Мы очень любили передвигаться по ночи. В темноте не так сильно устаешь. Костя умудрился даже поспать в пути. От Шпалореза дорога идет 14 километров до развилки в виде буквы «Т» (где столик стоит!) Забавно, но этот участок дороги мы проходили всегда только ночью, сразу после отхода матрицы (в зимнее время еще долго темно после этого события), поэтому мы даже как-то задавались вопросом, а существует ли вообще эта дорога днем. Дальнейшие походы в этих местах летом доказали, что существует, но это не имеет уже никакого отношения к нашей тогдашней цели.

…Короче говоря, классно было идти по темноте. Настоящий турист в среднем должен проходить 30-35 километров в день и 15-20 километров в ночь! По пути встречались нам какие-то ручейки, можно было пить. Попадались и столики для того чтобы перекусить и отдохнуть. Но нам было не до отдыха. Вот уже и развилка «Т». На пути нам встретился какой-то мужик. Мы завязали с ним разговор. Когда мы спросили его, как забраться на Нагой-чук, он нам ответил, что это можно сделать прямо от развилки. Нужно просто идти вверх по бездорожью и крутым склоном, а там где-нибудь да вылезешь. Когда мы спросили его , нужно ли для этого снаряжение и как это проще всего сделать, мужик ответил, что нужно просто взять и тупо начать подниматься.

Странно, но почему-то мы не стали его слушаться. Пошли по стандартному маршруту. 6-7 километров по дороге на Черниговку и вот мы уже были на водозаборе Серебрячка. Стало светать. Вдруг стало так холодно, что мы просто уже не могли монотонно тащиться по дороге и стали буквально отплясывать на ходу. Эту штуку мы позже назвали «Танцем Серебрячки». На водозаборе мы встретили какого-то охотника. Снаряжение его нас приятно удивило. У него был только спальный мешок, ружье и сухарики. Он шел «на медведя». Тем не менее, он шел медленнее нас и скоро отстал.

Мимо злой собаки я уже не боялся проходить. На всякий случай у нас была огромная бляха (от ремня), которая была всегда наготове. Впрочем, Азы мы не встретили на этот раз почему-то. Скоро домики водозабора остались позади (и грязь тоже) и мы начали крутой подъем к поляне под Мессо. На дороге уже было много снега, мы проваливались, но не сильно. Снегоступов у нас не было. Мы начали сильно уставать, даже собрались остановиться и немного подремать. Но вдруг услышали очень громкий рык где-то под снегом прямо справа от нас. Звук этот казался очень устрашающим. Было ясно, что «там» кто-то есть, но вряд ли это медведь. Звук был такой сильныйц и страшный, казалось, что там динозавр или стадо бегемотов. Мы от страха чуть не сошли с ума. Уже хотелось броситься наутек, у нас и в голове не было, что может сейчас выскочить из под земли. Мы немного отшли и внезапно останвоились. Плосмотрев назад, мы увидели, что из под снега в том месте раз в пять секунд поднимается пар. Кто-то очень большой и сильный фыркал под снегом в своей норе. Было очень страшно. Мы снова ускорили шаг.

Продолжили подъем. Снова начала подкрадываться усталость. В конце концов, мы оказались на поляне. Там, как ни странно, холодно не было, было ясно и тепло. Облака были уже намного ниже нас, впереди открывались отличные виды на Нагой-чук. Усталость у нас как рукой сняло.

Мы пошли дальше по уже знакомой мне дороге. Однако, когда мы вошли в лес, глубина снега на пути начала нарастать. Мы проваливались, но у нас была надежда, что на альпике все будет иначе, так как снег там сдувается обычно. Опять начали уставать. Периодически менялись друг с другом в «изготовлении следов». Какое-то время я шел впереди и оставлял компаньону для удобства свои следы, потом он становился на мое место. Внезапно мы набрели на следы медведя, который, видимо, решил помочь нам обоим, поставив свои большие следы.

Когда дорога под снегом закончилась и начался просто снег без дорог под ним, наступили трудные времена. Последний подъем перед альпикой мы преодолевали долго, какими-то рывками. И даже не успели его закончить до темна. Почти у границы леса мы расположились лагерем. Начали готовить еду. Было не очень холодно, кстати.

Всю ночь я не мог заснуть. Какой это ужас – бессонница в горах! Больше десяти часов ты не знаешь, чем заниматься. Как только начало светать, я вылез из спального мешка и начал проверять снег на рыхлость. Мало что изменилось, конечно, но, вроде бы, проваливался уже не так сильно, как вчера. Впрочем, не могу однозначно утверждать. Костя проснулся через полчаса. Он был очень вялый и сонный. Ему было как-то не по себе. Мы вышли из лагеря только через два часа после рассвета. Мы оставили рюкзаки и все большие вещи в лагере, пошли налегке в сторону Холодного родника. Выйдя на альпику, осознали, что проще идти не стало. Подъемы были некрутые, но снег был везде разной глубины, поэтому это «развлечение» было не из приятных.

Для удобства передвижения мы выбрали «берег» каньона Цице. Таким образом, в двенадцать часов, напрягаясь из-за всех сил, вышли из Холодного родника в начало большой малоизвестной долины на севере Нагой-чука. Спуститься нам удалось не слишком далеко вниз - глубина снега была все больше и больше. В итоге, наш путь закончился в северной долине под верхними «зубцами». По всем видимости, в этом месте люди бывают крайне редко (а бывают ли, вообще?). Эту долину отлично видно со второй вершины горы Житная (рядом с вагончиком). Возможно, это самое малопосещаемое место на Лагонаках.

На вершину Нагой-чука, как оказалось, пройти без снегоступов нереально. Поэтому, нам пришлось опять отложить покорение Нагой-чука и пойти назад. По дороге опять встретили охотника. Он сказал, что ночевал в медвежьей берлоге, но медведя так и не встретил. Короче, он вернулся ни с чем. Да и мы, по сути, опять немного опростоволосились без снегоступов. Приехав домой, мы снова погрузились в работу и домашние дела.

Естественно, и на этом история не закончилась. Следующие свободные «для гор» выходные у меня выпадали в начале февраля. Мне пришлось взять снегоступы напрокат, потому что стоили они ну очень дорого и приехать в Новые поляны к своему родственнику и там уже определиться, куда пойти. Мой родич, внезапно вспомнил, что его знакомые следующим утром чуть ли не от нашего домика отправляются на Серебрячку работать и предложил мне, чтобы я договорился, чтобы и меня они подвезли. Это мне удалось, и вот, в девять утра я уже вышел с водозабора и принялся подниматься наверх к поляне под Мессо в очередной раз. Уже самому было смешно, но я очень упертый. Все, вроде, было хорошо, сил было много. И вдруг я опять услышал в уже знакомом мне месте страшный рев. И снова из–под снега выходили струйки пара. По-прежнему было страшно, но стали появляться у меня какие-то сомнения по поводу этого существа. Оно что, до сих пор там лежит и не двигается что ли? Я подошел с опаской поближе к этому сугробу, откуда доносился страшный рев и решил немного раскопать снег. Через несколько секунд я рассмеялся, под снегом в этом месте был люк, дребезжащий под напором воздуха из глубины. Рядом из снега поднимался участок трубы. Ох уж, эти сооружения! Теперь уже больная фантазия о гиппопотамах не мучила меня.

Но долго веселиться не пришлось. Снегоступы, как оказалось, в такую погоду не нужны. Они проваливались в снег, так же как и мои ноги без снегоступов. Мне опять не повезло! Теперь снегоступы были в тягость, их нужно же еще и носить с собой. Но все же я был уверен, что на этот раз что-то получится (ведь даже чьи-то следы были у меня на пути и следы были человеческие)

Когда мне оставалось подняться всего чуть-чуть до поляны под Мессо, следы закончились. Следы шли как-то непонятно. Такое было ощущение, что бродяга этот повернул назад. Впереди был открытый участок, который мы всегда пробегали, не обращая на него внимания, но теперь снег сдулся оттуда и участок представлял собой очень скользкую поверхность, двигаться по которой не получалось вообще. С одной стороны вставали скалы, на которые просто так не заберешься, с другой стороны был спуск, а наверх было практически не пролезть. Но не зря же я собирался в поход – решил любой ценой перейти эту границу. Самое трудное было – удержаться со снегоступами в руках (они в рюкзак не помещались), да и сам рюкзак тянул меня назад. Пару раз я не удержался на льду и поехал вниз в долину Шумички. Опять пробовал взобраться. Наконец, мне в голову пришла мысль, сделать решительный шаг. Я лег на землю и вместе с рюкзаком и снегоступами в руках начал быстро закатываться «колбаской» наверх по скользкому склону. Таким забавным способом мне удалось выкатиться прямо к покрышке на поляне под Мессо. Это было маленькой победой.

Дальше до самой альпики трудностей уже не испытывал – все шло как по маслу.

Но на альпике, как оказалось, дул сильный ветер и шел снег. Я решил не забираться на хребет сегодня и не ночевать там. Лучше сделать лагерь на Холодном роднике, который был в тот день ну уж очень холодным.

Сразу лег в мешок, находиться на улице в такую погоду было глупо, хотя еще не было темно и было только полчетвертого! Таким образом, мне пришлось пролежать в спальнике до самого рассвета пятнадцать часов, почти не двигаясь! Прямо пытка какая-то.

Утром, когда начал собираться и складывать вещи в рюкзак, стало не по себе. Ветер дул с такой страшной силой и грозил меня унести в каньон Цице, что мне пришлось вновь отступить с Холодного родника. Нагой-чук вновь оказался недоступным.

Зато, по пути мне удалось сделать уйму фотографий «отвратительного качества», но радовало, что все-таки, удалось.

Грустно было. И со снегоступами пробовали и вроде, тщательно в поход готовимся, а все равно без толку.

Решил, не ходить больше на Нагой-Чук в ближайшее время. Игра не стоила бы свеч. В марте и апреле у нас были какие-то походы по окрестностям Шпалореза, так же мне удалось пройти до Шпалореза до Черниговки и сделать подробный фотоальбом об УЗК. Но об этом как-нибудь в другой раз.

В начале мая было уже в горах достаточно тепло, и снег уже изрядно подтаял. В это время выпало несколько выходных. Самое время – пойти куда-нибудь в поход. Опять вернулись мысли о Нагой-чуке. Однако, в этот раз, я решил стартануть не от водозабора (уже надоело), а из другого места. Второго мая я уже приехал в Гуамку на маршрутке из Апшеронска . В самом начале пути меня сопровождали два спутника из Питера, которые были первый раз в горах. Но шли они медленно, поэтому к вечеру меня уже потянуло вырваться вперед. Поскольку вышли мы в три часа дня из Гуамки, когда я вышел на альпику в районе горы Буква, уже стемнело. И я не мог просто увидеть новый домик, мимо которого я тогда прошел и не знал о нем. Пришлось топать аж до вагончика на горе Житная. Заночевал я, правда, не в вагончике (пастух уже работал), а в знаменитом треугольном «вигваме» (кош). Ночью спал очень крепко, утром сразу собрался и пошел встречать рассвет на Житную (но не на главную вершину, а на ту, откуда открывается неплохой вид на каньон Цице).

В горах, как будто никого не было. Лаганакский хребет был лишен палаток и вездеходов в тот день. Двигаясь дальше, внезапно решил на Матук не заходить (сколько уже можно), а на гору Мезмай решил подняться (до этого мы всегда проходили по скотогонке мимо вершины, руки не доходили набрать эти «последние два метра высоты»!) Вид с вершины меня не удивил (он не отличался от видов «со скотогонки», зато мне удалось найти у вершинного турчика какого-то игрушечного человечка, видимо, что-то символизирующего.

Перед триумфальным заходом «в заповедник» решил у балаганов под горой Мезмай набрать воды из родника. А то, ближайшая вода будет только в Цице.

Перебравшись на урочище Мурзкиал (рядом с горой Уриэль), увидел разрушенный балаган. Крышу уже сорвало, она валялась отдельно от каркаса «здания». Хорошо, что не вверх ногами. Так-то хоть полежать под ней можно в тени!

Шел дальше. По скотогонке старался не идти, больше прижимался к каньону. Тем не менее, это оказалось не выгодно, Волчий Яр все равно пришлось обходить. В конце, концов, начал спуск к приюту Цице. По пути заглянул в приют «Древний», который стоит в адской крапиве неподалеку от Цицинского приюта, на альпике. Крапива не слишком меня обрадовала, но зато рядом с домиком я обнаружил ручеек.

Погода была отличная. Днем я уже был на Цице.Там меня встретил турист, шедший с Гуамки. Он двигался с Серебрячки и по пути прошел Нагой-Чук. Удивительно, что мы так необычно встретились, прямо в центре нашего общего маршрута. Только теперь мы снова должны друг от друга удалиться!

Немного поел на приюте, был очень доволен, времени было еще очень много до заката и я решил сразу ломануть куда-нибудь на хребет. Цице было перейти трудно, воды было по грудь!!! Когда выбрался на другой берег реки, начал по низкой траве (да-да!) двигаться в сторону хребта.

Неожиданно, мне пришла в голову идея, посетить котловину Чашка, в которой никогда еще не доводилось бывать. Я двигался по бездорожью, часто попадались какие-то ручейки, встречались на пути березовые рощицы, моей задачей было найти котловину и заночевать в ней. На какой-то момент мне показалось, что я ее нашел и начал фотосессию. Но немного позже, неожиданно узнал, что это было урочище Верхняя Цице (судя по карте) и пришлось продолжать поиски.

К четырем часам я вышел на перевал между Нагой-Чуком и каким-то небольшим бугром. Впереди показались виды на долину Пшехи. Открылись отличные вилды на Пшеха-Су. И тут я увидал Чашку. Там было много воды, укрытие от непогоды и егерей, но, поскольку я поднялся уже слишком высоко, не хотелось уже спускаться в котловину. Тем более, она все равно была близко, и ее можно было заснять на фото и рассмотреть.

Так что, решил двигаться к горе Туба. Забавно, но когда повернул на север, то передо мной оказалось несколько небольших холмиком под Нагой-чуком, что трудно было понять, какой из них выше и какой является горой Туба. Странно, что ее вообще выделяют как вершину. Это же совсем небольшой отрог хребта Нагой-чук . И, все-таки, я понял, что именно называется горой Туба. Это самый последний холмик перед глубокой балкой, уходящей в долину Пшехи, всего на несколько метров выше нескольких безымянных холмиком вокруг. С вершины Тубы открылись панорамы на Мессо и Черногор (да и еще на много чего!!). Но как двигаться дальше? От Тубы можно было дальше двигаться только по балке вниз или траверсировать склон. В тот момент это было сделать невозможно. Дело в том, что прошла лавина, незадолго до этого, и южный склон Тубы оканчивался массой снега, за которой оказался настолько крутой обрыв, что туда было просто не спуститься. Единственный разумный ход – идти к вершине Нагой-Чука!

Заночевал я на Тубе. Было не холодно, палатку не ставил, безумно хотелось ночью наблюдать за звездным небом. Так что, просто завернулся в мешок и в клеенку (на случай дождя, а снизу, естественно, был коврик). Впрочем, дождя не было.

В шесть утра я уже принялся взбираться на Нагой-чук. Но так как склон был крутой, а некоторые оставшиеся снежники были скользкими, много пришлось по пути обходить. Наконец, я вылез первый раз в жизни на «срединное плато» Нагой-чука и направился к так называемому озеру. Нашел его не сразу, хотя на «гугловской» карте оно просматривается отлично. Видимо, снежник не растаял в этом месте еще как следует, и озеро не окончательно наполнилось водой. Пить, кстати, оттуда, почему-то не стал.

Хотелось оставить вещи и сбегать к вершине, но почему-то не оставил (мало ли, медведь или еще кто-то) и тронулся к триангулятору. На Нагой-чуке я словно попал в какую-то тундру, плто, вообще – это этакий закрытый мир, там не увидишь Лаганакский хребет, Оштен и Пшеха-Су. Там отличное место палаточного городка (хотя, чуть севернее находится пояс карстовых воронок).

Зато с вершины, сколько всего можно было увидеть. Лучше не описывать, фото сами скажут за меня.

Так и была взята главная вершина Нагой-чука. Теперь нужно было двигаться на Серебрячку или куда-нибудь туда, где есть вода. Из озера по-прежнему не хотелось брать воду. Я шел по обрывам каньона Цице на север, периодически переваливая через какие-то холмики и спускаясь в балки. Все-таки, не выдержал и кинул рюкзак, чтобы налегке сбегать на «зуб» Нагой-Чука (2093 м).

Когда вернулся, еще немного отпил из бутылки и решил уже не спускаться в долину, где были зимой, а пойти поверху, по ободку зубцов.

Таким образом, я скоро опять вышел к озеру-луже, намотав круг. Долго не рыпался, начал оттуда забираться в балку, которая идет вниз, к седловине у горы Мессо. Спускаться там оказалось очень легко, даже была какая-то тропинка, по которой можно было очень быстро спуститься вниз.

Передохнув на седловине, решил сбегать на Мессо. По некрутому склону вышел на вершинный гребень (сразу), и оставалось только идти по нему до триангулятора на вершине.

Сверху открывались хорошие панорамы, было видно внизу Пограничку и крутоватые скалы Мессо. Кстати, отсюда можно спуститься вниз, так что тот мужик, которого мы встретили под новый год внизу, был прав. Однако, мою затею, идти по хребту до самого низа, пришлось выкинуть из головы. Прямо под вершиной был еще один снежный обрыв. Пришлось спускаться по пути подъема.

От седловины было легко спускаться до Шумички. Еще на альпике показался ручеек в траве. Воды было немного, но пить вполне себе можно . Хребет Мессо вставал слева, был похож на травяную холмистую гряду (которой он, по сути, и является!), на пути появились воронки. Так как их было немного, и трава была низкая, обойти их было проще простого.

Практически идеально добрался до границы леса. Чтобы оттуда спуститься к поляне, нужно было пролезть через неприятные кустарники, ветки и траву. Это было не слишком весело, но, дальше, уже на поляне, началась легкотня. Было красиво, зеленая трава, зеленый лес, а позади снег на Нагой-Чуке.

Около уже известной мне покрышки внезапно где-то я услышал шум воды. Немного удивил тот факт, что, оказывается, прямо на этой поляне, ближе к Мессо, вода выходит из под земли и превращается в поток. Который, впрочем, через некоторое время, снова теряется.

Попробовал спуститься вниз. Обнаружил старую трубу, а чуть ниже – новую. Очевидно, сюда ходят водозаборщики. Кто-то аккуратно вокруг трубы подрезает снег. Вода здесь уже течет по трубе и простому смертному никак до нее не добраться.

Я вернулся назад к покрышке и принялся спускаться вниз по уже доставшему меня волоку. С улыбкой прошел участок, по которому некогда закатывался наверх как колобок. На Серебрячке меня спугнул лай собаки. Пришлось взять в руки палку. Спустился чуть ниже и тут увидел, как на меня бежит Аза и ревет пуще «гиппопотамов». Старался не бежать, взял вторую палку и выставил их сзади себя и шел слегка быстро, иногда оглядываясь назад. Аза скоро устала и пошла домой, хотя лаять не прекратила. Домой в Новые Поляны меня отвезли (что интересно) велосипедисты, которые катались здесь после соревнования.

И это еще не самый конец. Дома я рассказал Косте о своих блужданиях. Через полгода, осенью, он предложил мне пойти на Нагой-чук. В это время мы заканчивали проходить каньон Цице, а еды было еще много. Тем не менее, мы скоротали ночь у моего родственника, а утром ушли в сторону водозабора. Попуткой не пользовались, шли в сторону плато Черногорье. На водозаборе Азы мы уже не видели. Судя по всему, ее дни уже закончились. Но оказалось, что все равно, «радостей» нам не миновать – грязи было не по пояс, а по уши. Тракторы так разъездили территорию, что появились новые дороги, и мы ТАК И НЕ СМОГЛИ найти нашу старую дорогу на поляну Мессо! Искали, искали, переходили с волока на волок, в итоге, оказались в неизвестном месте.

И ночевали тоже, не пойми где. Какой-то волок уходил все выше и выше в лес. Утром, поднимаясь по нему, я увидел сквозь ветки Черногор. Он был довольно близко. Стало ясно, что мы поднимались по гребню Мессо.

Когда вышли на альпику, подул очень сильный ветер, было сухо. Но в сухой ветреной погоде есть плюс – не хочется пить. Мы шли по хребту, но внезапно ветер стал настолько жутким, что уже нельзя было просто продвигаться к вершине.

Добило ситуацию то, что в один момент порывом ветра меня бросило вниз по склону и я пролетел метров восемь, хотя на склоне я пытался держаться за траву. Не дошли до вершины, пришлось спускаться в Холодный родник. Ветер продолжал дуть со страшной силой, и можно было вообще бежать вниз по крутому склону, что мы и сделали. Ветер нас держал в пути.

В Шумичке мы встретили воду только у поляны Мессо.

Уже хотел я предложить пойти назад к водозабору, Но Костя попросил меня сводить его на Нагой-чук. Мы набрали воды и снова пошли на Холодный родник, чтобы переночевать на границе леса. Утром, когда мы проснулись, ветра не было, но начался такой угарный дождь со снегом, что пришлось немедленно вставать и начать спускаться. Кругом был туман.

Внезапно, обнаружились новшества: покрышки на поляне уже не было, а в лесу было столько поваленных деревьев, что стало как-то не по себе. Во что скоро превратится этот лес?

Такова история нашего освоения этого массива на западном берегу реки Цице. Вообще, удивительное место. Главное, его сохранить и не испортить.