Оказывается, мы ночевали совсем рядом с нужным подъемом, просто он был не особо заметен. Но думали мы сейчас не об этом – пройдя по основной дороге менее ста метров, мы вышли к знакомому ручью. Какое это было райское ощущение! Мы прошли долгий путь через сухой лес, теперь же мы могли напиваться сколько влезет – награда нашла своих героев! Но оставалось еще забрать вещи, которые мы оставили на развилке чуть выше. К счастью, что впрочем, и ожидалось, никто наши вещи не обнаружил.

Как только мы с вещами вернулись к месту нашей предыдущей ночевки, стало совсем темно. Было почти семь часов. Здорово же, что нам не пришлось ночевать в глухом лесу полностью без костра, воды и вещей! Если прошлой ночью мы еще опасались ночных визитов медведей, то в этот раз нам было уже настолько все равно, что мы легли в спальники, и уже через некоторое время отключились. Тем временем облака и серые тучи появились в небе, те тучи, что плыли с севера, двигались в сторону Фишта, те же, что пришли с юга, по-видимому, были задержаны Аутлем, поэтому над нами всю ночь небо было ясным.

Аутль отобрал у нас слишком много сил, да и уничтожил весь заряд смартфона, поэтому с восхождением на Шесси нам пришлось пока повременить. Рано утром в семь часов утра мы с Тарасом в последний раз набрали воду в ручье, а затем покинули стоянку имени двух ночей под открытым небом. Погода стояла хорошая, туч не было. «Да, давненько мы не ходили по нормальной дороге» - думали мы. По этой каменистой накатанной гравийке можно было бежать – практически не останавливаясь, мы добрели до развилки с синей табличкой газопровода. Было около восьми часов. Тарас собрался в этот день уже спускаться вниз, домой. В его планах было насобирать черники неподалеку от балаганов выше Грачёвского перевала, а затем спуститься от скалы Хожаш по старой грузинской дороге в аул Тхагапш, я же запланировал спуститься в Шпалорез и уехать на матрице в Черниговское. До отправления матрицы оставалось еще много времени, поэтому я решил проводить Тараса до Грачёвского перевала, к тому же это была еще одна возможность взглянуть на Аутль перед возвращением домой.

Крутоватый подъем нам дался совсем просто, даже несмотря на вчерашнее утомление. За сорок минут мы лихо взбежали на перевал к вышкам и памятникам, набрав триста метров высоты. На перевале не было никого. В будние дни, дорога в Марьино обычно не напоминает никакой автобан. Я решил подняться к памятнику и сделать несколько фотоснимков.

Потом мы с Тарасом отдыхали на той самой лавочке, где и отсыпались позавчера. В последний раз в этом походе перекусив, мы около десяти часов попрощались, и каждый из нас пошел своей дорогой, Тарас – дальше по хребту, а я обратно вниз в северном направлении.

Я шел не спеша, так как снова начал чувствовать на стопах мозоли, ведь чувствовать ногой каждый камешек – не самое приятное ощущение. Кстати, та нога, что была в сандале на толстой подошве, ничего подобного не чувствовала, а с другим санадалем я распрощался еще у тридцатого километра. Дорога была пустынна, самолеты над головой пролетали чаще, чем проезжали машины. Уже в третий раз за этот поход передо мной показалась синяя табличка у развилки на Шпалорез.

Наконец, я повернул налево, мне до поселка оставалось одиннадцать километров пути. Вокруг была потрясающая тишина, дорога пролегала через лес, параллельно ей слева от меня, текла река Тугупс, разделяя отрог Главного Кавказского хребта и небольшой Безымянный хребетик справа. В пути часто попадались ручьи, весной, как я помню, они выглядели как настоящие бурные потоки, теперь же это были маленькие тоненькие ручейки, однако, с них можно было набрать воды, так что я был в более выигрышной ситуации, чем на Аутле.

Неожиданно я поймал себя на мысли, что я все равно слишком спешу, поэтому сбавил шаг. Не хочется сидеть в Шпалорезе и куковать полтора часа. Вдруг кто-то позвал меня. Я повернулся и увидел нескольких мужичков, они спросили, долго ли еще идти до перевала, к тому же поинтересовались, много ли на перевале черники. Вспоминая большие заросли черники перед выходом на Аутль, я предположил, что на перевале черники тоже много и ответил им, что, мол, да, черники на перевале должно быть полным-полно. Они, обрадовавшись, поспешили наверх на перевал. Они еще не знали, какая неудача их, оказывается, ждала наверху!

Тарас направился в сторону балаганов, преодолев лесистый участок дороги после перевала, он выбрался на поляну под вершиной с крестом. Воды рядом с балаганами не оказалось – все пересохло, да и черники рядом осталось так мало, и вся она была уже никакущая, что стало ясно, раз в таком богатом на чернику месте ничего не собрать, то в других местах уж подавно будет. Не теряя надежду, Тарас решил пройти еще немного, стараясь не падать духом, ведь где-то поблизости в кустах он услышал какой-то треск. Может быть, это кто-то собирает чернику? Приблизившись к источнику звука, он вдруг услышал какое-то громкое топанье – выбежавший из кустов медведь направлялся в лес. Медведь, по всей видимости, чернику в кустах точно не собирал, ее там просто не было.

Воды у Тараса было мало, особого желания идти до скалы Хожаш не было, поэтому он решил, что наиболее простым решением будет просто вернуться на перевал и пойти вниз по пути позавчерашнего подъема, двигаясь быстро, чтобы успеть к автобусу в Лазаревское.

Внизу, в последний раз в сентябре, окинув взглядом труднодоступную вершину Аутль, он отправился вниз, круто спускаясь к урочищу Стагоки. И снова перед глазами мелькали знакомые пейзажи – то грязная дорога, то метки газопровода.

В пути, кстати, ему часто приходилось видеть следы медведей. Вечером этого дня он был уже дома, имел возможность смотреть свои фотографии с похода на большом экране и рассказывать изумленным слушателям о своих похождениях. Еще бы – он был первый из своей компании, кому удалось покорить Аутль.

Со мной произошла немного другая ситуация. Я запланировал, чтобы немного оттянуть времени до своего возвращения в скучную бетонную коробку, еще пару деньков где-нибудь погулять. Увы, этим планам тоже не суждено оказалось сбыться. Проводив азартных собирателей черники на перевал, я отправился дальше вниз по дороге, скоро на пути слева показалась небольшая полянка, за которой последовал спуск к броду через Тугупс под вершиной Чамул-Тапа рядом с урочищем Казаевский барак.

Было еще два часа до отправления матрицы, я решил просто полежать отдохнуть возле речки. Удивительно, воды в ней практически не было, даже несмотря на то, что я был уже немного ниже по течению, чем раньше.

Неужели здесь так давно не было дождей? Чтобы соответствовать правилам приличия, я решил снять сандаль и надеть второй кроссовок, хотя, конечно, знал, что в кроссовке мозоль мне будет натирать еще сильнее. Но до поселка оставалось шесть километров, я надеялся, что дойти получится без особых проблем. Тут на пути мне, наконец, встретилась машина, местные ребята предлагали подвезти, я отказался, мол, времени у меня еще много. А вообще меня часто подвозили в горах Апшеронского района, причем, я даже не голосовал на дороге, сами предлагали довезти и все. Чего не скажешь о дорогах со стороны Адыгеи – на трассе Майкоп-Турбаза Лагонаки или на участке дороги от Гузерипля до Яворовой поляны можно сколько угодно голосовать – никто не остановит. Как-то раз мне приходилось водить по нашим глухоманям туристов из Москвы, они были просто поражены, насколько у нас вообще развита взаимовыручка в различных ситуациях. Они удивлялись – у них в Москве совершенно в порядке вещей не помогать никому, и если с вами там на улице случалась какая-то беда, например, у вас приступ и вы упали, то, скорее всего, к вам никто не подойдет и не вызовет даже скорую помощь.

Я продолжал спускаться вниз. Впереди уже просматривался Спящий Черкес и урочище Черногорье. После двух небольших расхождений дороги и ее сокращений начался немного крутоватый спуск вниз, за следующим поворотом показались домики Шпалореза. Этот поселок на всех картах значится, как Отдаленный, но я никогда не слышал, чтобы местные его так называли, как правило, местные смеются над цивилизованными туристами, называющими так поселок. Надо сказать, что Шпалорез не такое уж и маленькое селение – в нем проживает большее четырехсот человек, для сравнения – в Старом Режете проживает только шесть человек. Поселок вытянулся вдоль реки Пшеха более чем на километр. Там есть школа, больница, здание совета сельского поселения и даже магазин!

Придя в Шпалорез, я сразу же побежал к роднику. Воды в нем практически не оказалось, однако, небольшой струйки хватило, чтобы относительно быстро наполнить мою бутылку. От родника мне оставалось метров сто-двести до железнодорожной станции. На лавочках возле магазина сидели какие-то веселые ребята в камуфляже, возможно, охотники. Они сразу же обратили на меня внимание, но так как они были пьяны, не подошел к ним, постарался тихо скрыться за углом. А за углом стояла матрица, готовая к отправлению, однако, задних вагонов я не увидел, скорее всего, их цепляют только на вечерних рейсах, а дневной рейс предназначен для школьников и учителей, весь вагон был набит детьми разного возраста. Неподалеку от матрицы стояла дрезина-хлебовозка – знаковая достопримечательность Шпалореза. Такое ощущение, что она никогда никуда не отправляется, так как она постоянно стоит в одном и том же месте, но водитель матрицы, с которым мы проговорили перед отправлением поезда минут двадцать, пояснил, что это не так, иногда, все же, хлебовозка ходит в рейсы. Рядом с матрицей бегала группа поросят, еще перед Олимпиадой я слышал, что свиней обещали всех перетравить, Тарас тоже мне говорил что-то подобное, водитель матрицы опроверг этот слух, заявив, что перетравили только диких свиней, а домашних просто зарезали, а потом, после эпидемии свиного гриппа, купили новых. Оказалось также, что в Шпалорезе уже месяц не было дождей, воды в Пшехе настолько мало, что даже старожилы не смогли вспомнить более сильную засуху. Воду из главной водной артерии Апшеронского района даже в середине течения было трудно зачерпнуть в ведро, чтобы оно наполнилось до конца! Неудивительно, что на Аутле воду мы не встретили! Стояла хорошая погода – из Шпалореза было видно силуэт Спящего Черкеса, даже край хребта Мессо было видно, а вот Собор-скалу, кстати говоря, видно лишь из нескольких мест поселка, так что описания в интернете не совсем соответствуют истине, вот, к примеру, из поселка Верхние Тубы Собор-скалу видно намного лучше и практически везде.

В пол четвертого матрица громко фыркнула и понесла своих пассажиров по старой УЗК в северном направлении. Поскольку не было задних вагонов, то задние панорамы можно было лицезреть просто прекрасно. Мы проезжали через отлично знакомые мне поселки. В очередной раз поразили урочища Вольчих Ворот. После того как мы проехали Режет, из которого мы с Тарасом планировали выйти на Шесси, меня начало клонить в сон. Тем не менее, в салоне выспаться мне совершенно не дала многочисленная детвора – школьников было просто не унять. Наконец, в Черниговке я благополучно сошел с матрицы, около часа ждал автобус до Апшеронска.

К этому времени уже полностью стемнело. Поздно вечером я отдыхал на своей даче в Новых Полянах. Там мне неожиданно позвонили из Краснодара и сказали срочно возвращаться через день. Я понял, что длительная прогулка не удаться, решил обдумать план действий на завтра, но неожиданно уснул.

Первый автобус в сторону Апшеронска, следующий через Новые Поляны, я проспал. Проснувшись, лениво озираясь по сторонам, решил поехать в Апшеронск в одиннадцать часов, чтобы оттуда в четырнадцать уехать на единственном рейсе в день в Мезмай и там отдохнуть до утра. До одиннадцати оставалось около двух часов, стал ломать голову, чем бы себя занять. И тут произошло нечто совсем необычное, прямо в духе событий первого дня похода. Повинуясь потребностям своего организма, я быстро вышел из дома с телефоном в руке, чтобы сразу после посещения места уединения позвонить домой, через десять секунд уже зашел в сельский туалет, а еще через минуту снова зашел в домик, решил уже набирать номер, как вдруг обратил внимания, что телефона у меня в руке уже нет. Обследование карманов показало, что не было его и там. Стало ясно, что телефон выпал из рук где-то на пути к туалету. Я стал вспоминать, каким же маршрутом бежал к туалету. «Маршрутом» оказалась прямая линия через уже скошенную недавно траву, участок метров пять в длину. Внимательно рассмотрев все вокруг, понял, что не вижу никаких телефонов. Трава, хоть и была скошена не очень давно, все же немного успела подрасти. Мне оставалось одно – надеть перчатки и начать копаться в траве. Надо сказать, что в предыдущих походах я часто терял телефоны, поэтому очень не хотел снова сесть в лужу, в очередной раз позориться перед знакомыми и стал внушать себе мысль, что я просто обязан найти утерянную вещь, ведь она точно где-то поблизости. Пришлось рыться в траве. Несмотря на перчатки, некоторые колючие растения мешали моим поискам. Эти поиски не увенчались успехом, даже несмотря на то, что я прощупывал чуть ли каждую травинку. Тогда мне пришла в голову мысль, что телефон, выпавший из рук или из кармана, мог отлететь на метр, благодаря какому-нибудь резкому движению руки. Стало ясно, что пришла пора отойти от моего «маршрута» и начать обследование травяных угодий в стороне. Там прощупывать траву оказалось еще труднее. Увы, и там ничего не оказалось. Тогда я решил поискать телефон в другой стороне от натоптанного пути, прямо у самого забора, но и там ничего не оказалось. Оставалось лишь одно – зайти в туалет и обыскать все там. Но ни перед зданием туалета, ни за ним, ни под дверью, ни в каких-либо щелях этого старого сооружения, телефон обнаружен не был. Еще раз, обыскав все карманы, я просто был жутко удивлен. Я точно помнил, что выходя из дома, я брал с собой телефон, а уже через минуту его не было! Еще раз начал пропесочивать траву, чуть ли не носом в ней копошась. Когда и эти поиски не дали результатов, пришла в голову новая идея. Через пару минут я уже стоял возле дома с граблями, начал работать, надеясь, выгрести телефон из травы. Увы, несмотря на все усилия, грабли вытащили на поверхность травяного луга только какие-то палки. Что за мистика? Наконец, я принялся делать то, чего больше всего не хотел. Хотя и раньше догадывался, что телефон мог провалиться в туалет, долго старался не делать такой вывод, но если телефон не был обнаружен больше нигде, а телефон я решил найти во что бы то ни стало, то мне пришлось зайти в туалет, свеситься с него и в перчатках начать разгребать сплав из множества оставленных здесь некогда богатств. Добравшись до самого дна, там, где кучи уже настолько утрамбованы, что телефон уже не мог провалиться ниже, я был в очередной раз разочарован. И здесь телефона не оказалось. Вернувшись в дом, я долго не мог объяснить себе, что происходит. А ведь прошло уже целых два часа – пришла пора идти на остановку, до автобуса осталось мало времени. Делать было нечего, начал собираться. На всякий случай, решил открыть кошелек, чтобы посмотреть, сколько у меня осталось денег, как вдруг, поймал себя на мысли, что кошелек стал каким-то толстым, ну прямо как у олигарха! Откуда у меня в кошельке столько денег? Пощупав его с разных сторон, почувствовал с одной стороны внутри какие-то кнопочки. Вот где собака зарыта! Это же надо было додуматься, запихивая телефон в карман, машинально запихнуть его прямо в кошелек, застегнуть, да и еще и сразу об этом забыть! Еще утром ломая голову над тем, чем заняться в ближайшие пару часов, внезапно нашел для себя такое веселое, но совершенно бессмысленное занятие, как поиски телефона.

Прибыв на вокзал в Апшеронск, я сразу же пошел покупать билет до Мезмая, в кассе мне ответили, что туда они не продают. В расписании было сказано, что сегодня автобусокамаз должен отправиться в Мезмай в два часа дня, однако, никакой автобусокамаз не приехал по совершенно непонятной причине. Пришлось ждать еще час на вокзале, чтобы поехать в сторону Мезмая на маршрутке, следующей в Гуамку. Целый час ко мне приставали всевозможные таксисты, готовые меня буквально насильно утащить к себе в машину и увезти куда-нибудь. Наконец, приехала маршрутка – через час я оказался в Гуамке. Я не мог знать, приедет ли следующим утром транспорт в Мезмай, поэтому отказался туда идти. До наступления темноты оставалось два часа, Гуамское ущелье было открыто для бесплатного пешего прохода. И я незамедлительно отправился на прогулку. В том месте, где ущелье заканчивается перед следами оползня, на самом берегу Курджипса, под хребтом Гуама, а точнее, под горой Ленина, известной своими Орлиными полками, я провожал закат. Ночью погода начала портиться. Ближе к утра даже полил небольшой дождь. Впрочем, это только и радовало.

Возвращаясь ранним утром по шпалам в Гуамку я думал, как же, все-таки, здорово будет, если здесь еще несколько дней будут идти проливные дожди, а в горах выпадет снег, который через какое-то время растает. Тогда в горах будет вода, и бурелом полностью ляжет, и тогда на Шесси можно будет взойти легко и свободно.

История нашего первого покорения Аутля подошла к концу. Несмотря на все трудности и не до конца выполненные планы, мы выполнили главную задачу путешествия. Разумеется, мы на Аутль еще вернемся, ведь даже после покорения, гора продолжает тянуть к себе обратно – неизвестная нам дорога от урочища Стагоки, так и не встреченные нам болота, остальные обломки Дугласа, каньоны рек Хаджуко и Баркалова с водопадами лично мне постоянно мерещатся перед сном! А сколько еще Аутль хранит в себе тайн? Думаю, что моя аутлизация закончится еще очень нескоро, все еще впереди.