В домике в целом было довольно прохладно, несмотря на огонь, ведь дверь на улицу для большего доступа кислорода была открыта. При этом возле самого костра уже скоро можно было согреться. Марк снял свои носки, за которыми, как, оказалось, скрывалось сложное кожисто-рельефное образование, вызванное сыростью и потливостью.

Мы и Игорем увидели к какому результату может привести долгое блуждание по лесам в темноте. Марк подсел ближе к огню и стал безжалостно уничтожать этот рисунок, чтобы привести стопы в нормальное состояние. Из еды мы решили отведать овсяную кашу. Она оказалась достаточно безвкусной, поэтому пришлось ее дополнять целыми порциями соли. Ну и, конечно, в этот пасмурное утро мы пили горячий чай. После завтрака пришла пора выспаться. Изначально мы планировали в этот день спуститься уже в долину реки Пшеха, но учитывая, что желание спать было огромным, так как бессонная ночь прилично вымотала, решено было и предстоящую ночь провести под скалами Семашхо, но уже не на улице с голодными мишками, а в домике. Было около десяти часов утра, Марк с Игорем принялись медленно засыпать. Я похрумкал еще немного пряников и начал отползать на второй этаж по лестнице. Меня охватил, видать, такой приступ лени, что я даже не стал с собой брать наверх спальный мешок, хотя вверху в стене зияла дыра, через которую порой в дом врывались порывы ветра. Оказавшись наверху, мое тело медленно стало расслабляться и погружаться в приятную дрему. За окном, тем временем, погода становилась все пасмурнее, туман при этом под Семашхо не вернулся.

Прошло меньше часа с момента засыпания. Я начал чувствовать, что стало холоднее, и проснулся. Решил полезть за спальным мешком вниз. Через дырку в балагане пестрел осенний лес, в воздухе кружили листья. И хотя до возвращения вниз к цивилизации были еще почти целые сутки, у меня появилась какая-то непонятная тоска на душе, например, напрягал факт, что северная вершина Шесси была так и не взята, мы так и полазили по скалам над домиком. Неужели придется ждать следующего похода в эти края? Я так могу не выдержать! И, вместо того, чтобы, спустившись вниз, взять спальный мешок и забиться в его теплые объятия, я, оказавшись внизу, натянул на себя вместо мешка кроссовки, взял фотоаппарат и направился к двери. Игорь спросонок, сказал, что если встречу на прогулке шиповник, то могу собрать немного ягод для компота, который можно сделать вечером. Выйдя из балагана, по привычке закрыв дом на засов, я надумал пойти следующим путем – так как тропы на северную вершину в листве вряд ли можно сейчас отыскать, нужно двигаться на северо-восток к скалам, а затем идти под стенами их до тех пор, пока не упрусь в поляну на северной вершине. Тропы, действительно, я нигде не видел. На пути были сплошные заросли лавровишни, через которые неудобно пробираться, чуть дальше и выше бурелом был менее выражен. Ноги переступали через крупные ветки деревьев, руки держались за стволы и ветки кустарников, голова постоянно уклонялась от острых концов веток. Внизу, параллельно моему пути, следовала дорога, по которой мы пришли к домику позавчера, ее было видно практически везде. Все ближе ко мне были большие валуны и торчащие из леса за этими валунами скальные выходы. В камнях меня привлекали странной формы дырки, напоминающие входы в подземелье, когда удалось подобраться поближе к этим дырам, то удалось понять, что это просто следы выветривания. Крутизна подъема все увеличивалась, склоны стали напоминать бугрообразные выпячивания, которые на сленге альпинистов называются «бараньи лбы», через некоторое время стало ясно, что лучше эти «лбы» обойти, продолжая двигаться влево. Когда мне удалось достигнуть места, откуда забираться наверх было уже не так опасно, то сразу начал резко взбираться вверх, подтягиваясь, держась за кустарники. При подобных подъемах лучше стараться не смотреть вниз, да и лучше всего действовать без остановки до первой удобной для сидения точки. Когда подъем подошел к концу, я поймал себя на мысли, что вижу обрыв в сторону Пшехи, это значит, что подо мной гребень хребта. Так как до вершины было еще идти довольно много, без особых раздумий, повернул влево и двинулся по этому гребню. Прямо по его макушке пролегала какая-то убогая тропка. Хребет в этом месте представлял собой куэсту – его восточный склон был скалистым и обрывистым, порой туда было даже неловко заглянуть, учитывая, что в пасмурную погоду нельзя оценить истинную величину скального сброса. Тропа уходила на подъем, позади меня тоже поднималось какое-то возвышение, значит, я вылез строго на перевальную точку. В пути приходилось аккуратно подниматься на небольшие скалы, а потом спускаться с них. Иногда это сделать было непросто – видимость ухудшалась, не всегда можно было оценить точную величину скал, одно неверное движение могло сильно навредить процессу. Эти скалы впереди становились все выше, в конце концов, я стал замечать, что подобие тропы не взбирается вверх. А обходить скалы слева, однако, чтоб не свалиться в сторону более пологого склона, все равно нужно держаться за все, до чего только можно дотянуться. Убогая тропка обходила завалы, ныряла под ветки, один раз мне пришлось пролезть в узкую низкую щель между небольшими хвойными деревцами. Рядом со мной вставала крупная скала. Казалось, что пришла пора через нее перебираться, так как тропа дальше не шла, да и продвинуться дальше по траверсу было трудно. Но, попробовав, взобраться наверх, я понял, что лучше это сделать еще немного ближе к восточному обрыву. В этот момент всю местность вокруг стало накрывать туманом.

Сверху понемногу начало капать. Я пролез немного к обрыву под скалу и был просто ошарашен крутизной обрыва, который оказался ближе, чем я думал, причем обрыв был практически с двух сторон от меня. Где-то впереди просматривались очертания еще одной скалы. Или, может быть, это и была северная вершина? В тумане разобрать очертания было невозможно. Было уже ясно, что таким способом к северной вершине не выйти. Усилился резко ветер, мне пришлось крепко вцепиться в ветки и прилечь, чтоб не сорваться вниз, а уехать можно было в целых три стороны. Сняв одно и видео и сделав несколько фото, я попробовал взобраться все же на скалу, наивно полагая, что за ней может быть выход на третью поляну, ведь в лежачем положении мне удалось увидеть какую-то траву на уступах. Но попытки забраться не увенчались успехом. Оставалось спускаться вниз, и искать другой подход к вершине. Туман становился все гуще, хотя капать сверху прекратило. Путь назад к перевалу превратился в целое событие. Несмотря на верный путь, дорогу я не узнавал. Порой взбирался на скалы, не найдя тропу справа, хотя она лавировала между скалами, иногда, напротив, спустившись вниз ловил себя на мысли, что не надо было так низко опускаться. Один раз, уже относительно близко к перевалу, мне довелось взобраться на небольшую скалу. В это время туман сгустился дальше некуда. Стало непонятно, куда ведет спуск со скалы, на продолжение хребта, или же вниз к Пшехе? На свой страх и риск я решил начать спуск, очень аккуратно держась на ветки, страхуясь снизу большими прочно стоящими деревьями. К счастью, оказалось, что спуск идет на гребень, хотя спрыгнуть вниз мне пришлось почти на полтора метра. И я почти минуту готовился к прыжку, потому что спуск продолжается вниз, и, прыгая, мне нужно было схватиться за деревья, чтобы остаться на гребне. В конце концов, я снова вышел на тропку хребта, и, не дожидаясь перевала, решил уже свернуть к знакомой нижней гравийке. Спуск оказался очень простым, туман понемногу рассеивался, и видимость становилась все лучше. Скоро я оказался на гравийке. Возник вопрос, много ли еще надо вернуться по дороге в северном направлении, и откуда именно начинать подъем. Судя по карте, оставалось пройти немного.

Гравийка уходила наверх. Когда подъем закончился и начался монотонный спуск вниз, мне показалось, что именно с этой верхней точки дороги необходимо начинать подъем вправо.

Троп никаких не было видно, но меня привлекла какая-то надпить на дереве, может быть, она указывала путь? Я не мог этого знать наверняка, но все же, принялся подниматься строго вверх. Путь сначала был легким – ветки пихт отлично помогали мне при подъеме, да и скал никаких на пути не было. Но со временем градус подъема стал резко увеличиваться, когда мне удалось добраться до края какой-то узенькой, но растянутой по склону поляны, где летом наверняка жуткий бурьян, и можно утонуть в зарослях борщевика и чемерицы Лобеля, мне уже приходилось буквально ползти по склону вверх. К счастью, на поляне росли в изобилии какие-то кустики, за них можно было держаться при подъеме. Неожиданно я поймал себя на мысли, что какая-то тропка вьется в этих зарослях. Действительно, наверняка тут не зря тропу проложили, это был точно путь к северной вершине. К тому же удобно было по этой тропе подниматься! Там, где склон достигал более пятидесяти градусов крутизны, тропка превращалась в серпантин. На всякий случай, помнив вчерашнюю ошибку, я сфотографировал эту полянку, обернувшись назад, чтоб проще ее разыскать на обратном пути.

Ближе к верху однообразных кустов стало больше, основная тропка стала разветвляться. В итоге мне пришлось проламываться через жесткий кустарник. А за кустарником крутизна подъема стала уменьшаться, впереди была крупная поляна. Обойдя справа еще одну группу кустарников, я вышел на самый верх, и сразу же почувствовал сильные порывы ветра, дующего с востока. Ветер почти сбивал с ног. Многие восходители на Шесси описывают вид с северной вершины как потрясающий. Хотя, быть может, это просто первая панорама на их маршруте. Итак, виды с трех вершин горы Шесси меня поразили своим «разнообразием»! Виды с Семашхо отличались ясностью и чрезмерной красотой, виды с главной Шесси, поразили своей темнотой и мрачностью, виды же с северной вершины очаровали своим полным отсутствием в тот день! Но, как говорится, моя мечта все же осуществилась.

Холодный ветер, пронизывающий альпийскую поляну мне не сильно нравился, и я решил даже не делать привал, сразу пойти вниз, тем более, что пить уже хотелось довольно сильно, а бутылку с собой я не брал. На часах было 16:30. Пора было спускаться вниз. Первым делом на спуске я принялся высматривать небольшую узкую полянку, но, немного присмотревшись, вдруг внезапно понял, что спускаться можно совершенно любым путем, подошел к краю леса, и решил устроить беговой марафон. Быстро перебирал ногами, сбрасывая все больше высоты. Всего через девять минут после ухода с вершины я уже стоял снова на нижней дороге примерно на двести метров ниже. Теперь оставалось набрать шиповника. На северной вершине он мне практически не попадался. Погода ближе к вечеру стала улучшаться. После водопоя у балагана, пришла пора отправиться за ягодой. Казалось, что лучше скал, поднимающихся прямо над домиком лучше места не найти. Не ошибся!

Серый комплекс скал, цветом напоминающий тефтелю, поражал воображение. Осыпной шлейф под этим комплексом лежал неподвижно и представлял собой удобный путь к деревьям и кустарникам, растущим по другую сторону у самих скальных выходов. На осыпи попадались камни зеленого цвета, как на знакомой мне уже Семиглавой. Двигаясь по камням, я заметил в скалах входы в подземелье. Никогда не доводилось читать о пещерах и гротах на горе Шесси. Неужели на эти скалы никто не лазает?

У нижних уступов шиповник я не встретил, зато было много рябины. Так как, в куртке у меня карманы давно были порваны, внутрь можно было напихать большое количество гроздей, чем я и воспользовался. Компот обещал быть вкусным. А вот до самых примечательных входов в подземелье, как выяснилось, без снаряжения не пролезть, мне удалось добраться только до одного входа, и то, там, через пару метров удобное для прохода место закончилось, а пролезть в узкую щель уже не удалось. Но что же там, в этой узкой щели? Было неясно.

Было почти шесть часов. Все быстрее и быстрее темнота прогоняла последние клочки света. Очертания скал над головой все больше казались чем-то жутким, мои спутники, оказывается, их даже назвали «драконовыми»! Пришло время спускаться вниз. Вот уж, действительно, насколько короткий световой день в конце осени – мне хватило на три небольших захода без рюкзаков!

Когда я вернулся, ребята только проснулись и внезапно для себя обнаружили, что они закрыты на засов. Надо же было мне так поступить! Марк ушел сразу же рубить дрова, Игорь начал перебирать ягоду. Через некоторое время костер в старом балагане снова запылал – навыки разведения костра в балагане все приближались к совершенству. Ужин этого разгрузочного в общем-то дня, который часто туристы называют «дневкой», сопровождался поеданием макарон с кетчупом, распитием «напитка богов» со специфическим вкусом, распеванием песен Высоцкого, Тимура Шаова, воспоминаниями об оставленных в городе друзьях и знакомых, сожалением по поводу отсутствия в походе прекрасного пола. Ну, и стоит упомянуть эпичную игру в «слова». Особенно прикалывала игра Игоря, который загадал в первый раз слово «канделябр», причем загадал его через букву «и», а не «е», впрочем, мы с Марком, даже при правильно загадывании, все равно бы его не угадали, уж слишком сложное это слово. Ну а второе его загаданное слово я вообще никогда и не слышал, и сейчас не вспомню, поскольку оно представляло собой какой-то термин, обозначающий направление в искусстве! Перед сном мы попробовали заткнуть остатками пленки дырки в стенах домика, но вскоре порывы ветра вновь исправили ситуацию, сделав опять все как было. Далее, согреваясь в спальниках, понемногу теряя реальность восприятия, мы начали медленно погружаться в сны. Наступила очередная ночь.

Не могу сказать, что сон у меня был глубок, но, тем не менее, выспался я достаточно для преодоления новых километров с рюкзаками. Утром мы решили не завтракать горячими блюдами, так как каши и макарон нас оставалось не слишком много, а нам предстояла еще одна ночевка. Так что, решили ограничиться рябиновым компотом. Пока Марк, разжигал костер, я отправился в очередной раз на скалы. В этот раз мне попалось достаточно много рябины на правой стороне осыпи, чем выше я поднимался к окончанию шлейфа, тем больше было деревьев. Крутизна склонов отлично позволяла мне, немного поднявшись вверх, дотягиваться до высоких веток. Погода с утра стояла достаточно хорошая. Внизу отлично было видно практически всю верхнюю долину Пшиша, прекрасно смотрелись скалы, расположенные ниже гравийки, ведущей к домику.

Собрав практически всю ягоду с правой стороны осыпи, я начал переход по камням к левой стороне. Дул сильный ветер, это не слишком мне нравилось, хорошо, что я был без рюкзака, который создавал бы эффект парусности на каждом шагу. Под самой осыпью мне тоже встретились деревца рябины, однако, на этом участке сбор был затруднен из-за нагромождения веток, в которых постоянно запутывались ноги. В итоге, я собрал почти полный пакет рябины – это было не только для завтрака с утра, но и для дальнейшего использования в городе. В это время костер уже отлично разгорелся, скоро на плиту был поставлен почти заполненный водой местный котелок. Вода достаточно быстро закипела, надев перчатки, Игорь осторожно снял горячий котел с плиты. Вкус компота получился отличным. Стараясь не увязнуть в прокрастинации, мы попутно складывали вещи в рюкзаки, но процесс получался все равно небыстрый. Особенно трудно было Марку – его спальник с большим трудом пролезал в компрессионный мешок. Наконец, мы были в сборе. Костер был потушен.

Когда мы вышли из домика, Марк закрыл дверь на засов. Несмотря на ветер и не совсем ясную погоду, день казался благоприятным для перемещения. Я рассуждал так: «так как тропа с северной вершины Шесси наверняка в ноябре постоянно теряется в листве, то лучше всего будет спуститься к месту нашей первой ночевки в походе, и уже оттуда подняться на водораздельный хребет, а после – спуститься к узкоколейной железной дороге Чернигвоское-Шпалорез. Поскольку первая часть пути нам была ясна и понятна, к тому же дорога идет практически все время вниз, было ясно, что до места первой ночевки мы добежим очень быстро. Но, как выяснилось, обратная дорога даже по хорошо известному пути может приносить неприятные сюрпризы. Тронувшись в путь, мы снова стали замечать знакомые ориентиры, например, скалу, напоминающую орла, слева от дороги. Мы с Марком практически бежали вперед, иногда останавливаясь, чтобы подождать Игоря. Спуск вниз по каменистой дороге – не самое приятное занятие – очень скоро камни стали нам надоедать, лично у меня появились неприятные ощущения в стопах. Спускаясь, оглянувшись назад, я снова обратил внимание на уже знакомый волок, уходящий в сторону северной вершины. Может быть, по нему можно выйти к самой поляне?

Было бы здорово. Но все же, я не жалел, что мы на пути к Шесси пошли именно по нижней дороге – в противном случае мы нашли бы балаган еще очень нескоро, и вряд ли бы успели на Шесси до наступления полной темноты. Мы продолжали спуск. Так как, дорога была усыпана опавшей листвой, не всегда можно было заметить на ней ямы или липкую грязь. Порой мы обходили сомнительные участки по обочинам. Следуя быстрым темпом, скоро мы заметили совсем маленькую полянку, откуда мы два дня назад впервые увидели северную вершину вблизи.

Вниз от расчищенной площадки в нужном направлении отходили две дороги, наиболее убедительной казалась та, что уходила вправо, левая же выглядела заброшенным волоком и не представляла собой ничего примечательного. Надо сказать, что когда идешь покорять гору, то, выбравшись на такие полянки, не задумываясь начинаешь уходить по единственному прямому пути, который не вызывает сомнений, в сторону вершины. Но взгляд туриста игнорирует другие соединяющиеся с полянкой дороги, особенно, если они выходят с той же стороны, откуда пришел турист. Именно это может вызвать ошибку на спуске. Выбрав правую дорогу, я не до конца был в ней уверен, но именно туда мы стали спускаться после небольшого отдыха. Спуск казался уж слишком крутым, не очень бы хотелось подниматься в этом месте, если дорога окажется неверной. Сбросив сто метров высоты, я стал ловить себя на мысли, что дорога мне незнакома, ведь справа сквозь листву просматривался далеко на востоке Лагонакский хребет, а чуть ближе Большой Оконту, а пару дней назад на подъеме мы видели с другой стороны Главный Кавказский хребет – теперь же с левой стороны мы видели только все возрастающий лесистый склон. Скоро показалась на спуске странная развилка, уж точно незнакомая нам. Направо и налево вниз уходили отличные гравийки, еще какая-то убогая дорога отходила влево, траверсируя склон. Бросив рюкзак, я отправился по ней на разведку, надеясь, что она выведет меня на левую дорогу. Надежда оказалась напрасной, дорога привела в какой-то тупик. Вернувшись к приятелям, я сообщил им о двух вариантах дальнейших действий. Можно было спускаться дальше по какой-то из гравиек, скорее всего, все они соединяются чуть ниже с нашей искомой дорогой, а можно подняться назад и выбрать левую дорогу, которая казалась мне непримечательной. Мы посовещались и пришли к в общем-то, верному выводу, подняться назад. Не факт, что продолжая спуск, мы найдем быстро место своей первой ночевки. Таким образом, я устроил для ребят своеобразную импровизированную тренировку подъема. Перед началом обратного пути к полянке я посоветовал идти не слишком быстро, но зато без остановки. В самом конце Игорь сказал, что этот совет ему помог, он на своем примере убедился, что если на подъеме не останавливаться, то будет намного проще подниматься. Оказавшись снова на полянке, Марк высказал предположение, что ошибиться мы могли еще раньше где-то на дороге, но я его успокоил, показав фото двухдневной давности, изображение совпало с тем пейзажем, что мы видели в тот момент, смотря назад. Оставалось уходить по левому пути – других вариантов не было. Снова стало тяжело стопам. На крутом спуске часто пальцы ног упирались в острые камни. Быстро идти вниз не получалось. Лишь, когда перед высотой 1270 метров началось выхолаживание, можно было снова бежать. Примерно там мы и сделали очередную остановку. Сидя под пихтами, решили сделать обзвон далеких родственников и друзей, ведь все-таки, мы уже давно появлялись на связи. Продолжая спуск, мы повернули направо, чуть ниже немного поплутали на грязном участке вблизи небольшого ручья – оказалось, там тоже есть несколько дорог, отходящих в сторону от основной, которые мы не заметили на подъеме. И вот уже на пути показался турчик на камне, и чуть ниже, допитая Марком бутылка пепси! До места первой ночевки оставалось уже не так много идти. Наконец, у начала резкого спуска вниз, я увидел совсем рядом незнакомый безымянный хребет, который нам предстояло пересечь. Ниже, легко узнав, где стояла наша палатка, мы обратили внимание, что так и незагоревшиеся ночью дрова никто никуда не так и не зажег! Да и кому надо здесь ходить? Небольшой отдых, затем еще один плавный поворот, небольшой спуск, и вот она – та самая развилка, которую я ждал с самого начала пути, то-есть, практически с самого утра. В голове у меня тут проскочила мысль, а не пойти ли назад в Алтубинал (путь-то известен!), но жажда приключений и стремление на страх и риск рваться в неизвестность, взяла верх над ленью, и я повернулся лицом к водораздельному хребту. Дальнейший путь к реке Пшеха был мне незнаком, но так как у меня была с собой карта-помощник, я чувствовал себя вооруженным, поэтому, нисколько не колеблясь, в высокой траве перепрыгнув через ручей, я повел группу по неизвестной очень старой дороге, крутовато поднимающейся куда-то вверх влево. Судя по карте, дорога должна была через километр вывести на перевал, откуда должен был начаться спуск в долину Пшехи, причем, в самом начале спуска должен быть переход через ручей, за которым становится слева виден хороший ориентир – комплекс дырявых скал, называемый на картах Короной. Дорога уверенно шла на подъем, на пути постоянно приходилось перешагивать через поваленные деревья, множество веток. Было заметно, что давно эту дорога никем не используется. Чем выше мы поднимались, тем грандиознее панорама была сзади нас. Честно говоря, я не думал, что придется набирать столько высоты, после двадцати минут подъема казалось, что мы почти сравнялись со скалой Орлан по абсолютной высоте (хотя было неправдой, высоты мы все-таки набрали порядочно). Заметив на пути развилку, мы поняли, что осталось лишь повернуть вправо и начать спуск, мы вышли на своеобразный перевал. Было решено устроить небольшой привал. Я пристально рассматривал карту. Вдруг мое внимание было обращено на следующую вещь – было такое ощущение, что дорога, уходящая вниз, является дорогой, уходящей к верховьям Куши, таким образом, если пойдем по ней вниз, то дадим огромный крюк, поэтому мне оставалось отправиться на разведку. Без рюкзака, я решил еще подняться вверх по основной дороге, высматривая альтернативные повороты направо. На пятьдесят метров выше мне удалось найти хороший наезженный волок, спускающийся с хребта. Основная дорога же в том месте превращалась в убогую тропку. Возможно, мои спутники не слишком обрадовались моему решению продолжить подъем, но деваться было некуда. Спуск вниз с самого верха хребта казался очень убедительным - волок был прекрасно наезженным, даже человеческие следы были видны на грязи. Это значит, что со стороны Пшехи сюда заезжали лесорубы, и, следуя этому пути, можно легко выйти к пшехской узкоколейке. В общем, мой вывод был правильным, однако чуть ниже выяснилось, что с дорогами я откровенно намудрил. Наш спуск вниз был довольно крутоват, это и было понятно – после набора высоты сброс обещал быть порядочным. Но нам идти было легко. В пути у каждого из нас постоянно прокручивалась какая-нибудь дурацкая мелодия. Интересное явление – никогда не знаешь, какая мелодия пристанет в походе, порой воскресает в памяти какая-нибудь дурацкая попсовая песенка, и начинает прокручиваться без конца. И, что интересное, действительно, помогает не терять дух в пути! Осенний лес нас поражал своей красотой – между ветками было видно громадное непрерывное пятнистое море внизу, раскинувшееся от северной вершины Шесси, которая, кстати, периодически мелькала в просветах между деревьями, до Пшехи. Лишь скалы Большого Оконту выпирали из монотонного пестрого лесного рисунка.

Судя по карте, уже пора было переходить вброд Кушу, но долина этого притока Пшехи была еще далеко внизу. Скоро в пути показалась очередная развилка, дороги отходили влево и вправо. Я решил немного пройтись налегке в левую сторону. Уже в самом начале пути, прямо открылась панорама южных склонов каких-то полностью неизвестных мне небольших вершин. Пытался глазами высмотреть громадную Корону, но никаких скальных признаков не было видно абсолютно нигде. Скоро я пришел к следам чьего-то недавнего костра, настолько недавнего, что еще струился дымок. Но людей вокруг не было. Вернувшись к Марку и Игорю, я решил выбрать для спуска правую дорогу, посчитав, что левая уходит уже совсем в сторону от нужного нам пути. Стало ясно, что мы отошли в северном направлении от нужного пути. По-видимому, Корона была где-то совсем внизу справа, поэтому мы ее не видели. Наш волок уходил все ниже. Вдруг крутизна спуска, и без того немаленькая, стал еще увеличиваться, и уже, надо было аккуратно смотреть под ноги, чтобы случайно не свалиться вниз. Интересно было бы посмотреть, как сюда заезжает техника! Снизу послышались звуки «камазов» и звук работающей пилы. За очередным крутоватым поворотом, справа внизу мы увидели какой-то домик. У людей, работающих внизу, я задумал просить дорогу. Немного не добравшись до домика, мы выбрались к стоянке лесорубов, решили остановиться отдохнуть. Скоро нас заметили местные работяги, в непринужденной манере разговора, нам удалось узнать, что мы спустились в километре от другой стоянки лесорубов у Короны, сделав громадный крюк через хребет. Лесорубы оказались добрыми людьми – напоили нас горячим чаем, накормили вафлями, пообещали довезти до моей дачи в Самурской прямо от стоянки. И, действительно, дальнейший путь к узкоколейке вниз уже не слишком интересный, дорога слишком грязная, да и смысл нам ночевать возле УЗК, а утром вставать в пол четвертого, чтобы успеть на редко курсирующий по железке тепловоз, когда можно на «камазе» добраться до домика, в котором можно отсыпаться хоть до десяти часов утра?

Перед отъездом самый взрослый и опытный лесоруб нам указал на довольно примечательный водопад в ста метрах от стоянки выше по ручью. Мы удивились – этот водопад свыше десяти метров высоты не был обозначен ни на одной карте, он не упоминается нив каких отчетах и монографиях исследователей. Весной, в период высокой воды, по всей видимости, он выглядит очень красиво, но и осенью мы смогли налюбоваться его красотами. Кстати, несмотря на явную близость к водопаду лесозаготовок, место рядом с ним кажется тихим и вполне уютным.

Покидали горные края мы на двух «камазах», позже, когда один из водителей принял решение не ехать за Черниговское, мы все уехали в Самурскую на одном. По дороге вниз можно мы часто замечали впереди силуэты плато Черногорья, справа поражали своей неприступностью, скалы Большого Оконту (1430 метров), а когда мы переезжали через Пшеху вброд, то вперед показалась необычной формы скала Собор (1205 метров), забраться на которую можно только с профессиональным снаряжением, так как ее стены очень отвесные и в некоторых местах вертикальный скальный сброс составляет 400 метров!

Когда через стекло мы, наконец, заметили железную дорогу, стало быстро темнеть. Сначала мы проезжали по урочищу Нижние Тубы, когда-то там был село. Поселки вдоль линии УЗК постепенно вымирают - это факт. Старики умирают, а молодежь не хочет жить в селах и работать за копейки. Дальше, уже в полной темноте мы видели огни Средних Верхних Туб – пока еще живых поселений. За поворотом на Шпалорез – самое удаленное поселение Апшеронского района, «камазы» принялись объезжать массив Черногорье по старой дороге. В пути произошел небольшой инцидент – у одного из «камазов» спустилось колесо – процесс замены был довольно долгим. При этом, когда мы приехали в Самурскую, магазин еще работал! Оказалось, правда, что ключи от моей дачи у хозяина другого дома, приятеля моего дедушки, который уже спал. Пришлось в домик забираться через окно! Тем не менее, мы выспались в ту ночь достаточно хорошо. Готовка пищи осуществлялась во дворе. Костер получилось распалить не сразу – заготовленные в сарае дрова и ветки яблони не слишком хорошо горели. Также возникла и другая проблема – у нас не было с собой большого котелка, который мы честно оставили в балагане, где он был и до нас. Когда, после поисков в сарае, мне удалось найти два крупных котелка, то выяснилось, что они дырявые и пропускают воду – пришлось пользоваться маленьким котлом. Воду, кстати, я бесстыже брал из соседской колонки. Как бы там ни было, все же ужин удался на славу – мы наелись до отвала, слопав всю пачку макарон!

На следующий день мы проснулись довольно рано, сделали себе чай, а в десять часов отправились на остановку ловить автобус до Апшеронска, заглянув перед этим в магазин.

Дальнейшее возвращение домой можно, пожалуй, тут опустить. Стоит отметить, что поход на Шесси в целом оказался удачным. Несмотря на мелкие недочеты, которые, кстати, быстро исправлялись, нам удалось выполнить главную задачу – пройти из долины Пшиша в долину Пшехи, взяв на пути самую высокую гору Туапсинского района, на вершину которой, я думаю, что еще когда-нибудь обязательно вернусь!