелище все равно впечатляло. По всей видимости, внутри еще располагался когда-то памятник. На самый верх часовни можно, кстати, было бы легко забраться, но у меня уже не было времени – нужно было искать пещеру. За развалинами оказалась какая-то лавка, здесь явно ночуют туристы, много мест для палаток, были даже остатки какого-то мусора. Часовня мне придала уверенность в том, что все-таки, я хотя бы из станицы вышел правильно. Было уже одиннадцать часов дня, нужно было действовать, даже несмотря на то, что до заката еще относительно далеко. Немного отошел от часовни и увидел внизу станицу Новосвободную. Как я уже говорил, тактика моя поменялась. Вместо того чтобы следовать дорогам и тропам, принял решение следовать обрывкам в своей памяти и, еще сохранившейся интуиции. Пещера, согласно моим воспоминаниям, находится в самом конце третьей поляны к востоку от станицы. Это значит, что пришла пора отправиться на юг к окончанию первой поляны и совершить два перехода через две оставшиеся поляны. Такая тактика выглядела очень разумной, высокой травы нигде не было, в лесу колючих веток тоже я не обнаружил, поэтому легко можно было обойтись и вообще без всяких дорог. Но где именно начинается то, что можно назвать первой поляной южнее Новосвободной? Полян кругом было довольно много. Увидев станицу сверху, я предположил, что первой поляной является тот безлесный участок, на котором я и стоял в тот момент. Слева от меня тянулась лесополоса, пришло время двигаться на юг, ближе к концу поляны я собрался сделать переход через лесополосу в следующей поляне. Основная проблема была такая – из-за отсутствия высоких холмов было трудно найти точку для обзора местности, а так называемые «крупные поляны», видимые на картах, на самом деле таковыми кажутся только при осмотре со спутника, на самом деле они состоят из множества небольших полян, соединенных совсем небольшими лесополосами. Кто-то, возможно, упрекнул меня в том, что, мол, как можно сомневаться в таком простом маршруте. Но у меня явно не было достаточного количества знаний об этой местности, я был тут впервые. Ни одна гора кругом мне не была известна, да и в конце концов, найти вход в пещеру – это задача труднее, чем найти, скажем так, гору или озеро какое-нибудь. Поначалу мне везло, в нужную мне точку вела хорошая дорога, туман немного начал отходить, появилась небольшая видимость. Впереди послышалось какое-то гудение – это линия электропередач. Когда прошел под линией, посмотрел, куда она уходит. Она пересекла мою дорогу, провода, уходящие налево, уходят в сторону следующей поляны. Я продолжал идти, как настоящий лентяй, ждал какого-нибудь добротного поворота налево, чтобы перейти речку по дороге, а не в бестропие. Южный конец поляны все приближался, слева вновь послышалось какое-то гудение, будто бы кто-то пилит, работает. Значит, все-таки, есть люди - думал я – и работают еще по субботам. Тут мне снова повезло – какая-то хорошая и убедительная тропа отсоединилась от дороги и уходила в нужную мне сторону. Это был прекрасный шанс, я зашагал бодро вниз, оказался среди деревьев, переступил через какой-то ручеек и, в конце концов, вышел на какую-то развилку на берегу. Ужасный грязный участок дороги мне оказался не по душе, просто принялся идти вверх, в итоге вышел, действительно, на поляну. Но она оказалась совсем небольшой. Была еще некая надежда на то, что лесополоса, наблюдаемая слева, лишь разделяет две неравные части поляны, но проверять это не было особого желания. Тропы здесь уже не было. Была не была – надо через поле переходить! Впервые за сегодняшний день мои ноги стали заплетаться в траве, долго приходилось искать участки с нормальным проходом. Ближе к краю поляны, где начинается сплошной лесной массив, белели последние остатки былого нашествия сильных морозов. Решил даже сфотографировать эти остатки снежного покрова, как-никак, это выглядело красиво. Был уже почти полдень, а это значит, что еще километра три-четыре у меня за спиной, и до пещеры расстояния оставалось все меньше и меньше. Когда очутился на самом краю поляны, то не смог увидеть следующую поляну из-за густого леса, в итоге надумал двигаться по краю поляны в северном направлении пока не добреду до удобного участка перехода. Это казалось разумным. Но пройдя совсем немного по окраине, решил все же не мучиться и ломануть в лес. Внизу уже слышался шум реки, но, как оказалось, в этот раз к воде нужно было спускаться побольше, вода шумела где-то совсем внизу. В итоге я спустился в настоящий каньон, на другом берегу стояли серые скалы. Возникли мысли – а не рановато ли я спустился вниз? Но делать было нечего. Когда мне удалось выбраться на другой берег, то пришла пора выбираться из каньона. Немного поднявшись, я снова пришел к какому-то броду внизу. Кажется, что здесь просто небольшое устье. Надо всего лишь пройти по реке немного вниз. К счастью, я был в довольно высоких сапогах. Вода в реке была хорошая, такую воду вполне можно пить, поселков с этой стороны горы выше нет, машины там наверху тоже не ездят. Пора было уже выходить из каньона. Очень скоро мне попался удобный правый берег, и хотя никакую поляну наверху я еще не видел, мой азарт все увеличивался. Еще какое-то время мне приходилось пробираться через заросли, кругом не было никаких признаков человеческой деятельности. Наконец, впереди показался большой луг – вероятно, это именно то, что мне нужно. Неужели это и есть урочище Докторское и поляна Будкова? Надо было проверить! Через пять минут после выхода из лесополосы, я смог увидеть реальные размеры этой поляны – она была огромная, длина ее была намного меньше ширины. Сомнений было очень мало. Это она! Оставалось лишь найти южный восточный край поляны. Благо, я уже был фактически на краю. Однако никаких поворотов вправо или влево я не обнаружил. Вообще не оказалось ряжом никаких дорог. Все же я отправился прямо к границе леса и начал поиски, немного отойдя влево. Кругом был обычный лес, никаких троп. Не было никаких признаков, что здесь вообще кто-то ходил. Где-то внизу шумела вода, спускаться к реке в этот раз пришлось бы еще больше. Что-то надо было делать. Я попробовал сделать несколько шагов к воде и тут вышел на хорошую, вполне проезжабельную дорогу, Откуда она здесь и куда она ведет? На этот вопрос трудно было ответить, не пробежав немного по дороге вперед. Но что же за река там впереди внизу. Я шагнул еще немного в сторону и реки, как вдруг что-то приковало мой взгляд. Внизу, в сторону реки показались какие-то каменные ступеньки, почти сразу же я оказался у какого-то грота в небольшом скальнике. Может быть, это есть пещера? Действительно, что-то похожее на вход в пещеру было в этом гроте. Бросив рюкзак, я принялся обследовать грот, в самом удаленном правом края виднелась черная дыра, во многом обнадеживающая. Но не оказалось там ничего более, кроме лаза около метра в длину. Рядом с гротом оказалось еще несколько гротов слева. Но туда оказалось не пролезть без снаряжения. Ох уж и поход! Но, по всей видимости, кто-то когда-то уже лазил сюда – рядом валялась какая-то бутылка. Решил ненадолго прекратить поиски, снова перекусить и отдохнуть. Где-то внизу шумела река более крупная, чем предыдущие две речки. В гроте оказалось уютно, можно и костер развести, и заночевать, и от дождя укрыться. Было около часу дня, это значит, что километров восемь-девять от часовни я прошел. До темноты оставалось не больше пяти часов. Нужно было действовать. Я снова начал свой путь, такой же быстрый, но уже более бессмысленный, чем раньше.

Мы очень любили передвигаться по ночи. В темноте не так сильно устаешь. Костя умудрился даже поспать в пути. От Шпалореза дорога идет 14 километров до развилки в виде буквы «Т» (где столик стоит!) Забавно, но этот участок дороги мы проходили всегда только ночью, сразу после отхода матрицы (в зимнее время еще долго темно после этого события), поэтому мы даже как-то задавались вопросом, а существует ли вообще эта дорога днем. Дальнейшие походы в этих местах летом доказали, что существует, но это не имеет уже никакого отношения к нашей тогдашней цели. …Короче говоря, классно было идти по темноте. Настоящий турист в среднем должен проходить 30-35 километров в день и 15-20 километров в ночь! По пути встречались нам какие-то ручейки, можно было пить. Попадались и столики для того чтобы перекусить и отдохнуть. Но нам было не до отдыха. Вот уже и развилка «Т». На пути нам встретился какой-то мужик. Мы завязали с ним разговор. Когда мы спросили его, как забраться на Нагой-чук, он нам ответил, что это можно сделать прямо от развилки. Нужно просто идти вверх по бездорожью и крутым склоном, а там где-нибудь да вылезешь. Когда мы спросили его , нужно ли для этого снаряжение и как это проще всего сделать, мужик ответил, что нужно просто взять и тупо начать подниматься. Странно, но почему-то мы не стали его слушаться. Пошли по стандартному маршруту. 6-7 километров по дороге на Черниговку и вот мы уже были на водозаборе Серебрячка. Стало светать. Вдруг стало так холодно, что мы просто уже не могли монотонно тащиться по дороге и стали буквально отплясывать на ходу. Эту штуку мы позже назвали «Танцем Серебрячки». На водозаборе мы встретили какого-то охотника. Снаряжение его нас приятно удивило. У него был только спальный мешок, ружье и сухарики. Он шел «на медведя». Тем не менее, он шел медленнее нас и скоро отстал. Мимо злой собаки я уже не боялся проходить. На всякий случай у нас была огромная бляха (от ремня), которая была всегда наготове. Впрочем, Азы мы не встретили на этот раз почему-то. Скоро домики водозабора остались позади (и грязь тоже) и мы начали крутой подъем к поляне под Мессо. На дороге уже было много снега, мы проваливались, но не сильно. Снегоступов у нас не было. Мы начали сильно уставать, даже собрались остановиться и немного подремать. Но вдруг услышали очень громкий рык где-то под снегом прямо справа от нас. Звук этот казался очень устрашающим. Было ясно, что «там» кто-то есть, но вряд ли это медведь. Звук был такой сильныйц и страшный, казалось, что там динозавр или стадо бегемотов. Мы от страха чуть не сошли с ума. Уже хотелось броситься наутек, у нас и в голове не было, что может сейчас выскочить из под земли. Мы немного отшли и внезапно останвоились. Плосмотрев назад, мы увидели, что из под снега в том месте раз в пять секунд поднимается пар. Кто-то очень большой и сильный фыркал под снегом в своей норе. Было очень страшно. Мы снова ускорили шаг. Продолжили подъем. Снова начала подкрадываться усталость. В конце концов, мы оказались на поляне. Там, как ни странно, холодно не было, было ясно и тепло. Облака были уже намного ниже нас, впереди открывались отличные виды на Нагой-чук. Усталость у нас как рукой сняло. Мы пошли дальше по уже знакомой мне дороге. Однако, когда мы вошли в лес, глубина снега на пути начала нарастать. Мы проваливались, но у нас была надежда, что на альпике все будет иначе, так как снег там сдувается обычно. Опять начали уставать. Периодически менялись друг с другом в «изготовлении следов». Какое-то время я шел впереди и оставлял компаньону для удобства свои следы, потом он становился на мое место. Внезапно мы набрели на следы медведя, который, видимо, решил помочь нам обоим, поставив свои большие следы. Когда дорога под снегом закончилась и начался просто снег без дорог под ним, наступили трудные времена. Последний подъем перед альпикой мы преодолевали долго, какими-то рывками. И даже не успели его закончить до темна. Почти у границы леса мы расположились лагерем. Начали готовить еду. Было не очень холодно, кстати. Всю ночь я не мог заснуть. Какой это ужас – бессонница в горах! Больше десяти часов ты не знаешь, чем заниматься. Как только начало светать, я вылез из спального мешка и начал проверять снег на рыхлость. Мало что изменилось, конечно, но, вроде бы, проваливался уже не так сильно, как вчера. Впрочем, не могу однозначно утверждать. Костя проснулся через полчаса. Он был очень вялый и сонный. Ему было как-то не по себе. Мы вышли из лагеря только через два часа после рассвета. Мы оставили рюкзаки и все большие вещи в лагере, пошли налегке в сторону Холодного родника. Выйдя на альпику, осознали, что проще идти не стало. Подъемы были некрутые, но снег был везде разной глубины, поэтому это «развлечение» было не из приятных. Для удобства передвижения мы выбрали «берег» каньона Цице. Таким образом, в двенадцать часов, напрягаясь из-за всех сил, вышли из Холодного родника в начало большой малоизвестной долины на севере Нагой-чука. Спуститься нам удалось не слишком далеко вниз - глубина снега была все больше и больше. В итоге, наш путь закончился в северной долине под верхними «зубцами». По всем видимости, в этом месте люди бывают крайне редко (а бывают ли, вообще?). Эту долину отлично видно со второй вершины горы Житная (рядом с вагончиком). Возможно, это самое малопосещаемое место на Лагонаках. На вершину Нагой-чука, как оказалось, пройти без снегоступов нереально. Поэтому, нам пришлось опять отложить покорение Нагой-чука и пойти назад. По дороге опять встретили охотника. Он сказал, что ночевал в медвежьей берлоге, но медведя так и не встретил. Короче, он вернулся ни с чем. Да и мы, по сути, опять немного опростоволосились без снегоступов. Приехав домой, мы снова погрузились в работу и домашние дела. Естественно, и на этом история не закончилась. Следующие свободные «для гор» выходные у меня выпадали в начале февраля. Мне пришлось взять снегоступы напрокат, потому что стоили они ну очень дорого и приехать в Новые поляны к своему родственнику и там уже определиться, куда пойти. Мой родич, внезапно вспомнил, что его знакомые следующим утром чуть ли не от нашего домика отправляются на Серебрячку работать и предложил мне, чтобы я договорился, чтобы и меня они подвезли. Это мне удалось, и вот, в девять утра я уже вышел с водозабора и принялся подниматься наверх к поляне под Мессо в очередной раз. Уже самому было смешно, но я очень упертый. Все, вроде, было хорошо, сил было много. И вдруг я опять услышал в уже знакомом мне месте страшный рев. И снова из–под снега выходили струйки пара. По-прежнему было страшно, но стали появляться у меня какие-то сомнения по поводу этого существа. Оно что, до сих пор там лежит и не двигается что ли? Я подошел с опаской поближе к этому сугробу, откуда доносился страшный рев и решил немного раскопать снег. Через несколько секунд я рассмеялся, под снегом в этом месте был люк, дребезжащий под напором воздуха из глубины. Рядом из снега поднимался участок трубы. Ох уж, эти сооружения! Теперь уже больная фантазия о гиппопотамах не мучила меня. Но долго веселиться не пришлось. Снегоступы, как оказалось, в такую погоду не нужны. Они проваливались в снег, так же как и мои ноги без снегоступов. Мне опять не повезло! Теперь снегоступы были в тягость, их нужно же еще и носить с собой. Но все же я был уверен, что на этот раз что-то получится (ведь даже чьи-то следы были у меня на пути и следы были человеческие) Когда мне оставалось подняться всего чуть-чуть до поляны под Мессо, следы закончились. Следы шли как-то непонятно. Такое было ощущение, что бродяга этот повернул назад. Впереди был открытый участок, который мы всегда пробегали, не обращая на него внимания, но теперь снег сдулся оттуда и участок представлял собой очень скользкую поверхность, двигаться по которой не получалось вообще. С одной стороны вставали скалы, на которые просто так не заберешься, с другой стороны был спуск, а наверх было практически не пролезть. Но не зря же я собирался в поход – решил любой ценой перейти эту границу. Самое трудное было – удержаться со снегоступами в руках (они в рюкзак не помещались), да и сам рюкзак тянул меня назад. Пару раз я не удержался на льду и поехал вниз в долину Шумички. Опять пробовал взобраться. Наконец, мне в голову пришла мысль, сделать решительный шаг. Я лег на землю и вместе с рюкзаком и снегоступами в руках начал быстро закатываться «колбаской» наверх по скользкому склону. Таким забавным способом мне удалось выкатиться прямо к покрышке на поляне под Мессо. Это было маленькой победой. Дальше до самой альпики трудностей уже не испытывал – все шло как по маслу. Но на альпике, как оказалось, дул сильный ветер и шел снег. Я решил не забираться на хребет сегодня и не ночевать там. Лучше сделать лагерь на Холодном роднике, который был в тот день ну уж очень холодным. Сразу лег в мешок, находиться на улице в такую погоду было глупо, хотя еще не было темно и было только полчетвертого! Таким образом, мне пришлось пролежать в спальнике до самого рассвета пятнадцать часов, почти не двигаясь! Прямо пытка какая-то. Утром, когда начал собираться и складывать вещи в рюкзак, стало не по себе. Ветер дул с такой страшной силой и грозил меня унести в каньон Цице, что мне пришлось вновь отступить с Холодного родника. Нагой-чук вновь оказался недоступным. Зато, по пути мне удалось сделать уйму фотографий «отвратительного качества», но радовало, что все-таки, удалось. Грустно было. И со снегоступами пробовали и вроде, тщательно в поход готовимся, а все равно без толку. Решил, не ходить больше на Нагой-Чук в ближайшее время. Игра не стоила бы свеч. В марте и апреле у нас были какие-то походы по окрестностям Шпалореза, так же мне удалось пройти до Шпалореза до Черниговки и сделать подробный фотоальбом об УЗК. Но об этом как-нибудь в другой раз. В начале мая было уже в горах достаточно тепло, и снег уже изрядно подтаял. В это время выпало несколько выходных. Самое время – пойти куда-нибудь в поход. Опять вернулись мысли о Нагой-чуке. Однако, в этот раз, я решил стартануть не от водозабора (уже надоело), а из другого места. Второго мая я уже приехал в Гуамку на маршрутке из Апшеронска . В самом начале пути меня сопровождали два спутника из Питера, которые были первый раз в горах. Но шли они медленно, поэтому к вечеру меня уже потянуло вырваться вперед. Поскольку вышли мы в три часа дня из Гуамки, когда я вышел на альпику в районе горы Буква, уже стемнело. И я не мог просто увидеть новый домик, мимо которого я тогда прошел и не знал о нем. Пришлось топать аж до вагончика на горе Житная. Заночевал я, правда, не в вагончике (пастух уже работал), а в знаменитом треугольном «вигваме» (кош). Ночью спал очень крепко, утром сразу собрался и пошел встречать рассвет на Житную (но не на главную вершину, а на ту, откуда открывается неплохой вид на каньон Цице). В горах, как будто никого не было. Лаганакский хребет был лишен палаток и вездеходов в тот день. Двигаясь дальше, внезапно решил на Матук не заходить (сколько уже можно), а на гору Мезмай решил подняться (до этого мы всегда проходили по скотогонке мимо вершины, руки не доходили набрать эти «последние два метра высоты»!) Вид с вершины меня не удивил (он не отличался от видов «со скотогонки», зато мне удалось найти у вершинного турчика какого-то игрушечного человечка, видимо, что-то символизирующего. Перед триумфальным заходом «в заповедник» решил у балаганов под горой Мезмай набрать воды из родника. А то, ближайшая вода будет только в Цице. Перебравшись на урочище Мурзкиал (рядом с горой Уриэль), увидел разрушенный балаган. Крышу уже сорвало, она валялась отдельно от каркаса «здания». Хорошо, что не вверх ногами. Так-то хоть полежать под ней можно в тени! Шел дальше. По скотогонке старался не идти, больше прижимался к каньону. Тем не менее, это оказалось не выгодно, Волчий Яр все равно пришлось обходить. В конце, концов, начал спуск к приюту Цице. По пути заглянул в приют «Древний», который стоит в адской крапиве неподалеку от Цицинского приюта, на альпике. Крапива не слишком меня обрадовала, но зато рядом с домиком я обнаружил ручеек. Погода была отличная. Днем я уже был на Цице.Там меня встретил турист, шедший с Гуамки. Он двигался с Серебрячки и по пути прошел Нагой-Чук. Удивительно, что мы так необычно встретились, прямо в центре нашего общего маршрута. Только теперь мы снова должны друг от друга удалиться! Немного поел на приюте, был очень доволен, времени было еще очень много до заката и я решил сразу ломануть куда-нибудь на хребет. Цице было перейти трудно, воды было по грудь!!! Когда выбрался на другой берег реки, начал по низкой траве (да-да!) двигаться в сторону хребта. Неожиданно, мне пришла в голову идея, посетить котловину Чашка, в которой никогда еще не доводилось бывать. Я двигался по бездорожью, часто попадались какие-то ручейки, встречались на пути березовые рощицы, моей задачей было найти котловину и заночевать в ней. На какой-то момент мне показалось, что я ее нашел и начал фотосессию. Но немного позже, неожиданно узнал, что это было урочище Верхняя Цице (судя по карте) и пришлось продолжать поиски. К четырем часам я вышел на перевал между Нагой-Чуком и каким-то небольшим бугром. Впереди показались виды на долину Пшехи. Открылись отличные вилды на Пшеха-Су. И тут я увидал Чашку. Там было много воды, укрытие от непогоды и егерей, но, поскольку я поднялся уже слишком высоко, не хотелось уже спускаться в котловину. Тем более, она все равно была близко, и ее можно было заснять на фото и рассмотреть. Так что, решил двигаться к горе Туба. Забавно, но когда повернул на север, то передо мной оказалось несколько небольших холмиком под Нагой-чуком, что трудно было понять, какой из них выше и какой является горой Туба. Странно, что ее вообще выделяют как вершину. Это же совсем небольшой отрог хребта Нагой-чук . И, все-таки, я понял, что именно называется горой Туба. Это самый последний холмик перед глубокой балкой, уходящей в долину Пшехи, всего на несколько метров выше нескольких безымянных холмиком вокруг. С вершины Тубы открылись панорамы на Мессо и Черногор (да и еще на много чего!!). Но как двигаться дальше? От Тубы можно было дальше двигаться только по балке вниз или траверсировать склон. В тот момент это было сделать невозможно. Дело в том, что прошла лавина, незадолго до этого, и южный склон Тубы оканчивался массой снега, за которой оказался настолько крутой обрыв, что туда было просто не спуститься. Единственный разумный ход – идти к вершине Нагой-Чука! Заночевал я на Тубе. Было не холодно, палатку не ставил, безумно хотелось ночью наблюдать за звездным небом. Так что, просто завернулся в мешок и в клеенку (на случай дождя, а снизу, естественно, был коврик). Впрочем, дождя не было. В шесть утра я уже принялся взбираться на Нагой-чук. Но так как склон был крутой, а некоторые оставшиеся снежники были скользкими, много пришлось по пути обходить. Наконец, я вылез первый раз в жизни на «срединное плато» Нагой-чука и направился к так называемому озеру. Нашел его не сразу, хотя на «гугловской» карте оно просматривается отлично. Видимо, снежник не растаял в этом месте еще как следует, и озеро не окончательно наполнилось водой. Пить, кстати, оттуда, почему-то не стал. Хотелось оставить вещи и сбегать к вершине, но почему-то не оставил (мало ли, медведь или еще кто-то) и тронулся к триангулятору. На Нагой-чуке я словно попал в какую-то тундру, плто, вообще – это этакий закрытый мир, там не увидишь Лаганакский хребет, Оштен и Пшеха-Су. Там отличное место палаточного городка (хотя, чуть севернее находится пояс карстовых воронок). Зато с вершины, сколько всего можно было увидеть. Лучше не описывать, фото сами скажут за меня. Так и была взята главная вершина Нагой-чука. Теперь нужно было двигаться на Серебрячку или куда-нибудь туда, где есть вода. Из озера по-прежнему не хотелось брать воду. Я шел по обрывам каньона Цице на север, периодически переваливая через какие-то холмики и спускаясь в балки. Все-таки, не выдержал и кинул рюкзак, чтобы налегке сбегать на «зуб» Нагой-Чука (2093 м). Когда вернулся, еще немного отпил из бутылки и решил уже не спускаться в долину, где были зимой, а пойти поверху, по ободку зубцов. Таким образом, я скоро опять вышел к озеру-луже, намотав круг. Долго не рыпался, начал оттуда забираться в балку, которая идет вниз, к седловине у горы Мессо. Спускаться там оказалось очень легко, даже была какая-то тропинка, по которой можно было очень быстро спуститься вниз. Передохнув на седловине, решил сбегать на Мессо. По некрутому склону вышел на вершинный гребень (сразу), и оставалось только идти по нему до триангулятора на вершине. Сверху открывались хорошие панорамы, было видно внизу Пограничку и крутоватые скалы Мессо. Кстати, отсюда можно спуститься вниз, так что тот мужик, которого мы встретили под новый год внизу, был прав. Однако, мою затею, идти по хребту до самого низа, пришлось выкинуть из головы. Прямо под вершиной был еще один снежный обрыв. Пришлось спускаться по пути подъема. От седловины было легко спускаться до Шумички. Еще на альпике показался ручеек в траве. Воды было немного, но пить вполне себе можно . Хребет Мессо вставал слева, был похож на травяную холмистую гряду (которой он, по сути, и является!), на пути появились воронки. Так как их было немного, и трава была низкая, обойти их было проще простого. Практически идеально добрался до границы леса. Чтобы оттуда спуститься к поляне, нужно было пролезть через неприятные кустарники, ветки и траву. Это было не слишком весело, но, дальше, уже на поляне, началась легкотня. Было красиво, зеленая трава, зеленый лес, а позади снег на Нагой-Чуке. Около уже известной мне покрышки внезапно где-то я услышал шум воды. Немного удивил тот факт, что, оказывается, прямо на этой поляне, ближе к Мессо, вода выходит из под земли и превращается в поток. Который, впрочем, через некоторое время, снова теряется. Попробовал спуститься вниз. Обнаружил старую трубу, а чуть ниже – новую. Очевидно, сюда ходят водозаборщики. Кто-то аккуратно вокруг трубы подрезает снег. Вода здесь уже течет по трубе и простому смертному никак до нее не добраться. Я вернулся назад к покрышке и принялся спускаться вниз по уже доставшему меня волоку. С улыбкой прошел участок, по которому некогда закатывался наверх как колобок. На Серебрячке меня спугнул лай собаки. Пришлось взять в руки палку. Спустился чуть ниже и тут увидел, как на меня бежит Аза и ревет пуще «гиппопотамов». Старался не бежать, взял вторую палку и выставил их сзади себя и шел слегка быстро, иногда оглядываясь назад. Аза скоро устала и пошла домой, хотя лаять не прекратила. Домой в Новые Поляны меня отвезли (что интересно) велосипедисты, которые катались здесь после соревнования. И это еще не самый конец. Дома я рассказал Косте о своих блужданиях. Через полгода, осенью, он предложил мне пойти на Нагой-чук. В это время мы заканчивали проходить каньон Цице, а еды было еще много. Тем не менее, мы скоротали ночь у моего родственника, а утром ушли в сторону водозабора. Попуткой не пользовались, шли в сторону плато Черногорье. На водозаборе Азы мы уже не видели. Судя по всему, ее дни уже закончились. Но оказалось, что все равно, «радостей» нам не миновать – грязи было не по пояс, а по уши. Тракторы так разъездили территорию, что появились новые дороги, и мы ТАК И НЕ СМОГЛИ найти нашу старую дорогу на поляну Мессо! Искали, искали, переходили с волока на волок, в итоге, оказались в неизвестном месте. И ночевали тоже, не пойми где. Какой-то волок уходил все выше и выше в лес. Утром, поднимаясь по нему, я увидел сквозь ветки Черногор. Он был довольно близко. Стало ясно, что мы поднимались по гребню Мессо. Когда вышли на альпику, подул очень сильный ветер, было сухо. Но в сухой ветреной погоде есть плюс – не хочется пить. Мы шли по хребту, но внезапно ветер стал настолько жутким, что уже нельзя было просто продвигаться к вершине. Добило ситуацию то, что в один момент порывом ветра меня бросило вниз по склону и я пролетел метров восемь, хотя на склоне я пытался держаться за траву. Не дошли до вершины, пришлось спускаться в Холодный родник. Ветер продолжал дуть со страшной силой, и можно было вообще бежать вниз по крутому склону, что мы и сделали. Ветер нас держал в пути. В Шумичке мы встретили воду только у поляны Мессо. Уже хотел я предложить пойти назад к водозабору, Но Костя попросил меня сводить его на Нагой-чук. Мы набрали воды и снова пошли на Холодный родник, чтобы переночевать на границе леса. Утром, когда мы проснулись, ветра не было, но начался такой угарный дождь со снегом, что пришлось немедленно вставать и начать спускаться. Кругом был туман. Внезапно, обнаружились новшества: покрышки на поляне уже не было, а в лесу было столько поваленных деревьев, что стало как-то не по себе. Во что скоро превратится этот лес? Такова история нашего освоения этого массива на западном берегу реки Цице. Вообще, удивительное место. Главное, его сохранить и не испортить.

«Да там нет маршрутов, там нечего смотреть, одни холмы какие-то… Тебе что, реально интересно туда бегать?» - смеялись надо мной «настоящие» туристы. Их несколько удивил мой странный выбор горы «на сегодня». - Пошел бы на Фишт, на Оштен, полазил бы там как следует! - Да налазился я уже по этим местам как следует, хочется чего-нибудь новенького. - Тогда на Эльбрус езжай, в Домбай или, скажем так, на Камчатку или Алтай! Я умолк. Не знал, что им ответить. Для Эльбруса и Домбая пока еще не дорос мой опыт и интеллект, а для Камчатки и Алтая пока еще не дорос мой карман. Так что, пока «новенькое» придется разыскивать среди «старенького». А почему я сразу так остановился на Нагой-Чуке? Что, казалось бы, в этой горе особенного? Нагой-чук спокойно стоит себе вдалеке, улыбаясь туристам, идущим к приюту Цице с ручья Рубленного, и довольно меркнет рядом с тремя красавцами, стоящими по соседству. Давайте посмотрим на карту. Хребет Нагой-Чук, хребет Мессо и урочище Холодный родник вместе занимают большую территорию, площадь которой больше всего Фишт-Оштеновского массива, высота главной вершины поднимается почти на отметку 2500 метров. Сколько же на этой территории должно быть потаенных уголков, которые практически не посещают туристы. Ранее на этих территориях пасли скот, на старых картах можно увидеть даже какие-то летники на Нагой-Чуке и в верховьях Шумички, а ныне там, очевидно, все заброшено. А это значит: дикая природа, дикие животные, свобода и счастье, простор для уединения и, естественно, для исследования. Конечно, в сети я нашел несколько нагой-чуковских отчетов, почти все из них староваты, с редко встречающимися фотографиями среднего качества, так что можно смело отправляться в тот район и поудивляться совершенно незнакомым видам "Лагонак". Район Нагой-Чука как-то незаслуженно обделен вниманием туристов, даже Черногор (Спящий Черкес) и то, более посещаем. Хотя, с другой стороны. Благодаря этому, Нагой-Чук еще не загажен как тридцатый маршрут… Оставим эти бесплодные мудрствования и спустимся на землю. В самом начале лета двое молодых людей, утром оказавшихся каким-то образом на приюте Цице, сидели на поляне перед приютом, собирали рюкзаки, переобувались и обсуждали дальнейший план действий. Людьми этими были, соответственно, я и некий мой товарищ по имени Костя. Планы на сегодня были такими: взобраться на Нагой-Чук и каким-то незатейливым образом спуститься с него на знаменитую трассу «Черниговское-Водопадистый». Наконец, отряд из двух человек покинул приют Цице и двинулся по маркированной тропе по направлению к известному броду где-то в километре от приюта. Трава к началу лета уже успела так вырасти, что скрывала нас полностью. Перешли через речку, как полагается, и окончательно свернули с тропы в сомнительное высокотравье. С направлением ошибиться мы здесь не могли, леса уже нет, кругом только альпийские луга. Мы старались подниматься как можно быстрее, ведь чем выше, тем ниже трава. Но выраженного подъема еще не было. Наоборот, сразу за первым подъемом начался спуск, которые привел нас к еще одному истоку реки Цице. Это была самая последняя возможность для нас набрать воды. Дальше такую роскошь мы могли себе позволить, только перевалив через хребет. Когда градус подъема начал расти, трава, действительно, стала попадаться все ниже и ниже, появились большие заросли рододендрона. Я это растение опасался, как и чемерицу и, следуя своей фобии, старался не хвататься за него руками, когда полз по склону, хотя местами он был такой крутой, что лучше было бы взяться хоть за эти кусты. Наступило время страшной жары, хотелось пить. Я привык делать восхождения сразу без остановок, на одном дыхании, но Костя почему-то был сонный, что нам пришлось делать периодически мелкие остановки, и такой режим только усиливал во мне жажду. Помню этот момент, когда мне оставалось всего десять метров до верха. Когда забрался все же туда, то увидел, что это далеко еще не конец, я забрался только до середины подъема, а впереди еще лезть и лезть. Закон подлости: за каждым пройденным «зеленым холмиком» все равно возникает новый холмик большего размера. Подбираясь к вершине, мы увидели большого размера снежный кратер. Но времени туда спускаться у нас не было. По некоторым данным, когда зимой кратер чрезмерно наполняется снегом, снег, который туда уже просто не вмещается, падает в Среднецицинский каньон и именно так образуются знаменитые «снежные пробки». Всего на Нагой-Чуке мы нашли два снежных кратера (а что их там стоит найти?!) Наконец, мы достигли вершины 2467 метров. С макушки хребта открылся захватывающий вид на западные хребты (ГКХ), кроме того отличные панорамы были и к югу от нас. (Фишт-Оштеновский перевал, который на самом деле разделяет Оштен и Пшеха-Су). Шикарно, одним словом. Был только один минус -почти не осталось воды. Жажда сильно мучила и мы часто пили. Теперь было одно утешение – сейчас будем спускаться вниз, да и в нижних лесах не будет уже так жарко, а вода нам еще обязательно встретится. По Нагой-Чуку не очень удобно спускаться вниз в верхней части. Склон крутоват. Мы решили спускаться с уклоном на север. Дело было в том, что прямо под нами просматривалась горка Туба, от которой вниз уходила балка, и мы решили спуститься именно туда. Идти по склону очень быстро не получалось, но все же, через некоторое время мы сбросили порядочно высоты. Впереди показалась гора Мессо, похожая на конус. Скоро наш путь пересек какую-то хорошую набитую тропу. Я попробовал пойти по ней в сторону Тубы и посмотреть, куда она выведет. Но тропа, скорее всего, бывшая скотогонка и вела к котловине Чашка и дальше, к Псенодаху или на перевал Майкопский. Я вернулся туда, где ждал меня Костя. Мы стояли на тропе между Тубой и Мессо. Внизу уже отчетливо было видно, как лесное море пересекает трасса, которая нам нужна. Посмотрев вниз, мы увидели, что от платформы Нагой-Чука вниз уходит несколько балок. Идти можно по любой из них. Почему-то нам убедительнее показалась не «тубинская балка», а балка, которая отходила от южных склонов хребта Мессо. Мы двинулись по ней вниз, страдая от жары. Неожиданно нам повезло, мы разыскали отличный родник. Теперь можно было напиться и с новыми силами идти вниз. Но куда деться от старых проблем? По мере спуска стала увеличиваться высота бурьяна, а мы так отвыкли уже от этого недуга. У самой границы леса (склонов безымянной лесистой горки) нас поджидали гигантские заросли гигантского борщевика. Костя шел впереди и пытался давить ногами всю растительность, но толку было мало. Тут ему пришла в голову мысль, войти в лес. В лесу мы сразу же наткнулись на медвежий помет (фиолетовый такой). Если честно, в лесу было еще хуже – трудный рельеф, сплошные ветки и пни, короче, мы вернулись на дно балки и пошли как можно быстрее вниз, надеясь, что скоро прекратится это безобразие, и мы все равно скоро войдем в нижние леса. По идее, мы почти уже добрались до отметки 1500 метров. Случилось нечто более интересное. Когда мы, спускаясь вниз по балке, вошли, все-таки, в лес, сама балка начала резко сужаться, появились высокие стены, и мы стали спускаться уже в какой-то каньон. Каньон этот (как подсказала карта) назывался Котловиной. Высокотравья уже не было, зато появились в каньоне небольшие ступени, в которые нужно было прыгать. Вдруг мы подошли к немаленькой ступеньке в несколько метров высотой. Можно, в принципе, здесь аккуратно слезть, но кто знает, что за ступенька будет дальше? Костя попробовал слезть без рюкзака на разведку. Скоро он вернулся и сообщил, что дальше ступеньки еще выше, до десяти метров. Земля, конечно, в любом случае поймает, но только удобно ли будет тебе… Мы вылезли из Котловины наверх и начали пытаться ее обойти справа. Слева был труднопроходимый лес. Мы спускались по достаточно удобному склону, периодически держась за деревья. Костя немного волновался, что мы можем встретить по пути отвесные скалы, поэтому мы запоминали дорогу на всякий случай, если придется идти назад. Мы спускались совсем недолго, как вдруг внизу услышали какой-то шум. Я прислушался и понял, что это машины неподалеку гоняют. Трасса совсем рядом? Да, до трассы оставалось чуть-чуть. Спустились быстро вниз, перешли старый мостик через речку и подошли к каким-то зданиям. Это был водозабор Пограничка. Охранникам объяснили, что, мол, туристы, идем в Черниговку. Они удивились, сказали, что туристов тут давно как нет совсем, но, тем не менее, выпустили нас из калитки. Мы вышли на «трассу» и принялись топать в сторону Серебрячки, надеясь встретить попутку. Нас забрали где-то в районе «Т»-образной развилки на Шпалорез. Дома я еще пару раз внимательно рассмотрел карту Нагой-Чука и тут понял, что та самая вершина, где мы были не самая высокая точка хребта. Есть на Нагой-Чуке вершина на целых тринадцать метров выше! А еще там (судя по отчетам) должно быть где-то озеро-лужа, да и на хребте Мессо должны быть три озера (о которых еще Лозовой писал в своих публикациях). В голову пришла идея сделать еще один поход на Нагой-Чук. По другому маршруту. И тут же эта идея была забыта. Вспомнил внезапно о ней я только осенью. Казалось бы, самое время для походов на Нагой-Чук. Трава упала, хотя воды тоже, вроде, там маловато будет. К сожалению, у меня было всего свободных дня в последние погожие выходные где-то в середине ноября. Их я решил использовать по-максимуму. Костя паясничал и отказывался нагойчучиться по полной программе, поэтому я прихватил с собой некого Мишу из Апшеронска – большого и сильного уральского пацана. Ему было интересно взглянуть на Кавказские горы и понять, чем же они все-таки отличаются от родных уральских. Заночевали мы в Новых полянах, очень рано утром. Когда было достаточно темно, мы совершили кросс до Черниговского, а там стали искать попутку до Серебрячки. Именно оттуда я планировал подняться на Мессо или… Ну, короче, куда успею. Жаль, времени очень мало. Попутку мы нашли. На водозаборе мы покинули прокуренный салон автомобиля и, глотнув, наконец, свежего воздуха, отправились по главному волоку наверх мимо майкопского водозабора. Там мы довольно испугались злобной кавказской овчарки по имени Аза. Я ее знал и раньше. Теперь она была уже в возрасте, но, очевидно, годы только прибавили ее злобы и агрессии. Мы без раздумья прошли опасный участок и начали подниматься вверх. Чуть выше мы опять наткнулись на какие-то строения, но никого из людей мы не обнаружили. Надо сказать, что везде была жуткая грязь. В одном месте, я уехал в нее почти по пояс, когда выбрался, то старался идти не по волоку, а по лесу рядом. Но по мере набора высоты, грязь стала понемногу исчезать. Строений уже не было на пути, кругом был лес. Только с левой стороны тянулась большая труба. На высоте около 1000 метров мы вышли к реке. Это была Шумичка. Хорошее там оказалось место для пятиминутной передышки! Дальше подъем продолжался вдоль реки, которая текла справа от нас. Крутизна увеличивалась. Наконец, мы, согласно дороге, повернули слегка налево, а река осталась в стороне. Сколько разных красок можно было встретить в лесу! Обожаю осенний «пятнистый лес». Мы продолжали подниматься по главной дороге, игнорируя всякие ответвления. Немного не доходя конца подъема, мы перебрались через большое поваленное дерево. Наконец, мы подошли к огромной лесной луже, от которой осталось подняться совсем чуть-чуть к границе леса. Через пять минут сзади открылась большая панорама на северную часть Лаганакского хребта, торчащую из тумана. А впереди показался хребет Мессо. Уже было видно альпику. Но мы вышли не на альпийские луга, а всего лишь на какую-то поляну, очень уютную и отличную для ночевок. На поляне валялась старая покрышка, так, будто, что-то символизировала. Отсюда я стал придумывать способы, как забраться на Мессо. Но прямо с этого места лезть на хребет я не хотел. К тому же дорога здесь не заканчивалась. Она уходила дальше в лес, как бы в сторону Нагой-Чука. Что ж, пойдем туда. Может, что-нибудь выйдет из этого. В лесу мы увидели следы лошадей. Дорога шла левее поляны. Через пять минут начался крутоватый подъем, дорога начала забирать куда-то совсем в другую сторону и мы начали удаляться от Мессо. Было ужасно интересно, чем в итоге все закончится. Сразу после подъема мы оказались на развилке, я выбрал ту дорожку, которая поднималась вверх по направлению к альпике. Надо сказать немного и о моем новом спутнике. Миша был очень сильным и выносливым, но при этом с ним тяжело было общаться. Например, когда я нашел в лесу палки и стал использовать их как треккинговые для удобства передвижения, он стал меня просить, чтобы я и ему нашел такие палки, потому что ему самому трудно без туристского опыта «выбрать себе ходули нужной длины, ширины и прочности»! И вообще, мы говорили будто бы на разных языках. Дорога вела нас дальше в глубину леса. На очередной развилке мы решили немного отдохнуть и изучить окрестности, чтобы понять, куда лучше двигаться дальше. Моей основной задачей было – попасть на альпику. Я пошел направо, а мой спутник налево. Моя дорожка скоро кончилась, хотя я так на нее надеялся, ведь она вела в сторону Мессо. Пришлось мне вернуться и пойти вслед за Мишей. Но скоро кончилась и «его» тропа. Однако, где-то меж деревьев уже можно было разглядеть «пожелтевшие» альпийские луга, поэтому мы просто ломанули через лес наверх. Это было непросто, кругом было множество веток, валяющихся деревьев, какие-то пеньки. Когда я перелезал через очередной какой-то «бурелом», Миша вдруг окликнул меня. Взгляд у него был тревожный. Я внезапно остановился и ветки хлестанули мне по лицу. Миша спросил меня: «Так буду или нет, я ему искать палки?» Это было единственное, что он хотел мне сказать. Я уже просто не выдержал и гавкнул на него. Он в ответ показал мне свои кулачища и мне оставалось только карабкаться дальше. У границы леса начался пояс карстовых воронок. Они были крупнее черногорских, да и их легко можно было обойти. Это место называется на картах урочищем Холодный родник, хотя где именно там этот родник находится, по картам было не понять. В итоге, картина стала мне ясна. Мы подошли к подножью Нагой-Чука, впереди вставала вершина 2371 метр, слева от нас были обрывы каньона Цице, а хребет Мессо был от нас далеко справа. Туда нам уже не успеть, да и на Нагой-Чук тоже. Однако, теперь мне было понятно, как проще всего взобраться на хребет от водозабора. А сейчас, что поделаешь, пора домой, времени у меня оставалось немного. «Придется ждать весны» - думал я тогда, хотя ждать почти полгода не хотелось. В декабре у меня были некие робкие попытки сговорить товарищей пойти в поход, пока вершины не покрылись громадным снегом окончательно. Толку от этих попыток не было. Лишь в самом конце декабря мне старый приятель Костя предложил сходить полазить куда-нибудь. Тут я и снова задумался о Нагой-Чуке. И правда, почему бы не провести праздники в горах? Знакомые жители Апшеронского района нам по телефону сказали, что снег в горах еще-то толком и не выпал. Вечером 29 декабря мы с товарищем прибыли в Черниговское. С нами из автобуса вышло довольно большое количество людей с огромными пакетами, сумками. Плюс – еще множество людей стояли у начала действующей линии УЗК. Людей и особенно багажей было так много, что мы в «матрицу» уже просто не помещались и водитель тогда придумал гениальное решение – посадил нас в клетку под замок в «хвосте матрицы». Конечно, там пахло не слишком хорошо, да и места относительно было мало, но зато не было людской давки и мы по пути, даже закатили неплохое пиршество. Мы очень надеялись, что в Шпалорезе нас все-таки «освободят» из клетки. Надежды наши оправдались в десять часов вечера. Водитель нам разрешил заночевать в вагоне матрицы, но предупредил, что в четыре утра нам нужно будет сойти, так как начнется очередной рейс. Надо сказать, что ночью было так холодно, что заснуть мы не смогли, а спальники доставать было лень. Да и четыре утра проспать боялись, у нас есть такая традиция – спать очень крепко и не слышать будильник по утрам. В три с половиной часа мы начали собираться. Сегодня нам предстояло добраться до Холодного родника. Поскольку первые шестнадцать километров пути – обычная рутина, пробежать этот участок мы решили прямо сейчас, по ночи. В четыре часа, не дождавшись отхода матрицы, мы уже вышли из поселка и направлялись по грунтовке в сторону хребта Нагой-Чук.

«Впереди каньон Цица, лам-ца-дрица-а-ца-ца!» В самом конце лета мы с приятелем решили бросить вызов каньону Цице, который описывается почти во всех интернет-источниках как нечто трудное и ужасное. После прохождения каньона мы окончательно убедились, что ничего трудного и страшного в каньоне нет, просто нужно тщательно выбирать время для прохождения этого ущелья. Никакие веревки, перила, гидрокостюмы и прочие причиндалы нам не понадобились - каньон пробежали в шлепанцах на босу ногу. В целом, можно сказать, что выход был просто отличным! Стартануть мы с другом решили с необычного места. Из Майкопа на рейсовом автобусе мы приехали в село Хамышки 29 августа приблизительно в три часа дня. Нашей задумкой было – подняться к турбазе «Лагонаки» по дорогам Инженерного хребта. Когда, уже находясь в селе, мы стали разыскивать эти дороги, неожиданно услышали совет от двух местных жителей, мол, надо подниматься не по хребту, а уходить другой дорогой, которую сейчас прокладывают – вверх по ручью Бздыха. Удивительно, но когда мы взглянули на карту, то тут же увидели, что этот путь к турбазе в два раза короче, чем тот, по которому планировали идти изначально. (по правде сказать, на старой карте не было еще новой дороги, однако, вдоль ручья идти вполне можно и без нее). Собрав немного яблок в саду за селом, мы тронулись наверх по грязной и пыльной грунтовке. Справа вставала гора Монах, куда мы до сих пор еще пока не ступали, а сзади были видны массивы парка Большой Тхач. Было до ужаса жарко, как ни странно, сильного подъема сначала не было, крутизна подъема была совсем небольшая. Через час пути от Хамышек мы уже увидели справа от нас на поляне какой-то домик. Там дежурили (или жили) какие-то люди, которые нас немного задержали, что-то спрашивали, накормили арбузом. Честно говоря, они не слишком нам понравились, поэтому после очередного вопроса мы интеллигентно попрощались с ними и убежали вперед. Хотя, в этом общении оказался один плюс – нам сообщили, где находится ближайшая вода. Через пять-десять минут мы пришли к «воде». Ручей Бздыха напоил нас… А дорога шла наверх уже по густому лесу. Наконец-то, начал проявляться подъем. Когда сзади услышали грохот трактора, то ускорили шаг. По пути много шутили, представляли, что за нами сейчас идет погоня. Однако, трактор так и не смог догнать нас. Ведь скоро мы вышли на самый конец волока, дальше можно было двигаться только по лесу. Какая-то убогая тропа начинала от этого места идти вверх, но чуть выше она терялась. Как мы ни пытались найти ее продолжение – все было бесполезно. Мы обошли все в радиусе полкилометра, ничего не помогло, только силы потеряли – не слишком приятно постоянно бегать вверх-вниз, набирая и сбрасывая сотню метров с сумарем за пазухой. В конце концов, поняв, что все без толку, мы ломанули прямо вертикально по прямой в сторону «повышения». Идти было не слишком трудно, но кругом был лес, и не было ясно точное наше местонахождение. С другой стороны, это было большим удовольствием, была целая интрига, очень было интересно, куда же мы все-таки выйдем. Этот лес был пока еще не тронут, здесь не было тропинок, тут были следы диких животных… Когда начало темнеть, мы вдруг услышали звуки трактора. Он был где-то поблизости, очевидно, впереди. Напрягаясь, мы проталкивались через ветки, перешагивая какие-то ямы, пытаясь выбраться из леса. Скоро мы вправду вышли из леса и пересекли небольшое болотце. За ним показалась ЛЭП и строящаяся дорога. На дороге стоял вагончик. Там сидели сами «строители», но они не обратили на нас внимание. И это замечательно. Становилось все темнее, дорога была ужасно грязная, мы все время переходили с одной обочины на другую. Когда стало совсем темно, мы нашли удобный участок возле дороги с грязью засохшей и постелили свои «матрасы». Ночь была отличной, мы замечательно выспались. Утром, мы осмотрелись по сторонам и увидели хребет Азиш-Тау с хорошо узнаваемой вышкой, он был к северу от нас. Значит, хребет слева от нас – Каменное море, а лесистые отроги сзади – Инженерный хребет. Мы шли дальше. Грязи уже не было так много, хотя попадались такие участки, что можно было провалиться, но попадались нечасто. В конце концов, где их нет? Было такое ощущение, что мы огибали Каменное море, скоро показались снова какие-то домики, сараи, разные строения, целая инфраструктура. Впереди стояло какое-то большое здание, в каркасе которого я узнал «знакомые черты». Это была турбаза «Лагонаки», только теперь ее отреставрировали, от ее «краснокирпичного варианта» теперь остались лишь смутные воспоминания. Наличие рядом турбазы радовало, ведь теперь мы уже не заблудимся и скоро ступим на само плато! До Азишского перевала добежали быстро. Было жарко, стояла отличная погода. На Мурзикалах почти не было снега, кругом были только бескрайние луга, но именно их сейчас нам необходимо пересечь. Мы решили пойти по старой полузабытой тропе вниз к Курджипсу и перевалить через Мурзикалы. Подъем оказался очень нудным и долгим по самому пеклу. Трава была не очень высокая, но все равно приходилось помять много бурьяна. Иногда на пути попадались балки Верхнего Курджипса с пересохшими ручьями. Очень надеялись, что скоро удаться дойти до Цице. Когда мы все же ступили на плато, перед нами раскинулась травяная равнина. В какой-то момент даже нам показалось, что мы и вовсе не в горах. Но поднявшись чуть выше, вдруг увидели Нагой-Чук и сомнения наши развеялись. Стало несколько проще идти, попробовали пробежаться – делать привал было бы не слишком правильно в этом месте. Старались не нарваться на пастухов, насколько я помню, они здесь могут вести себя и агрессивно. Первый передых мы решили сделать рядом с озером-лужей у начала подъема на Абадзеш. Пока я поедал яблоки вместе с бутербродами, Костя лазил вокруг меня и осматривал карстовые воронки, в нем проснулось какое-то любопытство. Тут я заметил, что он меня зовет, пришлось подойти и узнать, что к чему. Он мне указал на одну из воронок. На первый взгляд там не оказалось ничего необычного, но едва мы пролезли в воронку, как перед нами показался ход в какую-то пещерку. Вооружившись фонариком, мы прошли метров сто вглубь пещеры, каких-то особых карстовых форм мы там не обнаружили (сталактиты, сталагмиты) , но зато примерно прикинули объем и размеры пещеры. Скорее всего, это реально пещера, а не грот, заканчивается она не стеной, а узким лазом, куда не пролезть. Возможно, там и дальше есть какие-то ходы в разветвленное подземелье. Судя по виду, в пещеру уже лазают туристы, но нигде в литературе (даже у Лозового) не упоминаются какие-либо карстовые полости на Мурзикалах. Продолжая идти дальше к приюту Цице, мы свернули на запад по тропинке и скоро пришли к развалинам старого приюта. От него осталось только кладбище камней и какие-то торчащие палки. Интересно было посмотреть, во что превратился приют, который мы всегда называли «Древним»… На «берегу» Волчьего Яра мы не стали как обычно снимать много панорам, сколько уже можно? Хотя виды на Нагой-чук были замечательными. Вот уже и начали спуск. Надо сказать, что по пути мы придумали забавный способ скатывания: рюкзаки положили землю и просто начали тянуть за собой, склон был ровный и рюкзаки поцарапаться не могли. Приют «Древний» на двести метров выше Цицинского не изменился. Все так же там не было окон, дверей и вообще ничего кроме дырявых стен и сохранившейся «трубы», а так же крапивы у самого входа. На приюте Цице были какие-то люди. Мы у них спросили что-то по каньон, но они, как выяснилось, о нем даже и не слышали. Интересный факт, но приют Цице люди начали понемногу забывать. Туристы-новички уже не знают его, от Оштена к Псенодаху теперь идет тропинка по «срезу» у подножия. Такой путь значительно проще, не нужно спускаться к Цице и заново подниматься на отметку 2000 метров. Забавно, но недавно встретились туристы с двадцатилетним стажем, которые много ходили по Лагонакам и так же, не знающие о приюте на поляне возле реки Цице. Спустились к реке мы «классическим способом» - по тропе, уходящей вниз от стелы со стершимися буквами (!), воды в Ццие было немного. Недолго думая, мы ступили в реку, и пошли вниз по каньону, надеясь уже через день быть на Серебрячке. Вода не была настолько холодной, что просто невозможно терпеть, в описаниях явно что-то преувеличили. Вообще, идти было легко, часто приходилось двигаться по небольшим травяным островкам посередине русла реки. Когда появился первый слегка глубокий участок, попробовали снять шлепанцы и надеть сапоги, но был ли от этого толк? Брызги разлетались при каждом шаге и сапоги, несмотря на их высоту, заполнялись водой. Так что, снимаем сапоги и пиликаем в шлепанцах. Всякие штаны мы тоже сняли, вместо них нацепив шорты. Но у меня эти шорты очень быстро порвались к чертям собачьим, при перешагивании большого камня, поэтому мне пришлось оставить только трусы. Это обстоятельство слегка стало мешать, когда в некоторых местах нужно было идти по берегу, где борщевики растут. Было найдено верное решение – вообще не выходить из воды. Тем более что так намного приятней. Наконец, мы подошли к первым прижимам каньона. Появились небольшие пороги на реке, уже нужно было маневрировать между камнями, перешагивать глубокую воду (всего полметра!!!), где-то искать проход у самого берега, цепляясь за скользкие камни. Но по сложности места были не труднее детских горок на площадке перед подъездом. Прижимы пока не были такими узкими, часто они быстро заканчивались и снова появлялись виды на Нагой-Чук. Через три часа после того, как мы спустились к реке, пришла пора задумать о месте ночевки. Где вообще в каньоне можно ночевать? Да почти везде! Мы выбрали небольшой «охотничий» грот, который попался нам на пути под вечер. Там, судя по отчетам, вообще часто ночуют. Мы выбрали тот грот, что побольше и ближе к реке. Но оставалось еще немного времени до заката и, пообедав, мы отправились на разведку по окрестностям. Сколько же открытий можно совершить в каньоне, там огромное количество гротов, особенно много их вверху, а там точно практически никто не лазает! Из «нашего» грота мы выбрались через небольшое отверстие в самом верху, и вышли на скалу. Оттуда каньон смотрелся особенно хорошо. Но, как выяснилось, это только начало. Утром нас разбудил небольшой дождь. Отчеты из интернета говорят, что дожи здесь крайне опасны, и можно прожить около пяти дней в таком гроте, где были мы, в ожидании спада воды. Но мы все же решились пойти дальше. Несмотря на дождь, воды в каньоне больше не стало, хотя было сыро. Мы с удовольствием ждали следующего прижима, однако, внезапно, мы вышли прямо в настоящую чащу леса, где скоро увидели следы потухшего костра. Видимо, тут ночевала недавно группа туристов. Рядом на реке мы увидели маленький водопадик, по сути – еще один порог. Когда мы вышли из чащи, впереди показались высокие скалы с правой стороны (где Мурзикал). Было несложно пройти еще несколько сотен метров по малой воде, дальше стало идти немного труднее. На пути была первая речная развилка. В этом месте в каньон впадала балка Волчий Яр, в результате, ниже по течению, воды становится почти вдвое больше. Помню, насколько аккуратно мы переходили это устье. Можно сказать, что это место в каньоне является одним из ключевых, с него начинается новая «серия» порогов. Эти пороги, скорее всего, и были самым трудным препятствием в каньоне. Лично мне немного страшно было только один раз, когда надо было обходить глубокую воду по левому берегу, поднявшись по камням (где почти не за что держаться) на высоту метров 10-15. А так, в основном, идти там было нормально. Не каждый день удается побывать в месте, где очень много воды, постоянно нужно переходить с берега на берег, прыгать по камням, держаться за какие-то валуны, а попав на берег, встречая борщевик, понимать, что попал из огня да в полымя. Хочется так же попутно выразить благодарность туристам, проходившим по каньону за несколько дней до нас, за натоптанные тропы в некоторых местах, так как участки вдоль берега были самими надоедающими, там часто бурьян смешивался с камнями, между которыми были какие-то ямы и нагромождение веток. Почти все такие участки этими вещами были похожи друг на друга. В каньоне очень мало встретили водопадов. Чуть дальше Волчьего Яра нам попался какой-то малый водопад, он был самым крупным на нашем пути. Зато гротов было очень много прямо у самого берега. Даже лень было фотографировать каждый из них, хотя, было понятно, что неизвестно когда еще раз мы попадем сюда. Окончание зоны «порогов» мы отпраздновали перекусом. Проходившие до нас люди, в этом месте поставили турчик, как бы указав, что все нормально и, вообще, ребята, можете топать дальше. Теперь прижимы стали более узкими, да и тянулись они немного дольше, чем в начале каньона. Мы передвигались как будто между лап гигантского динозавра, стены уходили высоко-высоко, однако, мы не могли отсюда увидеть истинную их высоту (около 700 метров). Течение реки здесь было совершенно спокойным, умиротворенным. Дождя уже не было, сырости тоже. Выглянуло солнце. Мы уже были в предвкушении – ждали снежную пробку, которая в описаниях называется этаким «монстром» из всех препятствий, двадцать метров в высоту и неизвестно, сколько там в длину. За одним из десятков поворотов, мы действительно, увидели впереди «пробку». Не знаю, хорошо это или плохо, но мысль о том, что надо готовить веревки, запасаться мужеством (и т.д.), пришлось отбросить. Перед нами возникла маленькая непримечательная арка около трех метров в высоту, обойти которую – ничего не стоило. Ну, единственная трудность – на обходе было очень скользко. Кстати, сначала мы хотели пройти под аркой, но сзади не было выхода, поэтому пришлось лезть в обход. Тайно мы надеялись, что так, лишь разогрев, а за следующим поворотом возникнет арка большего размера, но, увы, больше арок на нашем пути не было. Видимо, все растаяли. Сужения каньона приблизились к рекордной отметке. Самое неприятное, если случайно сверху откуда-то упадет камень – думали мы тогда. Глубина реки за аркой была еще меньше. Передвигаться было еще проще. Тут впереди, у очередного поворота реки, мы заметили какую-то сухую балку, по которой можно по идее забраться к подножию Нагой-Чука. Бросили рюкзаки – начали разведку. Стены Нагой-Чука с Мурзикала кажутся неприступными, но, а вдруг? Костя побежал вперед, оставив меня внизу. Он, как я понял, пошел прямо по главному ходу, ведущему наверх, а я решил тронуться немного в сторону. Позже Костя рассказал, что так и не выяснил, где заканчивается доступный для лазания участок, мол, уже времени не было идти дальше. Тем не менее, он сказал, что с каждой стометровкой становится карабкаться все труднее. Через несколько месяцев мы увидели Нагой-Чук сверху и поняли, что без снаряжения на вершину из каньона просто не вылезти (а, может, даже и со снаряжением). Так же мы узнали, что туристы место в каньоне, где Цице встречает балку Нагой-Чука, называют «петлей». Здесь – самые живописные места среднего каньона, именно их часто фоткают, добравшиеся до этих мест туристы. После «петли» какое-то время еще тянется прижим, а потом стены вновь отступают, и появляется довольно большой просвет, который мы и не ожидали встретить в середине каньона. Здесь справа появился на несколько десятков метров выше нас грот, который, впрочем, часто фотографируют туристы. Было почему-то лень туда сходить (впрочем, наверное, как и почти всем, кто проходит мимо) и мы пошли дальше. Сейчас жалеем! Понемногу стал надоедать солнечный свет и уже снова захотелось «зарыться поглубже» в какой-нибудь узости. Дальше, каньон все-таки начал понемногу сужаться, но солнечный свет по-прежнему слегка мешал. По берегам в лесу продолжали показываться какие-то гроты, все так же раздражала кожу, при обходах глубоких участков, высокая растительность. И тут, появилась интересная задача. Впереди показался участок реки глубиной больше метра, который ну никак не обойти, это значит то, что пора наконец, намочить себе что-то ниже пояса. Ох, и здорово же было переходить! Воды у самого берега было примерно по пояс, в одном месте – по грудь. Немного дальше был участок еще глубже, но там мы уже решили не мочиться, а перелезть по камням. И после этого места почти сразу показалась впереди гора Житная. Сколько раз до этого события я смотрел с ее второй вершины на каньон, а теперь – все наоборот. Еще несколько минут и вот уже перед нами речная «развилка» номер два. В этом месте в каньон впадает ручей Глубокой балки. Это значит, что если двигаться по этой балке наверх, то можно выйти к Мезмайской пещере, в которой мы уже бывали. Но далеко ли она? Мы решили оставить рюкзаки внизу и по-быстрому сбегать к пещере. По идее, она должна быть тут совсем недалеко. В общем, оказалось, что да. Она тут близко. Хотя и не очень. С самого начала мы уже поняли, что нижняя часть балки мало чем отличается от каньона. Все та же вода (только чуть меньше), трава и камни. Почти сразу после старта мы вдруг подошли к очень узкому месту (в каньоне нам ни разу не встретилось подобное), дальше нужно было все так же лихо как в каньоне карабкаться по камням и аккуратно держаться при переходе через ручей. Перед самой пещерой воды уже не было, вдоль левой (от нас) стены пролегала какая-то убогая тропка, она и вывела нас к пещере. Внутрь мы заходить не стали, просто прикинули время пути. Вышло где-то немногим меньше часа. Осмотрелись по сторонам – водопадик у пещеры, который нас так порадовал весной, теперь превратился в жалкую струю, которую мы даже сначала не заметили. Спустились назад, мы, естественно, намного быстрее, чем поднялись. Однако, появилась небольшая беда - нам начали натирать шлепки. Пришлось мазаться кремом. Кроме того, для удобства поменялись шлепками. Костя одел мои порванные «адидасы», а я его сиреневенькие тапочки с «пампушками»! Самая интересная часть каньона началась. Вроде бы, мало кто суется дальше, до Серебрячки – большинство сворачивают в Глубокую балку. Мы мало что знали про нижнюю часть среднего каньона. Кто-то говорил, что там легко, кто-то настаивал, что трудно, кто-то еще в отчетах писал, что там уже нет красивых мест. Пришла пора узнать, каково же все-таки «там»! Чуть ниже Глубокой балки начался самый классный участок каньона. Впереди вставали серые скалы Лаганакского хребта (внизу они, действительно, серые), их покрывали хвойные леса, девственные и почти не посещаемые. Пейзажи были восхитительными, казалось, что мы где-нибудь в Канаде или в Сибири. У нас на юге трудно отыскать еще что-то подобное. Солнце уже не светило там ярко, наступали предзакатные часы, но было тепло. Можно было просто идти по колено в воде, расслабиться, иногда даже, закрыв глаза. Мы чувствовали себя, как будто заново родились, да и не на Земле, а где-нибудь в раю. Просто не верилось, что можно испытывать такое приятное чувство. А сзади можно было увидеть скалы у подножия Двухэтажки, скалы выше леса по форме напоминали скелет динозавра. Кстати, на камнях временами показывались турчики, поставленные людьми. Тем временем стемнело. Мы подошли к выходу еще какой-то балки со стороны Лаганакского хребта, возможно, к той, которая начинается у Цементного родника. Интересно, можно ли там подняться наверх? Пора было устраиваться на ночлег. Мы обосновались в лесной части, слева от русла. Быстро стемнело и мы, перекусив на ночь, заснули. Однако, через несколько часов вынуждены были вскочить на ноги. Пошел сильный дождь и, я например, успел нехило промокнуть. Хотя, дождь кончился довольно быстро, из-за холодного душа я так и не смог заснуть до наступления утра. На рассвете стало понятно, насколько промокли наши вещи. Смысла выжимать такие большие вещи, как например, спальник, уже не было, для этого требуется время, а нам уже пора домой. Пришлось собирать вещи, и с тяжелыми (от мокрых вещей) рюкзаками двигаться дальше к водозабору. Почти сразу мы подошли к тому месту, где река резко поворачивает на запад, встречая сопротивление стен горы Житная, потоки воды резко тут усиливаются и течение становится уже таким сильным, что без снаряжения по руслу пройти становится уже практически невозможным. Я был настолько сонным, что боялся внезапно отключить на опасном участке. На повороте мы поняли, что даже по берегу идти не получится – там скалы. Единственное верное решение – ползти по склону со стороны Нагой-Чука как можно выше. Приложив немало усилий, мы забрались на нижние уступы массива и углубились в лес. Интересное место – тут не было никаких следов человеческой деятельности. Мы старались не удаляться от обрыва, хотя почему-то постоянно тянуло ближе к Нагой-Чуку. Идти по ровному почти не приходилось, нужно было перешагивать какие-то балки, часто подниматься, а потом спускаться. На этом участке не получалось идти так быстро, как до этого по каньону. Был небольшой туман и даже скалы Житной мы особо не могли увидеть. Так мы шли довольно долго, пробираясь через лес. Вдруг на пути появился фрагмент натоптанной тропы (но это, скорее, сделал медведь, а не человек). Вниз уходил тоже какой-то путь прямо к реке, но при спуске выяснилось, что его сделал не человек и не медведь, а обвал. Пришлось вернуться. Начался такой рельеф, что нам приходилось все дальше отходить от реки. Это не обрадовало нас и мы стали искать способы спуска. В итоге, нам помог обросший кустарникам участок склона с редкими деревьями. Костя спускался первым, раздвигал ветки, помогая мне, когда я боролся со сном. Кругом были сплошняком камни, мы съезжали по склону на задницах. Спустившись вниз, мы не встретили реку, это значит, что она течет за лесистыми холмами, и мы бросились их перелезать. За ними, действительно, оказалась река. Она бурлила, и течение было такое сильное, что просто так не перебраться. Но кто-то уже, видимо, постарался до нас – через реку было переброшено два дерева. Костя помог мне перебраться, перетащив на другой берег по очереди оба рюкзака. Но на другом берегу, как выяснилось, проще идти не стало! Здесь все так же не было тропинок, но именно здесь начинается самый настоящий головняк! Здесь была тьма колючих растений, ежевика, например. Сколько было тут кустов. Во-вторых, был сложный рельеф, нужно было часто подниматься и спускаться. Сто метров вверх – сто метров вниз много раз подряд при небольшой скорости, если до Серебрячки «такое» будет нон-стопом, то в Новые Поляны мы придем только завтра вечером – думали мы тогда. Тут нам пришла в голову мысль не подниматься особенно высоко, а идти возле берега. Но это оказалось совсем не легче. Когда туман стал рассеиваться, мы, наконец, увидели, что скалы слева отступили окончательно, и мы практически вышли из узости каньона. Мы продолжали подъемы и спуски, переходя маленькие балки. Когда очередной раз мы обкололись ежевикой, то громко рассмеялись почему-то и решили сделать привал. И вдруг Костя мне указал на одно из местных поваленных деревьев. Казалось бы, обычное упавшее дерево. Но что-то немного удивило. Было такое ощущение, что дерево упало не само, а здесь явно поработала пила. Это значит, что какой-то сумасшедший ходит в каньон специально пилить деревья, чтобы оставлять их потом на месте? Нет, конечно! Здесь обязательно где-то рядом пролегает волок. И наша задача – его найти. Река в этом месте поворачивает на север, течет под Лаганакским хребтом. Нам в голову пришла мысль , сбегать наверх. Это оказалось непросто, ноги ступали по каким-то лужам, уходили в грязь, однако, когда лес слегка отступил по краям «нашего путевого направления», нам показалось, что кто-то здесь уже ходил. Косте захотелось рядом на сухом месте сделать привал, но я потянул его дальше. Через пару минут мы вышли на добротную грунтовую дорогу. Сразу побежали налегке, чтобы посмотреть, откуда она начинается. Пришлось пройти около километра в сторону каньона, дорога шла почти все время на подъем. В самом конце пути мы увидели следы от массовой вырубки. Кроме этого место ничем особым не выделялось. Спуск к водозабору длился почти целый час. На Серебрячке мы видели несколько отдыхающих, видимо, посетителей новой базы «Цица». Домой уехали на попутке. Можно, в итоге, сказать, что нам повезло. На следующий день мне довелось по интернету консультировать по теме каньона группу из Питера, которая собиралась на Цице через два дня. В самом начале осени в Лагонаках прошли сильные дожди, даже был снегопад. Так что, каньон в это время был почти непроходимым, и питерской группе пришлось ограничиться походом на Оштен. Но в целом, каньон, несмотря на жуткие описания туристов, не заслуживает такой репутации. Это замечательное место, возможно, самый удобный летний путь от горы Фишт домой в Новые Поляны!

Мы свернули от основной дороги на волок. Сомнений в правильности выбора не возникало. Тропа была отличная, натоптанная, только вряд ли на машине можно было там проехать, хотя раньше, может, кто-то проехать мог. Но не теперь – везде поваленные деревья, которые никто не убирает. Надо сказать, что миновав, небольшой серпантин, мы снова начали крутовато подниматься. По пути попадались признаки периодического наличия здесь туристов – консервные банки, обертки от сникерсов и т.д. Плохи дела. Было где-то около 13:30, когда мы оказались уже в глубине леса и подъем начал выхолаживаться. Теперь мы уже шли по самой балке, не сильно набирая высоту. Тут было восхитительно – кругом сплошные папоротниковые заросли. Уже вовсю ожидался выход на поляну. Периодически я убегал чуть вверх, как бы пытаясь залезть на Черногор, мне чуть выше постоянно мерещились какие-то поляны, может там и есть та самая поляна, которую мы ищем, но каждый раз меня останавливал Костя, который меня уверял, что поляна будет на дне балки. Короче, мне приходилось несколько раз спускаться вниз к нему. Видимость немного ухудшалась, появился даже небольшой туман. На меня даже капнуло немного. Впереди показался огромный просвет. Мы вышли из леса на поляну. Она была довольно крупного размера, так что сомнений, что это именно Агулова не было. Через пару минут мы уже сидели на траве и доставали еду. Как же все-таки (повторюсь) здорово, что сейчас не лето. Трава совсем невысокая и можно сидеть на поляне и спокойно кушать. Туман, кстати, начал рассеиваться. В это время со стороны, куда нам сейчас нужно идти, раздались человеческие крики. Минутой позже на поляну вышло несколько человек. Они были очень довольные тем, что им удалось спуститься вниз. На поляне они решили сделать привал. Я подошел к ним и поздоровался. В процессе диалога, мне удалось узнать, что купаться в озере и тем более пить оттуда теперь нельзя – в озере недавно появились серные выбросы, и все животные в нем погибли, у самых берегов ребята увидели огромное кладбище тритонов. Узнал так же, что троп на Черногоре нет и по километражу до озера совсем чуть-чуть, полтора километра всего-то, но местность не самая удобная для передвижения. Ребята сделали легкий перекус и, решив, не особо задерживаться, зашагали бодрым шагом в сторону Серебрячки. Мы остались с Костей вдвоем. Было около двух часов дня. Мы рассуждали так: если до озера полтора километра, а за озером уже предвершинная поляна, а кроме того, Черногор окружён громадными обрывами и имеет крохотную площадь, может сбегать нам туда налегке без вещей, а когда вернемся – или заночуем прямо на поляне, или спустимся в Верхние Тубы по отличному пути через балку? Только сколько времени уйдет на это? Костя сказал, что мы не будем отныне повторять свои ошибки и лучше не планировать впритык. Короче, управимся за четыре часа. Мало ли, что случится, да и рельеф там, говорят, не самый легкий. Впрочем, нам после вчерашних блужданий все нипочем. И сделаем мы Чероногор не за четыре часа, а быстрее, конечно, но зато заберемся со спокойной душой. Поступили так: большие рюкзаки оставили внизу, спальники и коврики –тоже, взяли лишь тент от дождя, да легкие штурмовые портфелики, набив их легкой провизией. Плюс – каждый взял по одной бутылке воды. Зарыв вещицы поглубже в низкую траву, чуть в стороне от середины поляны, мы подошли к ее краю и, войдя в лес, начали стремительно набирать высоту. Снова начал свою нешуточную игру туман. Впрочем, тропинок все равно нет, так что сейчас наше дело – подниматься строго вверх. Но это не совсем получалось, нужно было постоянно обходить какие - то деревья, неудобные участки склонов. Крутизна подъема все увеличивалась. Кое-где стали попадаться еще заснеженные участки. Уже приходилось держаться руками за ветки, чтобы не упасть. Еще чуть выше поднялись и деревья стали встречаться реже, начался самый крутой участок подъема через небольшую залысину, я ничего не видел у себя под ногами, цепляясь за скалу. Было такое ощущение, что я парю где-то очень высоко и если туман вдруг исчезнет, то я увижу землю на километр ниже себя и очень сильно испугаюсь. Наконец, высоко показались очертания каких-то деревьев, очень хотелось, чтобы там и был конец подъема. Но сначала до этих деревьев нужно было добраться. Немного переведя дыхание, мы с Костей бросились заканчивать этот фантастический подъем в поднебесье, поднимаясь по снегу,делая в нем небольшие ступени, периодически держась за камни и какие-то ветки. Где-то через полчаса с момента выхода с поляны мы встали на самом краю обрыва заключительной наиболее высотной части плато Черногорье. Нам оставалось чуть меньше километра до озера. Впереди уже не должно быть каких-то серьезных наборов высоты. Озеро находится примерно на сто метров выше нас, а мы были в тот момент на высоте примерно 1530 метров, что почти на триста метров выше поляны. По сути, нам оставалось сделать совсем ничего. Недолго думая мы тронулись в самую гущу леса к центру участка плато. Идти было легко, разве что перешагивать через поваленные деревья приходилось, и то, лишь иногда. Был только один минус – из-за тумана особо не увидишь далеко и приходилось ориентироваться на близлежащие объекты. Мы чувствовали себя хорошо, место казалось нам фантастическим. Стараясь не потерять в тумане друг друга, мы двигались через лес и что-то хором напевали. Моей задачей было найти озеро, но что-то мне подсказывало, что мимо озера мы можем промахнуться и поэтому глазами высматривал вершинную поляну, к которой мы все равно выйдем. А когда найдем вершину, то по пути назад найдем и озеро. Надо сказать, что рельеф понемногу усложнялся. Вдруг ни с того ни с сего мы стали переваливать через какие-то однообразные ямы. Скоро я убедился, что такие «вмятины» здесь повсюду, прямо вафельница какая-то. На первый взгляд такой переваливающийся способ движения не был нам в тягость, но, после десятой такой вот воронки мы уже остановились для того чтобы перевести дух. Воронки эти имели совершенно разную форму, но в них оказалось, можно было очень легко потеряться и потерять вообще все ориентиры. С каждой следующей воронкой я терял направление и в итоге оказался совершенно в дурацком положении. Мы посмотрели на реальную карту местности, но там этот участок был настолько мелким и незначительным, что никаких серьезных форм рельефа там мы вообще не увидели. Сложно указать такое карстовое многообразие на квадратном сантиметре! Короче, карта здесь была СОВЕРШЕННО бесполезной. Но мы пока не думали расстраиваться и продолжали двигаться по инерции строго прямо, хотя и не были уже уверены в том, что скоро выйдем куда нужно. Каждый раз, выбираясь из очередной кругловатой ямы, я осматривался по сторонам, пытаясь увидеть где-то далеко просвет или что-то такое безлесное. Но со всех сторон от меня был только лес. Ямы, надо сказать, обойти было никак нельзя, «ободки» между ними были практически непроходимы, потому что на них росли толстые деревья или они были очень узки и прерывчаты. Короче, самый верный способ – спускаться на дно и выбираться на другую сторону. Чтобы выбраться из воронки (дно которой часто было забито снегом), нужно было, или держаться за какие-то ветки, или держаться за землю, хотя, некоторые подъемы можно было и без помощи рук сделать, но таких мало было. Чем дальше мы продвигались, тем забавнее сюрпризы приносил нам рельеф. Неожиданно, я поймал себя на мысли, что, выбравшись из очередной воронки, я встал на краю маленького обрыва и теперь мне остается только спускаться вниз. Немного ниже опять виднеется сплошной лес и само плато понижается к этому краю, хотя массивных огромных обрывов (что по краям треугольного плато) не было видно. Пришлось спускаться. Спускаясь, я увидел справа какие-то крошечные поляны немного ниже себя, возможно и озеро находится именно на одной из таких полян. Смекнув, что нужно теперь сделать, я начал менять направление. Я решил найти крутой обрыв и по нему двигаться к вершине. Так уж точно у меня нет шанса заблудиться. Оставалось лишь понять, где ближайший обрыв. По идее, я запланировал выйти к восточным обрывам. Действуя таким методом, к озеру мы с Костей выйдем только после покорения вершины, ведь озеро находится ближе к западному склону. Когда я переползал очередную, какую-то крупную воронку, из которой не так просто было выбраться, в воздухе уже словно запахло обрывом. Найдя выход из воронки, я дождался Костю, и мы вместе с ним полезли вверх через кусты туда, где мелькали какие-то очередные сомнительные просветы. Как ни странно, это и был обрыв, но из-за тумана нельзя было ничего разглядеть. У обрыва нельзя было сделать привал, кругом были сплошные кустарники, и мы, поэтому начали двигаться чуть дальше, придерживаясь края плато, так чтобы обрыв оставался слева от нас. Быстро двигаться не получалось, рельеф был трудноват, хотя воронок рядом с обрывом уже не было. Зато было много каких-то мелких ям, в которых ноги застревали и много кустарников. Наконец, идя вдоль края плато, мы встретили обычные скалы покрытые травой, на которых можно было отдохнуть и полежать. Съели по консерве. Немного даже подремали. А после – отправились дальше, к вершине. Но только странное обстоятельство внезапно удивило нас. Мы стали замечать, что начинаем спускаться, а не продолжаем подниматься к вершине, что было бы логичнее. Однако может, это временно и скоро мы опять будем подниматься? На какой-то момент туман отступил слегка, и можно было уже видеть далеко внизу лесные массивы, а впереди новые скалы вдоль обрыва. Но почему-то следующая такая скала казалась ниже предыдущей. Мы снова вошли в небольшой перелесок. Костя был чем-то доволен, срывал по пути какие-то ягодки и ел их. Мысли у меня были неоднозначные. Вполне возможно, сейчас будет какая-нибудь ерунда впереди, и мы окажемся не там, где думали, а, может быть, вполне, за поворотом появится озеро и десять палаток возле него. Идти было все труднее. Появились какие-то деревья с длинными ветками, через которые надо буквально проламываться, периодически проваливаясь в мелкие ямы, скрытые под травой. Туман опять начал усиливаться. На какое-то время я почти ничего не видел возле себя. Когда немного выбрался из этой ловушки на более видимое место, то понял, что потерял из вида компаньона. Быстро позвал его. Но ответа не последовало. Силы начали меня покидать, но я все равно не сдавался и шел вперед, звал Костю. Но он не отзывался, как громко я ни кричал. Последний раз, как я помнил, он убежал куда-то вперед меня и к самому обрыву не подходил, а это значит, что, может он уже вышел на поляну какую-то и ждет меня там? Наконец, впереди показалась поляна, мне приходилось прямо расшвыривать ветки и пролезать через кустарники, закрывая лицо и особенно глаза, чтобы выйти на нее. Когда мне удалось выйти на эту поляну, то я тут же увидел далеко впереди огромную скалу, видимо вершину. Однако поляны на самой вершине скалы не было, полоса полян протягивалась узкой полосой вдоль обрыва, да и то, не везде. На всякий случай, я сфотографировал этот вид и пошел дальше к очередному участку с деревьями. Продолжал звать Костю. Но все было безрезультатно. Куда же он мог деваться? Если бы он получил травму, сам меня бы позвал, если бы животное-какое, то тоже позвал бы меня, с обрыва упасть он не мог. Он не настолько сумасшедший, хотя, он любопытен и мог выйти на обрыв. Но куда же он мог уйти или убежать. Почти все вещи (и тент, в том числе) были у меня, а он был только с сухариками и с бутылкой воды, которую он, видать, уже почти осушил. Выйдя из леска, я оказался на очередной поляне. Оттуда снова показалась большая скала. Присмотревшись, я увидел, что на самой вершине стоит живой человечек и машет, будто бы мне. Интересно, это он вершину отыскал, или показывает, насколько он резвее и быстрее меня бегает? Или это вообще не он? Бежать у меня уже не было сил. Я не столько устал физически, сколько психологически. Да… забавное это ощущение, когда ты понимаешь, что с подводной лодки никуда не деться. И на другой канал ты здесь не переключишь, и не сможешь сохраниться и на время выйти из игры. Тут по-другому: сам залез – сам и выпутывайся. А «человечек» уже бежал вниз по скале и, спустившись к нижней поляне, пошел обычным шагом в мою сторону. Я в это время проходил мимо громадных трехметровых борщевиков – жуткое зрелище. Однако я больше боюсь встреч с чемерицей. Пишут, что от попадания ее в организм смерть наступает неизбежно через три часа. Хорошо, что ее здесь не было, так как обычно она растет в низинах альпики. В ста метрах от меня неожиданно показался Костя, мне оставалось до него совсем чуть-чуть. Миновав какие-то заросли, я выбежал на самую нижнюю поляну из поля моей видимости и теперь уже впереди Костю не видел. Он снова куда-то делся. Я крикнул несколько раз. На крики ответа не последовало. Тогда я принялся забираться вверх уже по направлению к скале, где стоял Костя не так давно. Когда подошел опять к каким-то зарослям, начал было уже подниматься, но тут понял, что уже тяжело и пора присесть. В этот миг сюда подошел Костя и удивился, почему я от него куда-то убегаю все время. Так же извинился за такой «наглый» уход на этот утес. Он сказал, что сделал несколько фоток на скале и, мол, эта скала ниже, чем та, с которой мы только что спустились, а дальше все скалы еще ниже, они настолько малы, что вообще не выдаются из лесного массива, лишь еще через километр где-то поднимается лесистая гора, она лишь немного выше этих лесных холмиков. Я попросил его, чтобы он больше не убегал от меня. Он согласился и начал с довольным видом собирать ягоду с какого-то куста. Но все же, мне удалось заметить, что он, так же как и я забеспокоился по поводу того, куда же мы все-таки зашли. Это место было таким странным! Вроде, маленькая площадь, что тут, казалось бы, найти это озеро? Какая фантастика! Сколько мы ходили по «правильным» тропам Лагонакского нагорья, лазили по горной группе Фишта, но ТАКОГО никогда еще мы не видели. Маленькая лесистая горка с крошечной площадью и высотой всего 1753 метра смеялась над нами, подшучивала и издевалась как могла, подсовывая нам все новые и новые испытания. И теперь уж совсем не было понятно, куда идти. Вдруг мы вообще шагнули в этом тумане в какой-то параллельный мир где нет уже ни городов, ни озер, ни людей? А, может, это сон просто? А может… Мы уже просто терялись в догадках. Насколько мы оказались глупыми и наивными, как мы опростоволосились. А может, все просто на самом деле, а мы дурака валяем в трех соснах? Может быть, все туристы нормально находят озеро с первого раза, даже дети малые, а мы попали в такую кашу. Да у нас весь поход такой ужасный… И все же, нужно было принимать какое-то решение. Мы решили двигаться назад, в сторону, откуда пришли, по обрыву вверх. Я очень старался не отстать от Кости в очередной раз, он не сильно спешил, в пути мы постоянно держали связь и переговаривались. Не сразу я заметил, что мы начали отходить от обрыва в сторону. И тут на каком-то дереве вдруг я увидел привязанную красную тряпку! Неужели, тут бывают люди? Туристы повесили? Или охотники? Мне было трудно представить, как именно в таком месте вообще можно охотиться. Скоро я увидел на другом дереве вторую тряпку. Но третью найти так и не смог. Но все же, что это были за указатели? Куда они вели? Я подключил к делу Костю и мы обыскали все в радиусе 50 метров и не нашли больше никаких тряпок. Стало немного темнеть. Костя, отличавшийся хорошей зрительной памятью, заявил, что мы сейчас находимся вблизи обрыва у того участка, где мы впервые на него вылезли и так как туман сейчас немного рассеялся уже, то он хочет сбегать на обрыв сделать несколько снимков. Я сказал, что подожду его чуть дальше внизу и чтобы он после – спускался ко мне, и пойдем уже вниз. Ладно уж, не получилось найти озеро. Очень жалко, конечно, но пора сматывать удочки. Уже было почти двадцать часов. Костя помчался вверх, а я присел на маленькой поляне, ожидая его. Вокруг стояли корявые пихты, под ними росли необычной формы кустарники, природа кругом поддразнивала меня. Мне было очень жаль, что я не смог узнать главную тайну сегодняшнего дня. Глазами провожал внезапно выглянувшее солнце. Впрочем, оно еще было относительно высоко. Свет еще не окончательно проиграл темноте. Я отхлебнул немного воды и о чем-то задумался, как вдруг услышал крик Кости: «Санек, посмотри, что у тебя за спиной!» Я ему ответил, что за моей спиной только лес. Он сказал мне, что ему с высоты видится немного дальше, чем мне сейчас и сделал мне знак войти в лес. «Ох уж этот Костя» - подумал я, направляясь в чащу. Он меня настиг очень быстро и вдруг, лес расступился, и перед нами показалась большая поляна, в центре поляны было какое-то понижение. «Ага, карстовая воронка» - подумал я. И в этой воронке была пресная вода, много воды. Поскольку вся поверхность плато – карст, то вода должна просачиваться сквозь и уходить под землю, а эта вода почему-то не утекает, видать, естественный водоем странного происхождения. Озеро Чеше было перед нами. По берегам лежал снег, но льда на озере уже практически не было. Сверху озерцо было похоже на глаз – абсолютная фантастика. Мы осторожно спустились вниз и тут-то и увидели кладбище тритонов. Они оказались значительно меньше, чем нам описывали ребята внизу, но все равно зрелище впечатляло. Было восемь часов вечера. Идти вниз было как-то глупо – заблудимся обязательно. Да и заодно как не сбегать отсюда на вершину? «Километр» до озера мы прошли, мягко говоря, за шесть часов! А километр до вершины по верхним карстовым полянам Костя сделал за десять минут! Помню, как я ступил на вершину и уселся под триангуляционным знаком. Закат был потрясающий. С вершины открывались безумные захватывающие виды на Фишт, Оштен и Пшеха-Су, так же были видны на востоке Нагой-чук, Мессо и Лаганаский хребет. Западные массивы (кроме Шесси и еще чего-то) не были видны из-за низких облаков. Сейчас, уже, просматривая фото, сделанные в тот вечер, не могу не восхищаться этой красотой, но тогда я вымотался настолько, что как-то не до красоты было. Но все равно там все было отлично. Кроме одного обстоятельства – у нас кончилась вода. Да и темнеть начало со страшной силой. Мы спустились назад к озеру. Кстати, по пути на поляне мне попадались заросли чемерицы, и я немного боялся в них нечаянно упасть. На поляне возле озера мы присели, наконец, и внезапно поняли, что у нас закончилась не только вода, но и еда. Вот такие мы откровенные психи, больные на голову горе-туристы. Хотелось кушать, и мы подумали тогда, а что уж греха таить, добивать нужно поход бредовыми идеями! Не знаю, как это нам одновременно пришло это в голову, но мы как-то быстро пришли к такому выводу – а почему бы не пойти назад по ночи? Нам было уже настолько все равно, что вся усталость вмиг пропала, расхохотавшись над самими собой, мы, напевая дурацкие песенки и, рассказывая анекдоты, отправились от озера в сторону Агуловой поляны. Не прошло и получаса, мы ДРУЖНО снова вышли к озеру Чеше! Как же весело, все-таки, жить! Но мы продолжали гулять по лесу дальше. Спускались в какие-то воронки, даже порой прыгали в них, вытворяя такие пируэты! Но, тем не менее, так хотелось, чтобы за следующей воронкой начался крутой спуск в балку. Теперь нам этого спуска хотелось больше всего на свете. Только бы попасть назад в балку. Когда наш фонарик совсем «сел», мы еще полчаса пиликали по Черногору, наматывая, видимо, дикие петли. Наконец, не обнаружив за очередной поганой ямой спуска вниз, мы уселись на ее днище,облокотившись о какое-то дерево и решили передохнуть там несколько часов. Пытались сделать костерок, но набежавший легкий дождик, ливший до самого утра, нам немного помешал. «Ну, хотя бы сильный дождь бы пошел! Или пусть вообще не идет пускай. Но легкий дождик – это издевательство!» - говорили мы тогда. Впрочем, немного огонь успел погореть, но теплее нам от этого не стало. Решили спать по очереди. Сначала я спал, а Костя наслаждался криками совы и ночной мглой, потом поменялись. Самое трудное для меня – не спать в период 3-5 утра, всегда очень клонит в сон. Приходилось прикладывать большие усилия, чтобы не заснуть. Едва стало светать, я сразу вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам. Удалось увидеть где-то далеко альпийские луга, видимо Мессо или Нагой-чук, но почти сразу же набежал туман, и опять стало ничего не понятно. Проснулся Костя. Делать было нечего – сразу принялись идти. Почти сразу же, как обычно заблудились, потеряли все ориентиры относительно места «ночевки». Снова начались воронки в стиле нон-стоп. Этот кошмар сильно напоминал фильм «Куб». Перед нами плыли только воронки и бесчисленное множество деревьев. Но чуть позже к постоянным спутникам нашего блукания снова добавились красные тряпочки! Здесь их было особенно много. Но как назло через определённое время они снова исчезли и даже «обходы радиуса» не помогли. Впрочем, обычные дела, этим нас уже не удивишь! А борьба с Черногором продолжалась – теперь этот исполин явно не хотел выпускать нас из своего «аномального» царства и всячески препятствовал всем нашим попыткам найти выход. После нескольких десятков (а может и сотен!!!) воронок, захотелось вновь отдышаться и отдохнуть. Не пора ли снова искать обрыв? Пытались найти, но не могли. Только продолжали спускаться в огромные ямы и выбираться из них, держась за все, что попадется под руку. Не помню точно, когда именно это случилось и при каких обстоятельствах, но все же после очередной воронки мы начали свой триумфальный спуск с плато вниз. Склон был нам не знаком, но для нас главным было то, чтобы мы в балку все-таки спустились. Когда это все же произошло, выяснилось, что в том месте мы совершенно не проходили. Это значит то, что спустились мы западнее поляны и нам теперь просто нужно по балке немного спуститься. Двигаясь по грязи и лужам в восточном направлении, мы уже себе представляли, как запируем сейчас и как наберем воды на Серебрячке. Через несколько минут мы вышли на поляну и принялись искать вещи. Думали, хоть бы воришка или медведь никакой бы не утащил. Все обошлось. Все вещи были на месте. Хотели присесть, но жажда взяла верх над голодом и мы, собрав вещи, быстро устремились вниз к водозабору. По пути очень боялись заблудиться, хотя тропа была нам ясна вполне. Но нас можно было понять – уж теперь мы готовы были ожидать, все что угодно. На водозаборе мы закусили немного и набрали воды. В Новые Поляны мы добрались на попутке. Никто не пострадал, домой в Краснодар приехали живыми. А так же, здоровыми и веселыми. Причем, оба! Заключение Возможно, я слегка преувеличил некоторые события и переживания, но кто его знает, может, оно и к лучшему. Читатель, даже не будучи опытным туристом, естественно посмеется над героями этого рассказа, над их глупостью и самоуверенностью и будет чувствовать свое превосходство, повысит себе самооценку. Мне тоже, как видно, забавно вспоминать такие вещи. Вроде и было это не так уж и давно, а как сильно мы выросли с тех пор, поумнели, так сказать. Да и на озере Чеше я с тех пор был еще несколько раз без навигаторов, всегда его сразу находил и теперь уж точно не заблужусь в этой «легкотне». Но все же было что-то ТАКОЕ особенное в тех первых походах, какими потешными они ни показались бы на первый взгляд. Какая же, все-таки, это была романтика, там была какая-то легкость, безбашенность. Сейчас многие новые технологии (навигаторы и др.) значительно упрощают ориентировку в лесу. Меньше становится несчастных случаев, но кроме того, это приводит к тому, что все становится понятным и предсказуемым, все маршруты тщательно распланированы, треки записаны в устройства. Я знаю таких туристов, что и шагу не могут сделать без навигатора. Не хочу ни в коем случае этим сказать, что не стоит следовать за техническим прогрессом… Ладно, не буду слишком затрагивать эту тему, вернусь к главному. Если сказать честно, то, каких бы высот в туризме я ни достиг бы – обязательно сохраню где-то внутри то самое чувство, эту самую легкость и безбашенность, как бы жизнь не пыталась заковать в свои строгие рамки.

«Из-за леса, из-за гор показался Черногор. Показался, показался, а потом взял… и убрался» - из лагонакской народной песни Введение Это мой самый первый походный «отчет». Казалось бы, за спиной несколько десятков походов (если «это» можно так назвать), но только сейчас в первый раз мне в голову пришла идея написать отчет. До этого, видимо, специально не писал, потому что не считал свои похождения достойными оказаться «на бумаге». Однако, недавно вспомнил одну забавную историю, которая произошла в то героическое время когда мы с друганом только начинали еще ходить в походы и были «зелеными» инфантильными студентами. Ее я и постараюсь вспомнить в мельчайших подробностях. К сожалению, ни один человек, рассказывая какую-нибудь историю, не грешит субъективностью. Кто-то больше, кто-то меньше, но все грешат. Я тоже опишу свой случай так, как вижу его именно я, и не буду загружать голову догматичностью. Может быть, на самом деле там было все совсем по-другому, но только я этого знать не могу. Это было маленькое предупреждение. Поехали! Основная часть В самом начале мая у нас с Костей выпало сразу три выходных, а если захватить и пол пятницы – получится три с половиной. Самое время – отправиться в поход! Мы были начинающими туристами-самоучками. Но что нам было со слова «начинающие»? Да по нашим меркам мы умели все и были везде! Под нашими ногами были уже вершины Фишт и Оштен, Лаганакский хребет, уже находились по лесам Краснодарского края, мы настолько в своих головах были круты, что даже палатку и навигатор с собой не носили – не барское это дело. Ведь спать можно и в спальниках на коврике, накрывшись клеенкой, а навигатор нам к чему – умная голова всегда в нужное место и без карты выведет даже в туман. А две умных головы? В поход мы собрались, что называется «классически» - спонтанно собрали и так не разобранные с прошлого похода (был за неделю до этого) рюкзаки, не менее спонтанно сходили на базар, купили немного всякой еды, две бутылки воды и, взяв дома рюкзаки, отправились на вокзал, по пути слушая в музыку в наушниках, отложив немного на потом разговоры о том, куда мы пойдем вообще… На вокзале я вспомнил случайно про некое плато Черногорье и про таинственное озеро Чеше где-то на нем. «Ерунда»-сказал мне Костя. И, действительно, куда нам, покорителям Фишта и Оштена какой-то лесистый холмик с маленькой поляной и крошечным озером у вершины. «А что если, еще что-нибудь присобачить?» - спросил я Костю. Он почесал свой остренький носик и заявил, что было бы неплохо еще налегке взять Мессо и Нагой-чук. Я взбодрился мгновенно. «Еще бы!!! У нас же целых три с половиной дня» - слова «с половиной» я прокричал особенно гордо. И уже начались мысленные представления о том, как мы уже завтра утром спускаемся с Черногора и перебираемся на Мессо, потом лакаем воду из истока Шумички, а затем взбираемся сквозь шторм и ветер к таинственному озеру-луже на Нагой-чуке. Было примерно одиннадцать часов утра, когда наш автобус добрался до конечной остановки своего пути – площади села Черниговское. Было очень жарко, солнечные лучи так и норовили залезть в глаза и ослепить нас. Однако, мы вооружились козырьками и осмотрелись вокруг: впереди поднималась гора Лысая, а чуть сзади нас знаменитая на всю округу матрица стояла на своем месте и, видимо, отдыхала от своих поездок. Наконец, два хиленьких, продолговатых, но очень упертых туловища, зашагали вперед, горам навстречу, намереваясь сегодня уже быть на вершине горы Черногор , попивать чаёк возле озера Чеше и, кайфуя, неплохо потягиваться на фоне вечернего костра. Мы благополучно перешли мост через Пшеху, преодолели еще где-то полкилометра асфальтовой дороги, прошлись под шлагбаумом и, наконец, добрались до первой развилки. Основная дорога продолжает от этого места идти в сторону водозабора Серебрячка, а, уходящее вправо ответвление, являющееся по сути грунтовой дорогой, должно, по идее, нас и вывести на плато Черногорье. Мы и свернули туда. Я знал, что еще около двадцати пяти километров нам пиликать до озера. К тому же, мне было известно, что (это несколько пугало и несколько радовало почему-то) дорога эта однажды перейдёт в тропу, а потом и вообще закончится. Короче, снова придется доверять «умной голове». Но мы-то спецы по ориентировке! Всегда выпутаемся! К тому же у Кости в рюкзаке, как, оказалось, была карта местности. Теперь-то уж точно будет здорово. Грунтовка была в нормальном вообще-то состоянии. Уже с самого начала мы чувствовали небольшой подъем. Но он был абсолютно некрутой и мы даже умудрялись бежать с большими сумарями за пазухой, по пути, с Костей обсуждая маршрут. Как выяснилось, он вообще даже не имеет никакого представления о Черногоре, но он с такой хладнокровной и твердой уверенностью говорил мне: «да…прорвемся!» - что я и не думал пасовать. Все было отлично. Неожиданно, мы услышали, что кто-то справа нас зовет. Я подумал, что это какие-то пьяные селяне и решил поторопиться, но Костя – интеллигентнейший и деликатный человек, поэтому он не мог не подойти и не спросить их о том, зачем нас так окликнули. Я подошел вместе с ним и увидел на завалинке двух мужичков типа лесорубов. Они спрашивали нас, куда мы идем. Мы сказали им, что идем на Чеше. Они вдруг удивились и спросили, зачем нам туда. Мы сказали, что просто туристы и интересуемся и нам туда ненадолго нужно. Они ответили, что туда машины в среднем доезжают за полчаса по волокам, а мы уже за полтора часа доберемся до этой самой «чишы». Хотели они нам еще налить немного, и Костя уже было согласился, но я его силой толкнул и повел дальше. Делом надо заниматься. Костя сказал, что если до озера «нам» полтора часа, то мы дойдем намного быстрее, ведь у нас скорость-то. Так что за час успеем. Но меня уже начали терзать сомнения. Это как двадцать пять километров за час. «Да какие двадцать пять?» - удивленно спросил Костя. Я ему сказал, что у меня дома Гугл так меряет, на что Костя ответил, что, мол, Гуглу свойственно ошибаться, а мужики местные и знают, поди, больше чем Гугл…. И все же, я не поверил этим мужикам. Мало ли, что спьяну можно сказать. И не было ни единого случая, чтобы до озера Чеше доезжала машина. Ну…вряд ли вообще может такое быть. Хотя, двадцать первый век, новые вырубки…дорогу можно нынче построить где угодно. Были бы деньги. А пейзаж все не менялся. Неожиданно какая-то дорога отделилась от основной и пошла влево. Посмотрев на карту, я понял, что нам не следует идти по ответвлению, надо идти по основной дороге. Судя по карте, эта развилка находится в пяти километрах от Черниговки, это значит, что еще примерно через такое же расстояние будет другая развилка, где тоже нужно будет остаться на основном направлении и не поворачивать налево. Все было понятно. Мы продолжали подниматься. Кругом было сухо, где-то в колеях еще сохранилась грязь, почти засохшая. Хотелось пить, уже вспотели наши майки как следует. Под ногами было множество камней разной величины. Лес кругом был в основном широколиственный. А солнце было в зените…. Наконец, перед нами появилась та самая развилка. С момента первой развилки прошло около получаса. Это значит, что наша скорость на удивление быстра. Честно говоря, по мне, мы и вовсе не быстро бежали, так как рюкзаки еще достаточно тяжелы, так.. трусцой только размялись. Не раздумывая поступаем так же как и полчаса назад – остаемся на основной дороге и, следуя, главному направлению, уходим чуть направо и сразу, войдя в более плотный лесной участок, поднимаемся вверх, чуть утопая в грязи, сохранившейся благодаря темноте и сырости. Здесь и начинается самое-самое. Дорога, наконец-то переходит в тропу, точнее, волок. Стало даже немного не по себе, поскольку идти еще далеко, а волок этот хоть и нигде не сбивается, но все же довольно узкий и не слишком убедительный. Кажется, что за любым поворотом он может внезапно закончиться и что тогда? Лес тут довольно густой. Да и подъем неплохой, хотя без всяких трудностей. Продолжаем идти по лесу, стараемся друг от друга не отрываться. Именно сюда мы и мечтали попасть всю эту ужасную учебную неделю. Где еще можно испытать такое удовольствие. Только приехали в село на автобусе и уже через час – в глухом лесу где никто тебя не найдет. …или найдет? Повсюду стали слышаться какие-то звуки, видимо, каких-то животных, но каких? Мы вышли на небольшой так называемый «просвет». После густого леса, он казался нам обычной поляной. Волок тут заканчивался. Мы стояли и немного тупили. Наконец, Костя просунулся вперед немного и увидел еще два волока в лесу дальше. Мы пошли по тому, что выглядел более убедительно (слева), однако, он привел нас в такую гущу, что мне захотелось вообще вернуться на вторую развилку. Я высказал свою идею вслух, и Костя дал добро на осуществление задуманного. Однако, вернувшись, на «просвет» мы увидели еще один волок, который уходил в нужную нам сторону, на юг, и смотрелся он вполне солидно, и мы пошли по нему. Несколько раз он терялся, потом опять находился, смешивался с другими волоками, но если эту дорогу когда-то сделали, значит, куда-то она ведет, а куда она может вести? Если бы она вела в нижние поселки, то она шла бы вниз, а эта дорога поднимается вверх…. Еще немного яростного тупняка и силы начали меня немного покидать. Я мысленно даже себе признался в том, что лес не очень люблю. Это не мой конек, как говорится. Там же ничего не понятно без приборов там всяких. На альпийских лугах – другое дело… Волок заканчивался в глубине лесного массива возвышенности, на которую мы поднимались, начался совсем дикий лес. Было уже и ежику понятно, что мы блуканули. Но, на мой взгляд, мы ходим пока еще, не слишком долго, наматывая петли, и еще не все потеряно. В это время опять раздались звуки животного происхождения. Костя вмиг забыл про то, куда мы идем и побежал искать этих таинственных существ, чтобы сфотографировать их на телефон. Я в это время отдыхал и даже немного радовался: «Ну, наконец-то реальная головоломка!». И тут прямо ко мне вышло несколько лошадей из лесной глуши. «Откуда они здесь, вдали от населённых пунктов» - подумал я. Брошенные что ли, одичавшие? Косте повезло еще больше. Он умудрился встретить на подходах к лошадиному убежищу какого-то небольшого оленя, кормившегося листвой в глуши, но не успел Костя его сфотать, так как тот от него помчался стремглав. Лошади тоже встрепенулись и бросились наутек. Пытаясь, найти новое укрытие, они прибежали прямо ко мне, но я лежал на собственном рюкзаке, развалившись и не сильно их спугнул. Но тут я начал слегка нервничать, Костя все никак не возвращался. И тут я увидел его в десяти метрах от себя через листву. Когда мне удалось встать на ноги и сделать несколько шагов, пытаясь пролезть через кустарники, внезапно я понял, что мы с Костей очутились у большого обрыва. Набежавший неизвестно откуда небольшой туман начал понемногу рассеиваться и, наконец, стало видно местность на несколько километров вперед. Мы сделали вывод, что мы сидим на окончании какой-то части плато, за которой к югу начинается слегка крутоватый спуск, а еще чуть дальше – находится другая возвышенная часть плато такой же примерно высоты как «наша». Справа, на западе мы увидели синюю ленту Пшехи. Восточные виды преграждали деревья слева, и мы мало что там могли разглядеть, но мы твердо знали, что с той стороны находится Серебрячка и дорога на «Водопадистый». Было уже около трех часов дня, это значит, что четыре часа мы находимся в пути. За это время вообще (если кто не знает!) можно сделать двадцать и более километров. Мы посмотрели на карту и увидели, что, всего в двух километрах перед озером, на нашем пути, есть глубокая балка между двумя неравными частями плато, глубина ее примерно пара сотен метров и нам в любом случае придется спускаться и подниматься. Эта балка называется Агуловой и мы, видимо как раз подошли именно к ней. На другом «берегу» именно она, заключительная часть Черногора, там нас поджидает озеро. И так, что греха таить, вперёд! Пусть до мужиков, что за час доходят до озера нам далеко, мы все равно молодцы! Спуск был некрутой, но довольно неудобный, все время шли через какой-то лес, никаких волоков уже не было, но я очень надеялся встретить заброшенный волок Агуловой поляны внизу. Но что-то навевало какие-то сомнения. Растительность явно не соответствовала типичному растительному покрову высот, где мы якобы находились. Такое было ощущение, что мы на высоте 800-900 метров, а не 1300-1500, как полагал Костя. Но его уверенность все же меня снова успокоила. Он и не сомневался в том, что уже совсем скоро все станет ясно, и мы ступим на заключительную, самую высокую часть плато Черногорье. А спуск все продолжался, продолжался… И вдруг неожиданно закончился. Но дороги или волока на дне балки я не увидел. Зато попалась какая-то небольшая речка, откуда можно было хлебнуть. Там мы устроили привал и на какое-то время вообще обо всем забыли. Помню, как лежали на рюкзаках, отдыхали, я набирал воду в бутылки. Но тут часы показали 17:10, и пришла пора действовать. Мы тронулись в путь дальше. Уже хотелось скорее попасть к озеру. Однако после небольшого подъема опять начался спуск вниз и снова мы пришли к какому-то ручейку. Рельеф нам преподнёс и другой сюрприз – теперь, если мы хотели двигаться вверх – нам нужно идти вверх не на другой берег, а вверх по ручью, к его истоку. Это меня снова заставило слегка переживать, но Костя хладнокровно мне сказал, что если озеро находится на границе леса почти у самой высокой точки района, то нам в любом случае при наличии вокруг леса надо подниматься вверх и нам нужно просто подняться максимум туда, куда уходит самый большой склон. Нельзя было не согласиться. Вдруг мы набрели на какой-то волок. Пошли по нему, но он через какое-то время начал уходить куда-то вниз, видимо, опять к каким-то речкам. Пришлось ползти опять верх, перелезая через поваленные деревья и кусты. Хорошо, что был май, и не было травы огромной. Хотя, трава летом высокая обычно только на альпике. Наконец, я услышал, как Костя сказал о том, что нашел еще один волок, который поднимается строго вверх. Вышли на него и стали снова подниматься, в некоторых местах подъем был довольно крутоват. Я убежал чуть вперед компаньона и крикнул ему вниз, что вижу впереди какой-то просвет. «Неужто альпика?» - думал я тогда, хотя и понимал абсурдность этой мысли. Ведь никакого пихтового леса кругом нет, растения вообще были какого-то субтропического пояса… Я сделал еще рывок вверх по волоку и тут увидел, что волок пересекает ОТЛИЧНАЯ накатанная дорога, по которой машины проезжают, хотя сейчас машин мы не увидели. Можно было сойти с ума. Ожидали мы увидеть альпику, а вышли на идеальную по лагонакским меркам автодорогу. И что это за дорога? Не было каких-то мыслей даже по этому поводу, Костя выбрался ко мне и произнес: «Прикол…». Казалось, это его нисколько не смутило, он даже взбодрился. Мне почему-то хотелось идти по этой дороге, повернув направо от волока. Ну что можно было сказать? Костя поддержал эту мою идею, и мы снова тронулись в путь. Немного нас удивил тот факт, что дорога вела нас не вверх, а вниз, причем наклон все более и более увеличивался. Скоро мы вышли на какую-то полянку, где справа обнаружили скамейку и даже полностью разрушенный балаган. Интересная находка. Я лег на скамейку и начал пристально рассматривать Костину карту. На какой же мы дороге? Версий сразу возникло несколько. Наиболее правдоподобной была та, что мы еще не дошли даже до Агуловой поляны, она еще далеко впереди. Но как же это может быть, раз мы свернули после Черниговского на второй развилке абсолютно правильно? Видать, возможно, карта эта очень старая. И дороги эти уже исчезли, и все заросло, и места эти оказались совершенно заброшенными. Начало темнеть, стало немного прохладно. Надо бы подумать о ночлеге. Я продолжал рассматривать карту, что-то мямлить и бормотать себе под нос, но тут озарение пришло к Косте. Он мне сказал, что додумался и узнал ответ на нашу загадку. Суть его версии заключалась в следующем: мы перешли через Агулову балку, но не высоко перед Черногором, а вблизи поселков, лежащих по линии УЗК, Черногор остался от нас слева, а мы, пройдя значительное расстояние после балки просто перепрыгнули этот Черногор, т.к. он имеет небольшие размеры, и сейчас направляемся к дороге на Шпалорез, которая будет уже за двумя-тремя поворотами и отсюда до поселка осталось уже 6-7 километров. «Если это так, то, значит, что мы на высоте 1100-1200» - думал я. В принципе, местная растительность соответствовала этой высоте . Но как же объяснить тот факт, что мы после балки сильно набрали высоту. Неужто ли мы переходили балку слишком низко? Да и на карте балка заканчивается не у поселка, а на каком-то перевале, после которого начинается крутой спуск в долину Пшехи к поселку Верхние Тубы. Впрочем, мне уже было плевать, пора было искать место для ночевки. Костя тут изрек мысль, что раз Черногор от нас слева, то его просто не видно за деревьями, поэтому он тут предложил подниматься назад, откуда мы пришли, чтобы найти панорамную точку и лучше рассмотреть местность. Мы поднимались километра два вверх по дороге. Но деревья не отступали с правой (теперь) высоты. Тут Костя узрел за деревьями какую-то полянку и без рюкзака предпринял попытку пробраться к ней. А я остался один и наслаждался местным пейзажем. Одни в лесу. Не знаем где. Ох, романтика, класс же все-таки. Наконец, совсем стемнело, но еще когда Костя только ушел я увидел впереди какие-то странные предметы слева у дороги и заинтересовался ими. Когда пришел Костя и предложил расположиться лагерем на земле, я указал ему в сторону «предметов» и мы направились прямо к ним. Костя сказал, что не было видно ничего, мол, туман. «Предметы» оказались двумя тракторами и вагончиком лесорубов. Никого из рабочих на месте не было, вообще не было никаких людей кроме нас и мы решили забраться в вагончик, чтобы в нем заночевать. Продуктов внутри не оказалось (кроме лука какого-то), но зато были две кровати и матрасы. Готовили кушать при свечах. Когда покушали, расстелили спальники и легли дремать. Но почему-то не спалось. Немного распогодилось, появилась на небе луна, а мы лежали и разговаривали. Костя: У страха глаза велики. Завтра быстро проснемся и сразу на озеро, а там, когда сядем на вершине и съедим оладьи с медом, быстро побежим вниз и на Мессо с Нагой-чуком. Там-то мы быстро.Так, что-то мне подсказывает, что вон та высокая гора и есть Черногор… Я: Мы тут сегодня всю местность изучили, куча волоков… Костя: Ну, да, куча волоков…Да вон, в интернете, как ты говоришь, пишут всякие эмоциональные люди про то как на Черногор подниматься страшно. Что там какие-то ямы везде. Какие ямы? Я: Ну да, лишь бы эмоции, эмоции какие они в походе получили, зачем это надо вообще? Нет бы, написать: «Да мы прошли этот Черногор за сорок минут и нашли озеро». Нет, надо растянуть так, как будто они там неделю блуждали. И после таких отчетов страшно становится. Нам этот субъективный страх уже полдня дня не дает на Черногор забраться. И еще полчаса мы продолжали лежать и осуждать «эмоциональных людей», внушающих страх своими отчетами о том, как страшно на Черногоре путешествовать. Я проснулся в пять утра, мне уже невтерпеж было увидеть Черногор «слева» и понять наше местонахождение. Но, тем не менее, было темно, и я понял, что еще полтора часа не смогу себе это позволить. Меня стало откровенно раздражать сонное сопение Кости и через некоторое время, я вышел из вагончика и уселся в трактор, надеясь досмотреть сны, сидя в кабине. Когда рассвело, наконец, стали видны, окружающие нас объекты. Тумана уже не было и все можно было рассмотреть. Но ни с какой стороны я не увидел высоких гор. Зато рядом с трактором была табличка памятника природы «Заказника Черногорье». Это мне мало чем помогло, разве только, придало уверенности, что мы точно на плато Черногорье и не забрели по ошибке на какой-нибудь Орта-Гериш или Грачев венец. Костя спал аж до девяти утра, никакими методами я не мог его разбудить раньше. Он непревзойденный соня, альпинист из него получится отличный! Пришла пора подкрепиться. Не помню точно что именно мы ели этим утром, но то что было вкусно – в этом я не сомневаюсь. Наконец, собрав рюкзаки, мы вышли из вагончика и задумались, куда теперь идти. Подумав, пошли по дороге дальше, наверх, как бы назад, к Черногору. И сразу почти что пришли к какой-то смутной развилке. Некая дорога уходила направо, отделяясь от основной и пройдя мимо большого пустыря, сворачивала налево, превращаясь в убогий волок, углубляясь в лес. А в глубине леса эта дорога терялась за поваленными деревьями, немного еще дальше она возрождалась как феникс, а потом вовсе заканчивалась насовсем. И непонятно, куда она ведет вообще и зачем она нужна. Мы потоптались в глухом лесу и снова, впавши в замешательство, вернулись «на основную» и продолжали уже двигаться дальше по ней. Впереди вдруг появилась вдалеке какая-то большая синяя гора, намного выше остальных лесистых «вершинок», что были слева от нас. Самое интересное, что она была где-то слишком далеко впереди. Но ее было видно все более и более отчетливей. Вдруг впереди мы увидели новую развилку. От всех прочих она отличалась тем, что здешний поворот представлял собой не волок, а такую же хорошую накатанную грунтовку. Но мы, вдоволь искушенные волоками и грунтовками уже как-то смутно на нее прореагировали и ушли дальше, никуда не сворачивая. Становилось все жарче. Снова началась жажда, припекало солнце. Неожиданно мы начали сбрасывать высоту. Интуиция мне подсказывала, что мы уже близко к какому-то поселку. Тут слева неожиданно мы увидели какой-то ручеек, в котором можно было набрать воды. Не знаю почему, но набирать мы не стали, продолжали вяло продвигаться дальше. Да…куда-то исчезла наша бодрость. Через некоторое время мы подошли к еще какой-то убогой развилке, дорожка уходила налево. Мы там сели чуть отдохнуть и покушать какие-то печенюшки. Я снова лег на рюкзак, как вдруг услышал, как Костя что-то шепотом говорит с загадочно-шокированным выражением лица. Он повторял и повторял одну единственную фразу: «Санек, у меня очень хорошая зрительная память, очень хорошая зрительная память у меня, очень хорошая…» он взял у меня телефон и нашел в папке фотографию, сделанную вчера мною у второй развилки, с которой мы свернули на первый поганый волок с хорошей грунтовки. «Узнаешь?» - спросил он меня? Увидев снимок, я посмотрел на развилку где мы сидим в настоящее время, и разразился диким хохотом. Мы опять сидим ЗДЕСЬ!!! Так вот, в чем дело! Оказывается, до настоящей развилки мы вчера не дошли всего чуть-чуть. Агулова балка и Черногор настолько далеко впереди, что мы туда даже и близко не совались. Блуждали мы совсем в других местах. Ручек был на самом деле не Агуловой балкой, а рекой Режет, скала, где щелкали на телефон одичавших лошадок – гора Петрум, а гора на противоположном берегу балки – гора Шупсе. Немного подумав, я понял, что Нагой-чуки и Мессо нам уже не светят. Но как же быть с озером Чеше? Ну, нет, так дело не пойдет, его просто надо сделать! И тут мне в голову пришла интересная комбинация. Самое верное решение – пойти не по прямой дороге в неизвестные леса, а повернуть налево от НАСТОЯЩЕЙ РАЗВИЛКИ и выйти на дорогу, которая идет из Черниговки в сторону водозабора Серебрячка. У водозабора мы отыщем волок, который уходит направо в сторону Агуловой поляны, и потихоньку начнем забираться на Черногор как все нормальные люди. Что ж…Косте пришлось согласиться, и мы двинулись обратно к «правильной» развилке. По пути все же мы набрали воду из того ручейка, учитывая такие события, я уже сомневался, придем мы на Серебрячку или нет, хотя на Серебрячке уже мы бывали неоднократно. От развилки мы повернули налево и начали двигаться на восток по направлению к Лагонакскому хребту. Та самая синяя гора, которую мы видели утром оказалась Лысой. Эта вершина самая первая и самая низкая на Лаганакском хребте. Сколько же в России, да и вообще в мире гор Лысых? Грунтовка стала сужаться, скоро мы шли уже по какому-то заболоченному участку, через который пролегала едва заметная тропа. Честно говоря, местами, ее вообще было не видно. Но когда мы перебрались через этот участок, впереди увидели еще более серьезное испытание – море грязи на нашей «трассе». Грязь, липкая, жидкая и густая была теперь везде. Влево вниз уходили какие-то волока, хотелось спуститься по ним вниз, но мы уже знали, что бывает, когда уходишь по сомнительным волокам в сторону и оставались на основной тропе, перебираясь и переваливаясь через грязь, периодически вытаскивая ноги из этого болота, разъезженного техникой. Один раз я вообще провалился почти по пояс, пришлось почти лечь и вытаскивать себя, отложив рюкзак в сторону. Самая верная стратегия – переходить с обочины на обочину (на одной обочине долго не продержишься особо). И тут мы услышали впереди лай собаки. Чуть немного после мы увидели относительно мирного пса, но все равно немного боялись, вдруг еще кто-нибудь сейчас выбежит и порвет нас? И что тут можно вообще охранять? Тут в лесочке, две минуты спустя, мы поняли что. Какой-то вагончик, что-то типа домика, видимо, кордон. На ступеньках вагончика сидел дед-охранник. Мы с ним поздоровались и спросили, как выйти на Серебрячку. Он ответил, что до главного поворота осталось меньше километра. Это радовало. И, действительно, через пять минут участок грязи кончился, и показалась впереди знакомая дорога. Мне не верилось, что мы на нее вышли. Теперь осталось по прямой пять километров пройти, и мы на водозаборе!Теперь уж точно все было понятно. Я был счастлив по-настоящему. Ведь у меня первый раз за сегодня не было сомнений по поводу того, где именно я нахожусь. Мимо нас проезжали какие-то машины… Жара была сильная. Всю воду из бутылок мы осушили. После непродолжительного легкого подъема начался спуск. От «вертолетки» до развилки Серебрячки оставалось триста метров. Самое время - искать ответвление на Черногор. Посмотрев на карту, Костя увидел, что поворот на волок находится за водозабором. Так что сейчас лучше остановиться у огромной бочки и набрать воды, т.к. до озера еще далековато идти. Относительно далековато. Воду было набирать непросто. Она шла из трубы вертикально вверх, но нас спасло наличие рядом куска шланга. Немного перекусив, мы двинулись дальше. Вдруг справа мы увидели большую «залысину». В это время какая-то машина остановилась возле нас, водитель предложил подвезти куда надо. Но мы отказались, нам уже скоро поворачивать. Только где? Через минуту-другую, мы прошли мимо плаката Апшеронского лесхоза, Тубинского лесничества. Слева от нас уже вставали массивные скалы хребта Мессо. Наконец, мы увидели хороший волок, вполне убедительный. Он уходил вправо. Это было то, что нам нужно, что мы искали. Наконец-то! В путь!

Такой маршрут можно вполне, не напрягаясь, пройти за дней пять. Маршрут довольно интересен, хотя от ВОдопадистого до Шпалореза чесать километров примерно 30 по грунтовке (возможно, кто-то подвезет), по пути в Марьино можно подняться на Аутль (красиво, на вершине обломки самолета), на маршруте везде дороги, туристы ходят постоянно, это не такая уж и глухомань. НА море с Фишта больше популярных маршрутов нет, но вы можете легко придумать "свой" по вашему желанию. Можно использовать и такой вариант - от Грачевского перевала уйти по ГКХ к Хожашу, далее к Семиглавой, а от нее спуститься к пос.Хаджико, там вполне можно доехать до Лазаревского. Такой маршрут проходит по хребту, много красивых панорам на ФИшт, Оштен и т.д. Можно с Семиглавой спуститься по каньону Малый Наужи - очень красивое место с большими водопадами, там мало кто был (но это прибавит лишних пару дней пути) - вариантов масса. Если все же хотите идти через Марьино - там по пути могут встретиться газовики (охраняют газопровод), этот участок лучше по лесу пройти, а то камеры на дороге засекут. Впрочем, разрешение на прохождение этого участка можно приобрести в Лазаревском и в Дагомысе, но это лишний геморой.

Неужели кто-то реально этого боялся? Да вам просто повезло с такой погодой!

я слышал, что 12 мая вновь закрыли маршруты на фишт из-за снега. то-есть, пропуск на плато получить нельзя. Кто-нибудь знает, правда ли это? если правда, когда примерно маршрут откроют? Неохота опять бегать от егерей скрываться)

матрица по УЗК вполне себе ездит каждый день в 7 утра и в 7 вечера из черниговки. (по выходным только в 7 вечера). а назад из шпалореза в 4 утра и в 15:30 (кроме выходных). также можно доехать до серебрячки на водниках (в четверг в 7 утра отъезжают из новых полян) или на лесовозах. а от серебрячке можно выйти разными маршрутами через Мессо, Тубу или Нагой-чук к Фишту и Оштену

Да. Дождь шел в начале августа каждый день 2-3 часа подряд. Фото с туманом над Сахарной головой - самая круть!

Тогда нужно перед каждым поворотом издавать большой шум)))

Проще всего подняться к зубу и оставить его справа от себя. Если зуб оставить слева, будет немного крутоватый подъем по сыпухе - там лучше спускаться вниз, быстрее просто. В конце лета, если честно, можно обойти как угодно.

Вчера вернулся с гор Встретил медведя в районе плато Черногорья. и услышал его замечательный рев. Медведи тут очень боязливы, от охотников слышал только один (и то, неподтвержденный случай) про нападение мишки в наших горах. Медведь с которым я встретился испугался шелеста полиэтилена и убежал. Волки тоже (если в группе много людей/) испугаются - этой зимой с попутчиком прогнали волка на плато Бермамыт, он испугался взмаха ледорубов еще на расстоянии метров 100. Шакалы вообще не представляют угрозу - самый трусливые звери, сколько раз их видел, никогда не нападали. Опасность в лаганаках может из собачек представлять только странный зверь (смесь волка и американского койота), которого к нам завезли и обычная собака у водозаборов или у поселков.