(запись - декабрь 2014 г.)

Лагонакский хребет протянулся на 18 километров с севера на юг. Несколько самых высоких его вершин выступают над лесным поясом - там простираются альпийские луга. Такой хребет называется куэстой – один из его склонов (западный) крутой и обрывистый, а другой (восточный), наоборот, очень пологий. Самая интересная вершина Лагонакского хребта – гора Матук, с нее открываются самые удивительные панорамы. Да и сама гора имеет необычную форму, она похожа на черепаху, голова которой представляет собой грандиозный уступ, известный как Двухэтажка, а верхушка панциря – вершина горы (высота 1957 м). Именно с «Двухэтажки» и ее окрестностей перед глазами изумленных путников, идущих сюда с Гуамки или Мезмая, впервые показывает свою величественную красоту самое грандиозное и нехоженое ущелье Адыгеи – каньон реки Цице. 700 метров скального обрыва в каньон обычно никого не оставляют равнодушным!

Лагонаский хребет прекрасен в любое время года. «Почему бы не сходить туда зимой?» – думал я примерно неделю назад. Группа набралась быстро. Самое интересное оказалось то, что на Матук собрался тот же самый состав, что был с нами в предыдущем походе на Черногор. Вот, значит, как Спящий Черкес ребят в прошлый раз загипнотизировал!

И хоть самое начало зимы ознаменовалось жутким «собачьим холодом» (по южным меркам), который был едва терпим даже в городе, именно в походе на Матук нам несказанно повезло: всю дорогу абсолютно не было тумана, кругом был снег, но он не затруднял движение, да и не было холодно совершенно. Даже ночью!

Осень вернулась на какое-то время, такими моментами нужно пользоваться. Мы шли по лесной дороге и радовались вернувшемуся духу свободы. Чем выше мы поднимались, тем шире разворачивалась панорама: Безымянный хребет, хребет Гуама, Азиш-тау, плато Утюг – все эти массивы проглядывали сквозь ветки деревьев, не было листвы, которая бы загораживала обзор. Уже закаленные в предыдущих походах участники мероприятия, легко одолели длинный, кажущийся порой бесконечным, монотонный подъем. К середине дня мы вышли на большую круглую поляну, известную как Вторая Ивановская. Когда-то на ней пасли скот, как и на соседней поляне Первой Ивановской, однако, теперь пастухи летом там не живут, а большой домик с двуспальными кроватями и солнечной батареей используется теперь как перевалочный туристический пункт. Зимой в нем останавливаются разного рода отшельники, а как-то раз, говорят, туда был сослан на время один монах, в качестве наказания за сквернословие.

Над поляной возвышается единственная вершина Безымянного хребта, таки имеющая свое имя – гора Зауда (1540 м). На ее вершине установлен триангулятор, один из немногих таких знаков, которых до сих пор сохранился в ценности и сохранности. Мы с легкостью отыскали возле домика родник, попили замечательной чистой горной воды, немного отдохнули и продолжили путь дальше. Едва отошли от поляны на несколько метров, так сразу же далеко слева показалось маленькое серое пятно, слегка выступающее над хребтом Азиш-тау. Да это же вершина Большого Тхача! Дабы вскоре увидеть всю гору целиком, мы ускорили шаг по дороге, уходящей вверх.

Около 3-4 километров пути через лес мы уже практически бежали, хотя, надо сказать, что глубина снега именно на этом участке была самой большой (3-4 сантиметра!), с больших высот снег просто сдувается ветром. Первый и единственный за первый день похода большой привал мы сделали почти у самой границы леса возле двух вагончиков, стоящих на развилке под горой Мезмай, которая после Ивановской поляны была все время у нас перед глазами, а теперь, неожиданно, скрылась из виду.

Вспоминаю случай, когда именно в этом самом месте, в феврале, чуть было не столкнулся нос к носу с медведем-шатуном, слышал рев неподалеку от себя. Путешествуя по кавказским лесам в одиночку, следует помнить, что на юге мишки в спячку практически не впадают и нужно быть предельно осторожным.

Нам оставалось преодолеть последний участок подъема перед выходом из леса. Он кажется несколько крутоватым, некоторые группы проходят его небыстро, я же пошел на маленькую хитрость, сказал, что прохождение будет совсем трудным, подготовив группу морально к затяжному участку. Оттого ребята фактически пробежали до границы леса и глазом не моргнули! Прямо у выхода из леса, перед нашим взором оказались громадные, очень старые пихты, несколько минут мы любовались ими, ни до, ни после, нам в пути подобные деревья не встречались. В том месте, где начинается открытое пространство, где весной растут самая крупная чемерица и самый крупный борщевик, где одна природная зона высотной поясности сменяет другую, расположился большой старый пень – жуткий страж, охраняющий лес и, особенно, старых хвойных великанов у себя за спиной. Это очень, разумеется, символично!

Но как бы ни было хорошо в лесу, в таких местах всегда так и тянет наверх, туда, где высоко гуляет ветер по открытой местности, где белеет снег, лежащий сплошным покровом, туда, куда суровая зима буквально через месяц принесет самые тяжкие испытания для дикой природы! Мы все продолжали подъем. Прямо впереди уже снова отчетливо просматривалась вершина горы Мезмай, представляющая собой, казалось бы, обычный холм. Но панорама, открывающаяся с этого холма, на мой взгляд, не может называться обычной, ну никак! И чтобы ее как можно скорее увидеть, мы поспешили наверх.

Поднявшись над лесом на сто метров, мы уже могли созерцать все основные вершины природного парка Большой Тхач: два Тхача, гора Асбестная, два Ачешбока казались одной горой с одним пологим южным склоном. А за Ачешбоками отлично просматривался следующий ряд: Дзювя, Солонцовый хребет, Бамбаки, Джуга, еще дальше красовались Тыбга с Аибгой, а в самом конце этого ряда сверкал своими ледниками красавец Чугуш.

Наш маршрут пролегал немного правее крутой обрывистой части склона горы Мезмай. Слева от дороги расположилась долина реки Курджипс, впереди уже виднелась граница леса у ручья Молочного и хребет Каменное море, откуда начинается знаменитый тридцатый всесоюзный маршрут. Было уже около трех часов дня, погода радовала. Даже во время ходьбы становилось порой жарко.

Так, скоро мы оказались у новых пастушьих балаганов на южной окраине Лагонакского хребта, на который мы только вышли. Рядом с ними я быстро нашел родник (он был в хорошем состоянии), бутылки были снова наполнены. Рядом с родником все так же «лежало» старое большое корыто, фигурирующее еще даже в старых маршрутных описаниях 90-х годов, а еще поразили дырчатые камни, лежащие рядом с корытом, чем-то напоминающие куски сыра. До запланированного мной места ночевки (вагончика) оставалось пять километров пути. Так как мы уже достигли высоты 1800 метров, а ночевка была запланирована примерно на этой же высоте, значит, находящийся в пяти километрах отсюда родник у вагончика, так же не замерз.

Мы продолжали подъем на гору Мезмай, до вершинной точки оставалось совсем немного. Я заметил даже, что ребята чуть подустали. Но любое восхождение когда-нибудь заканчивается - после того, как добравшись до развилки в виде буквы «Т», мы повернули направо и стали уходить по Лагонакскому хребту в северо-западном направлении, вершина была взята. С нее открылся потрясающий вид на массив горы Уриэль и хребет Абадзеш-Мурзикао. Часто эти рельефные образования обобщающе называют словосочетанием «Плато Лагонаки» (нередко слово «плато» произносят с ударением на первый слог, хотя слова "плАто" вообще не существует, бывает только плАта за проезд и т.д.), хотя в действительности, эти горные массивы не имеют с понятием плато ничего общего. Хотя с известной смотровой площадки на Азишском перевале хребет Абадзеш-Мурзикао и кажется возвышенной равниной с альпийскими лугами, на самом деле это обманчивое впечатление. Подробнее об этой распространенной ошибке можно прочесть в книгах С.П. Лозового, знаменитого исследователя этих мест.

Также, с почти ровной вершины горы Мезмай (1939 м), впервые показалась перед нами гора Матук с уступом Двухэтажкой.

Поскольку до заката оставалось еще относительно много времени, я принял решение забежать на вершину Матука (1957 м) прямо сейчас и спуститься с нее на Двухэтажку. Чем мне нравится межсезонье, так это тем, что при отсутствии снега и высокой травы, ты можешь спускаться с горы, или траверсировать склон как тебе удобно, а не только по дорогам. Так и мы быстро сократили путь до перешейка между вершинами. В этот момент слева внизу показалась так называемая Глубокая балка, известная своей пещерой Шестерых, где некогда были найдены скелеты неандертальцев и бизонов.

Несколько охов и вздохов на последнем крутоватом участке подъема, и все… мы на вершине горы Матук!

Уже в первый день мы еще засветло добрались до высшей точки своего маршрута, набрав более 1300 метров высоты. Сколько красоты было кругом! К северу вставали необычной формы скалы горы Житная, западнее поднимались массивы Нагой-Чук и Мессо, а самый шикарный вид был на юг – за диким и живописным Абадзехским каньоном (Цице) возвышался величественный Оштен. Он был уже весь в снегах и поэтому напоминал мороженое пломбир.

Вдруг послышались какие-то странные звуки внизу. Через пару минут стало ясно, что к нам приближаются несколько квадроциклов. Да, не только мы пользуемся хорошей погодой на этих замечательных выходных, есть еще и другие умные люди!

Добравшись до скалы Двухэтажка, мы, наконец, вышли к огромному 700-метровому обрыву в каньон Цице. Трудно описать то чувство, когда стоишь у самого края этой пропасти, даже фотографии этого не передают. Со всех сторон поднимаются скалы и горные вершины, внизу где-то в глубине несет свои воды к водозабору Серебрячка великолепная горная река Цице. Гора Матук – отличная панорамная точка!

Понемногу стала незаметно подкрадываться темнота, внезапно похолодало. Нам же оставалось только добраться до вагончика, где нам должны встретиться удобства и родник поблизости. Мы вышли на перешеек между Матуком и горой Житной. Выглянула луна. Было как раз полнолуние, наш путь был освещен, можно было идти без фонарика, но я решил все же включить фонарь, чтобы мои спутники видели, куда именно я поворачиваю, когда сталкиваюсь с очередной развилкой.

Еще немного подъема к скалистым останцам одной из вершин горы Житной, и, наконец, начинается спуск вниз. Появляется перед нами силуэт пастушьего «коша». Почему-то не обрадовал сильно замерзший родник (из трубы бежала только тоненькая струйка воды), но кое-что в тот вечер все же просто осчастливило участников нашей группы.

Вагончик, стоящий у родника, почему-то показался моим спутникам тесноватым для четверых, и мы пошли осматривать кош. Вообще я не говорил ребятам о его существовании, так как очень часто там висит замок. Но в этот раз нам повезло, и кош был открыт. Там было намного просторнее, чем в вагончике, стояли кровати, был длинный обеденный стол. У кроватей лежали мешки с дровами. Учитывая, что в альпийской зоне дрова найти проблематично, находка этих мешков дала нам полную уверенность, что без горячего мы точно не останемся, да и ночь переживем легко и без проблем. Так, собственно, оно и случилось.

Славные синоптики обещали ранним утром пасмурную погоду. К сожалению для них, погода утром оказалась хорошей, никакой пасмурности не было, на небе были обычные белые облака. Тяжело, все-таки, быть синоптиком, так часто по долгу профессии приходится лгать и делать поспешные выводы, часто оказывающиеся неверными. Другое дело - горный проводник! И хотя и он не всегда знает наверняка, какая погода ему встретится, уж точно всегда уверен, что гора, на которую он ведет своих спутников, уж точно не поменяет свое месторасположение.

Утром возле балагана под скальными останцами горы Житная, под гундосящий хрип бензиновой горелки, мы готовили еду и всячески веселились. Спешить было особо некуда – оставалось только лишь спуститься вниз, учитывая малое количество снега и отсутствие высокой травы, путь легко можно было сократить. Да и возвращаться домой, особо не хотелось.

Лишь в десять часов утра мы снова надели свои сумки и продолжили шествие. Тут я решил показать своим спутникам вид на Двухэтажку, на который мы вчера не обратили внимания из-за быстро наступившей темноты. Примерно в ста метрах от коша находится крутой обрыв в самом начале перешейка перед Матуком. До чего же было здорово стоять на этом обрыве!

Прямо под ногами на глубине много сотен метров просматривалась река Цице! Лишь оттуда можно было увидеть петлю, которую делает река немного ниже устья Глубокой балки. Кстати, там начинается самая трудная часть каньона, когда по воде уже идти трудно и опасно (даже осенью много воды), и надо выходить на берег и плутать по дикому лесу, иногда переходя через русло по поваленным деревьям.

Еще одну достопримечательность горы Матук мы посетили этим утром – знаменитый Цементный родник, построенный еще немцами во время войны. Он выглядел как настоящий каток! Летом там как раз главная поилка для скота, в бассейне лошади порой купаются и гадят тоже туда, так что пить оттуда не рекомендуют. Существует распространенная ошибка в интернете по поводу местонахождения этого родника, почему-то все пишут, что он находится прямо у вагончика. В действительности, как убедились мои спутники, это совсем не так.

Почему-то не хотелось в этот раз снова подниматься на гору Мезмай, топать к балаганам, после обхода горы Матук мы решили просто обойти гору Мезмай траверсом, а потом спуститься на уже знакомую нам основную дорогу к границе леса.

Для удобства я выбрал тропинку, уходящую сначала строго в нужном направлении, но когда она начала подниматься вверх, пришлось с нее сойти и двинуться вниз. И хотя самые длинные и жуткие путешествия начинаются с находки «самой короткой дороги», этот спуск был вполне понятен. Кругом были фрагменты скотогонных троп.

Перед глазами была вся долина верховья Сухой Балки, той самой, которая впадает в Гуамское ущелье, в ней же находится теперь знаменитая пещера Ар-Эд. Западнее вставал Лагонакский хребет, можно было рассмотреть все его вершины, даже те, которые не поднимаются над лесной зоной, например Лысую и Матазык. Почти у границы леса мы вдруг заметили карстовые воронки. Стало интересно! До этого мы не знали, что они встречаются на Лагонакском хребте. Как полезно иногда все же отклониться с тропы!

В полдень началась жара, снег на лесных участках уже успел слегка растаять, под ногами оказался слой липкой грязи. Весь путь до Ивановской поляны и горы Зауда наши ноги пачкались, на роднике мы снова сделали привал. Но как только мы принялись спускаться вниз дальше, нам встретилась вереница мотоциклеров, направляющихся наверх в альпику, они оставили за собой еще более ужасные «следы»! Придя обратно в поселок Мезмай, долго же мы отмывались, некоторые участники даже, чтобы не морочить голову, отказались мыться и просто переоделись.

Пока еще снегопады и минусовая температура днем – эпизодические явления в предгорьях Западного Кавказа. Но уже совсем скоро «дверь захлопнется», ударят морозы, выпадет снег метра на полтора. И скроет этот снег туристические тропы, дороги и даже некоторые строения! Даже в феврале-марте снег будет только прибывать и прессоваться. И даже со снегоступами не всегда можно пройти по такому покрову – рыхлый снег почти всегда есть в ассортименте! Тем не менее, некоторые особо смелые туристы умудряются ходить даже в это время! Но это к слову.

И только в середине апреля альпийские луга медленно начнут «открываться». На высоте 1600 метров появятся крупные проталины, освободятся верхние родники, проклюнется первая молодая и особо ядовитая чемерица Лобеля. И снова начнется этот буйный рост травы и приток туристов всех мастей. Ну а пока же, мы закрываем походный сезон 2014 года, запасаемся снаряжением и готовим новые интересные задумки для вас. Желаем всем всего хорошего!