Было уже полтретьего. С самого утра мы прошли не больше трех километров, но устали мы при этом значительно больше, чем за предыдущий день. Чтобы избежать еще одного траверса, мы задумали искать выход к морю. Обычно туристы, посетившие Аутль, или ломятся к озеру Хуко и, стараясь избежать встреч с егерями, уходят в Солохаул, или же спускаются в Марьино по речке Псезуапсе, частенько разливающейся так, что не на каждой машине можно переправиться вброд. Еще перед траверсом мы решили, что если обойти Аутльудаться, то будем искать проход в поселок Солоники, расположенный на побережье недалеко от Лазаревского. Карты у нас с собой не было, однако поскольку дома нам удалось все же на нее взглянуть одним глазком, мы примерно представляли себе дорогу вниз. Кстати, с площадки, где лежали наши рюкзаки, первая часть спуска просматривалась просто отлично. За восточным гребнем Аутля протянулся невысокий лесистый хребет, от которого в районе горы Лысой отходил другой хребет, полукругом заворачивающий на запад в сторону горы Баркалова. Этот хребет носит звучное название Звезда. Про него очень мало информации в книгах и туристических отчетах, путешественник Иван Бормотов, например, пишет о выходах горного хрусталя на этом хребте, так же вскользь упоминает о красивых водопадах в каньонах Ажу и Баркалова. Каньон Ажу был совсем рядом с нами, только намного ниже, из-за огромного лесного массива, полностью покрывающего весь речной бассейн, было трудно оценить его глубину, узость прижимов и крутизну склонов. Пусть покорить Аутль так и не удалось, зато мы стояли на пороге самого дикого, непосещаемого и удивительного участка Сочинского национального парка.

Для того чтобы оказаться на лесистом хребте было необходимо сбросить больше сотни метров высоты. Туристы, добравшиеся до озера Хуко, наверняка обращали внимание на восточный склон Аутля и могут примерно догадаться о сложности спуска. Первоначально мы обогнули пояс колючего можжевельника, а затем принялись огибать скальные стенки, постоянно чередующиеся с относительно пологими площадками. Порой было проще сесть на корточки и ехать вниз по травяному склону, хватаясь за все подряд, чем медленно, стараясь не терять равновесия, идти вниз. Иногда, проходя между скалами, нужно было спрыгивать вниз, а затем тут же хвататься за ветки, одновременно стараясь, чтобы колючая ветка не залетела в глаз. Когда скальник остался позади, проще все равно не стало, потому что сразу увеличилась глубина снега. Однако склон стал более пологим. И можно было слегка увеличивать скорость. Просветы между деревьями отлично помогали не терять направление, долго макушка лесистого хребта не хотела к нам приближаться и оставалась далеко внизу. Склоны отрога становились все более пологими, казалось, что остается еще немного пройти и спуск в сторону каньона Ажу станет возможным. За сплетенными кустами вечнозеленой лавровишни отрог вдруг резко сузился, и впервые удалось рассмотреть безымянный хребет во всех деталях. Состоял он из нескольких небольших горок, наибольшей из которых была некая Лысая, высотой чуть выше 1400 метров. До начала подъема на этот бугорок нам и предстояло добраться, а затем выискивать поворот на юг. Не прошло и десяти минут, как мы оказались на широком участке хребта, сплошь покрытом лесом. Все опасности этого похода, связанные со сложным рельефом, наконец, полностью закончились. В диком лесу было очень тихо и комфортно. В верхней части плавного южного склона уже можно было разглядеть среди снежного одеяла первые проталины. Там среди прошлогодней желтой листвы уже проклевывалась новая свежая трава и первые цветы. «Начало весны?» - думал я – «Надеюсь, что раз в ближайшее время снег здесь начнет быстро таять, благо, погода хорошая». Утром и днем, действительно, стояла хорошая погода, лишь под вечер небо стали затягивать облака, однако непогоды все равно не предвиделось.

Идти по хребту было легко, подъемов уже почти не было. Помимо наших следов, на снегу отлично просматривались следы оленя, а иногда попадались следы медвежьи. Медведь охотился на оленя? «Теперь здесь бегают не только животные, но и мы!» - говорил Илья – «А вот раньше люди здесь бывали!» И тут же указал мне на дереве, с вырезанной надписью «1975 г. 29…(и дальше набор непонятных букв и цифр). Сомнений уже не осталось – спустившись с крутого скалистого восточного гребня горы Аутль, мы оказались на старом давно забытом маршруте, заканчивающемся в далеких лазаревских Солониках у теплого моря.

Звериные следы шли четко по самой макушке хребта, как бы указывая нам верный путь. За небольшим спуском последовал небольшой набор высоты, таким образом, мы снова оказались выше отметки 1500 метров. Глубина снега на подъеме оказалась большой, проверяя ее, я случайно сломал свою палку, верой и правдой служившую мне на опасном траверсе, пришлось искать новую. Немного обогнав Илью, почти в самом конце подъема я остановился, чтобы дождаться своего спутника и развернулся. И вдруг увидел просто потрясающее зрелище – за тонкими стволами деревьев поднимался огромный конус горы Аутль, тотчас же стало понятно, как много нам оставалось подняться до вершины. Однако чтобы запечатлеть этот уникальный вид, необходимо было пройти еще немного дальше по хребту. Поднявшись еще выше, мы с Ильей заметили, что наш гребень стал значительно уже, а с левой стороны порой нависают снежные козырьки. Впрочем, особой опасностью эти козырьки не отличались из-за достаточно простого северного склона, не представляющего собой обрыв. Единственное, что не сильно радовало меня, так это разная глубина снега в близкорасположенных местах, не слишком приятно, когда одна нога проваливается на десять сантиметров, а другая тут же на целых тридцать. Иногда ноги спотыкались об ветки, скрывающиеся под снегом. Да-да, стелющиеся по земле, ветки лавровишни, мешают проходу по пересеченной местности не только летом. Добравшись почти до самой высокой точки хребта, мы с Ильей вдруг вышли к небольшому понижению и там заметили в земле провал, напоминающий вход в пещеру. Рядом было много звериных следов. «Может это нора?» - подумал я тогда. Аккуратно спустившись вниз без рюкзаков, мы заглянули внутрь провала. Привходовая часть сильно заросла лишайником, кругом также валялись сухие листья, попадались пучки зеленой травы, снега. Разумеется, там не было. Трудно было оценить точную глубину этого колодца на глаз, однако было ясно, что она не так уж и мала. Спуск выглядел довольно непростым. Снаряжения для обследования провала у нас не было, поэтому оставалось только выбираться назад и двигаться дальше в сторону горы Лысая.

Лес становился все гуще, иногда движению мешали заросли. С каждым набранным метром высоты все лучше можно было рассмотреть наш уже пройденный путь, тем не менее, силуэт Аутля еще оставался за чередой деревьев. При этом под восточным гребнем этой горы все лучше просматривался сложный для прохождения скалистый отрог, с почти голым восточным склоном. Как же проходил старый советский маршрут? Каким образом туристы с отрогов ГКХ попадали на гору Лысую? Без сомнения, группы пересекали этот сложный скалистый отрог, который нам с Ильей посчастливилось оставить далеко внизу во время попытки восхождения и не затронуть в рамках своего похода. Но как группы переходили через него? Ни одно место не казалось удобным для прохождения. Этот вопрос, надо сказать, для меня открыт до сих пор. Зрелищного и восхитительного вида на Аутль, не загороженного лесом, оставалось ждать недолго, за очередным плавным поворотом хребта, наконец, появилась возможность этим видом полюбоваться и сделать эффектные фотоснимки. Аутль с этого ракурса смотрелся намного лучше, чем с Грачевского перевала или с озера Хуко. Суровая заснеженная гора с крутыми заснеженными склонами, почти отвесными скалами сверху и глухими лесами снизу, смотрелась величественной и неприступной. Она казалась в какой-то степени священной, куда запрещен вход простым смертным, при этом, в то же время, она напоминала до сих пор никем не покоренную тибетскую вершину Кайлас.

За очередным сужением хребта, мы с Ильей, наконец, выбрались на самую высокую точку хребта 1541 метр. Грех было не сфотографироваться на фоне Аутля! Также с вершины отлично просматривался Главный Кавказский хребет, понижающийся перед озером Хуко почти до отметки 1100 метров, чуть дальше этого места от хребта отходит крупный отрог, по которому можно спуститься в Бабукаул.

10