Поздно ночью по широкой и пустой трассе тихо, но быстро мчал в сторону черноморского побережья большой красный автобус. Было начало лета, многие пассажиры ехали отдохнуть на море. Несмотря на позднее время, несколько человек веселились, шутили, радовались общению друг с другом, некоторые другие пассажиры не веселились, но тоже не спали, а спокойно общались друг с другом. Лишь один пассажир одиноко сидел в самом конце автобуса, ему не с кем было разделить свои мысли и чувства, он вовсю представлял себе горную тропу, на которую он запланировал ступить рано утром. Полностью поменяв свой образ жизни, порвав со многими своими знакомыми, пассажир чувствовал себя освобожденным от былых проблем, но совершенно чужим среди когорты веселящихся людей, уже готовых примкнуть к блеску курортного рая. Конечно же, этим пассажиром был я.

Было около шести часов утра, когда меня разбудил водитель автобуса и сказал, что, мол, все, приехали. Было уже совсем светло, я, славно отдохнувший и выспавшийся, взгромоздился на подмостки автобусной остановки в самом центре Большого Сочи и принялся глазами выискивать на доске расписания время прибытия нужного мне автобуса. Через двадцать минут я уже ехал в село Пластунка, все дальше удаляясь от моря. За окном мелькали какие-то дачи сочинцев, гостиницы, магазины. В конце концов, после сорокаминутной поездки, автобус остановился в конце села Пластунка. Дальше автобусу было бы проехать очень сложно (брод через речку), поэтому я догадался, что эта остановка была последней, и поспешил на выход.

Перейдя через речку по висячему мостику, я тронулся в путь по гравийке, крутым подъемом выходящей из села. Сразу же мне встретился указатель на Ореховский водопад.

Это первая достопримечательность, которую я запланировал увидеть. Идти по дороге было приятно – места казались не часто посещаемыми, не было открытых участков, где мешал бы летний зной, постепенно набирающий силу. Местных жителей на дороге не было видно.

Незадолго до поселка Нижнее Орехово я набрал воду из родника, который был прямо на пути слева от дороги.

Войдя в Орехово, я первым делом перешел по мостику речку, и начал искать поворот на водопад, очень скоро, благодаря табличке, он был найден.

К водопаду вела крутоватая высокая лестница, по которой нужно было спускаться. Я хоть и покоритель гор, но высоты, тем не менее, побаиваюсь, поэтому перед спуском снял рюкзак для удобства, и на спуске аккуратно держался за перила. В самом низу, наконец, показался водопад. Он выглядел просто потрясающе – 27 метров красоты и великолепия! Да и само место вокруг водопада мне понравилось – вокруг было очень спокойно, все настраивало на умиротворение.

Вдоволь насладившись видом на водопад, я направился наверх, наверху схватил свой рюкзак и отправился дальше. В самом поселке я больше всего опасался нарваться на собак, которые часто в подобных населенных пунктах гуляют без привязи, но, к счастью, в Нижнем Орехове таких собак не оказалось. Сам поселок оказался очень маленького размера – его можно пролететь за несколько минут.

На выходе из Ореховки мне встретилась табличка, которую я и не ожидал увидеть. Эта была стела природной территории «Ажек», по которой проходит туристическая тропа к одноименному населенному пункту.

Эта тропа начинается прямо от стелы и идет первоначально вдоль реки, после стелы начинается типичная туристическая маркировка. Проход оказался открытым, но я раньше и не знал о существовании здесь природного парка, ведь я был здесь впервые. Надо сказать, что отправляясь на маршрут, я знал о нем не очень много – у меня была подробная карта местности и знание о том, что сочинские туристы постоянно посещают эти края даже зимой, я просматривал до выезда некоторые туристические отчеты, но в подробности этих отчетов не вдавался, ну, разве что видел новогодние фотографии туристов на безлесной альпийской вершине Амуко.

Идти по маркированной тропе было легко. Синие полосы на деревьях указывали путь, который и без того был понятен.

На пути порой попадались удобные места для отдыха городских жителей, приезжающих сюда на шашлыки, там стояли деревянные беседки.

Крутизна берегов реки понемногу увеличивалась. Скоро впереди появился деревянный висячий мостик – следуя по нему, линия маршрута уходит на другой берег. В этом месте находится устье реки Агва, она впадает в реку Сочи, которую я наблюдал с самого начала своего пути.

Воды в реке было мало, можно было обойтись и без мостика. На другом берегу крутоватым серпантином тропа стала забираться наверх. В конце концов, я вышел к очередной типовой деревянной беседке с навесом.

Это место называется Буковой поляной или поляной Дружбы. Там находится развилка, возле которой стоят таблички маршрута.

Дальнейшие участки маркированной тропы были не особо мне нужны. Пришла пора искать выход на хребет Прохладный. Но на картах у развилки такого пути я не обнаружил, вероятно, этот маршрут не относится к парку Ажека. Тем не менее, на одной из карт я увидел маленькую вершинку прямо над Буковой поляной, ее высота (276 м) совпала с одной небольшой вершиной в начале пути на моей «схеме» маршрута. Тропа, уходящая влево, судя по картам, уходила к небольшому водопаду на ручье Сванидзе. До него было около пятнадцати минут ходьбы без особого набора высоты. Спрятав рюкзак возле тропы через несколько сотен метров за поворотом, я пошел к ручью. Нужно было пройти немного вверх по руслу. Это оказалось довольно просто, можно было прыгать по камням, я даже не замочил ноги. В итоге, мне удалось выбраться к выраженному порогу, с которого вниз словно со ступени стекала вода. Не скажу, что меня это сильно впечатлило, но место мне все равно понравилось. Кстати, я вполне допускаю, что до указанного на картах водопада я просто и не дошел.

Было еще раннее утро, вокруг было тихо, стояла отличная погода. Хотелось лечь в воду и расслабиться в тиши, но так как я твердо решил уже в этот день до конца выполнить свою цель, пришлось мне от этой идеи отказаться. Вернувшись к развилке на Буковой поляне, я убедился, что никто меня не видит (мало ли, может, в парке уже проснулись какие-то проверяющие?), а потом подошел к подножью вершины 276 метров и принялся круто, хватаясь за ветки, подниматься через буковый лес по бездорожью. Закончилась легкая прогулка без набора высоты. Начался крутой продолжительный подъем!

Часто в горах мне доводилось испытывать такое чувство – после крутого подъема и резкого набора высоты происходит понимание, что число метров над уровнем моря достигло довольно большой величины. Но в случае с моим первым резким набором высоты после села Ореховки такого сказать я не мог. Крутоватый подъем с утра дался мне несколько тяжело, приходилось порой цепляться за ветки руками, чтоб не упасть, от начинающейся жары я быстро начал потеть. Ну а когда подъем стал более пологим, и впереди замаячил вершинный камень, стало ясно, что я достиг высоты всего 276 метров! Практически все мои предыдущие походы начинались на значительно большей высоте, а тут, несмотря на трудноватый подъем от высоты чуть превосходящей уровень моря, высота первой покоренной горы мне показалась очень скромной.

Именно с этой небольшой горки начинается хребет Прохладный, который протянулся с севера на юг на десять примерно километров от устья рек Сочи и Агвы, по-видимому, до вершины горы Сахарной, к которой я, кстати, и направлялся. Солнце поднималось все выше, пришло время жары. Несмотря на холодную весну с аномальной задержкой сплошного снежного покрова в предгорьях (до конца мая), в самом начале лета произошло резкое потепление, результатом которого стали ужаснейшие наводнения в низовьях рек, поэтому в этот день, 12 июня, в приморской полосе было уже все по-летнему, а в низовьях альпийской зоны снег уже растаял на Кавказе повсеместно. Я шел через лес, стараясь держаться макушки хребта. Скоро обратил внимание, что вышел на хорошо натоптанную тропу, это обрадовало меня. Кругом простирался потрясающий широколиственно-субтропический лес. Тропа вела меня прямо вверх, следуя за направлением хребта. Потихоньку стали появляться на пути подсказки на деревьях, причем, их было невероятно много, иногда встречалась красная туристическая маркировка. Было уже понятно, что я вышел на правильную дорогу, которая, по сути, тут может быть только одна. Подъем поначалу был довольно крутоват, во всяком случае, я так запомнил, затем же иногда стали попадаться довольно ровные места, которые периодически сменялись участками подъемов, а иногда и небольшими спусками. На одном довольно ровном участке тропы вдруг я обратил внимание на какую-то тропку, уходящую вправо вниз – без колебаний проигнорировал ее и продолжил путь по гребню дальше. Возможно, та тропинка вела в Ажек, т.е. единственное селение, которое находится в той стороне. Немного далее на пути появилось несколько сомнительное место, без красной стрелки на дереве было бы непонятно, куда нужно поворачивать, на карте у меня соответствующее место никак не было помечено, хорошо, что кто-то нарисовал эту стрелку, спасибо ему огромное.

Широколиственные деревья уже нарядились в зеленые шубы листвы, поэтому трудно было, поднимаясь по хребту, рассмотреть окрестности, но иногда между деревьями просматривались какие-то другие лесные массивы, впрочем, они были небольшого размера и ни о чем мне не говорили. Каких-то мест, обозначенных на моей бумажной схеме-карте, я в пути не узнавал, поэтому в мне приходилось определять высоту при отсутствии навигатора только умозрительным способом. В пути я зачитывался надписями на деревьях, некоторые надписи были очень старыми.

Некоторые надписи представляли собой целые небольшие истории. Когда на одном дереве мне встретилась вырезанная надпись-указатель со стрелкой «Амуко», то стало ясно, что я по-прежнему иду правильно.

Но меня удивила одна странная вещь – практически все надписи были сделаны, судя по вырезанным датам, или зимой, или весной. Складывалось такое ощущение, что люди ходят на Амуко в основном зимой. Мне трудно было понять почему, и я не смог предположить иной гипотезы, кроме как, что гора Амуко проста для восхождений и невысока, в отличие от многих других гор, и взойти на нее можно даже зимой, а летом на гору не заходят потому что, в это время года открывается возможность покорять более сложные и высокие вершины. Тропа продолжала идти на подъем, согласно направлению хребта, периодически огибая крупные деревья. Несмотря на то, что на тропе кроме себя я никого из людей не видел, складывалось ощущение, что тропа исхожена чрезмерно.

На очередном небольшом спуске между крупными подъемами, вдруг я подошел к какому-то деревянному столбику с красными маркировками по его окружности в верхней части.

Хотя справа и слева от столбика я не увидел четких легко видимых троп, было понятно, что в каждую сторону вниз спуск представляется возможным. Рассчитав время, затраченное в пути от начала подъема на хребет, я понял, что, судя по моей схеме, столбик, скорее всего, является обозначением перевала, замыкающего маршрутное кольцо на высоте 1000 метров над уровнем моря. Это, конечно, радовало меня, но при этом я четко понимал, что набрал лишь только примерно половину от общей высоты массива Амуко. Надо сказать, что я поднимался очень быстро и без остановок. Лишь один раз мне пришлось остановиться на пару минут, так как совсем замучила жажда. Продолжая подъем, я стал наблюдать, что окружающий лес потихоньку стал напоминать типичный предгорный лес умеренного пояса, субтропические растения за высотой 1000 метров практически полностью исчезли. Но вот только жара нисколько не исчезла, поднимаясь все выше, я хотел как можно скорее с ней расстаться. Между ветками где-то впереди прямо на пути просматривалась высокая лесистая гора. Высота горы Сахарная всего около полутора тысяч метров, но было ясно, что до ее вершины еще набирать высоту и набирать. Чем выше я поднимался, тем гуще начал становиться лес. Неожиданно поймал я себя на мысли, что натоптанная тропинка больше не поднимается по макушке хребта, а уходит вправо, как бы траверсируя хребет Прохладный, при этом немного забирая вверх. Скоро показалось еще одно достаточно сомнительное место, там тропинка смутно просматривается между выступающими корнями крупных деревьев, впрочем, хотя для умных людей ошибки тут быть не должно, позже, как выяснилось, некоторые сворачивают в этом месте по какой-то непонятной причине вниз. Итак, подъем продолжался, но справа и немного ниже макушки хребта. Все так же мелькали метки на деревьях, но они мне уже успели порядком надоесть, поэтому я перестал обращать на них внимание. Вдруг на пути дорога стала уходить немного вниз полукругом к неприятному скользкому месту в тени леса. Справа была балка, где произрастало множество борщевиков. Но и слева от тропы тоже было множество борщевиков, растущих вперемешку со всякой колючей растительностью. Мне уже доводилось страдать от ультрафиолетовых ожогов, вызванных уничтожением защитного слоя кожи при прикосновениях к борщевику, поэтому на этом участке тропы я ни за что не держался, аккуратно перемещался по слегка наклонному участку тропы, стараясь при этом не свалиться вниз в сплошные заросли в балке. Далее у тропы постепенно исчез этот идиотский наклон, круто извиваясь, она пошла опять вверх в сторону макушки гребня. Лес все больше превращался в какую-то глушь. И вот уже через какое-то время мне пришлось иногда нагибаться под нагромождениями веток, пролезать между группами деревьев. Но каждый раз, пройдя через какое-то маленькое препятствие, тропа снова возобновлялась и как ни в чем, ни бывало, продолжала меня вести дальше вверх по склону. В пути стали попадаться чьи-то старые кострища и стоянки.

Подъем казался монотонным, казалось, что даже стало скучно в пути. Более того, в пути я нигде от самой Буковой поляны не встретил источника воды. Неужели тут нет ручьев? Самое интересное, что еще дома я где-то, рассматривая фотографии туристов с похода на Амуко, на одном снимке видел надпись на дереве «вода», обведенную красным кругом. От монотонного подъема через лес я стал медленно уставать, хотелось от жары пить, но мне было не ясно, стоит ли обильно тратить воду на подъеме, и будет ли в пути тот самый ручей. Наверное, мне повезло – скоро я услышал где-то вверху людские голоса. Скоро на пути появились двое ребят с рюкзаками, они спускались с хребта, следуя в мою сторону. Я этому обрадовался и поспешил навстречу. Поздоровавшись, я спросил, далеко ли еще идти до Сахарной и будет ли на пути вода. Они ответили, что подниматься до вершины осталось очень мало, а дерево с надписью «вода», будет передо мной буквально за следующим поворотом, от дерева нужно будет спуститься немного вниз вправо к некоему озеру. Так же удалось выяснить мне, что ребята идут с Амуко, где снег уже полностью растаял, забраться на вершину очень просто, а на вершине Амуко лежит непонятно кем принесенная гиря. Также они предупредили меня о возможности встречи с медведем в альпийской зоне, объясняя это тем, что некий косолапый ночью прогуливался возле их палатки под вершиной, но из-за костра так и не решился подойти. «Что же» - подумал я: «меня такими историями уже напугаешь, так как мне самому доводилось встречаться с косолапыми». До дерева с надписью, согревающей душу, я поднимался несколько больше, чем мне предрекали, вероятно, спускаясь на полном ходу, люди склонны недооценивать расстояние и разницу высот. Поэтому, только после набора еще около пятидесяти метров высоты через почти десять минут после прощания с ребятами я вышел к характерному месту, где были видны следы чьих-то стоянок. Действительно, рядом находилось дерево с вырезанной надписью «вода», обведенной красным маркером.

Немного не доходя до дерева, я заметил тропку, спускающуюся вниз вправо, точнее, несколько тропок. Через пару минут передо мной оказался какой-то странный водоем, который можно было назвать несколько заболоченным озером. Пить оттуда без кипячения воды я бы не рискнул.

Но зато рядом с водоемом что-то привлекло мое внимание. Под деревьями из земли вытекала хорошая тоненькая струйка воды. Это был родник.

Рядом с ним валялась верхняя часть бутылки для удобного набора. Но исходя из толщины струйки было понятно, что набирать воду мне придется очень долго, поэтому мне пришла в голову идея раскопать этот родник получше. Минут через пять это удалось. Воткнув старый кусок бутылки, дождавшись, пока грязь осядет вокруг горлышка, я подставил свою бутылку и принялся набирать. Мало-помалу, вода набралась до половины моей полуторалитровки. Этого мне хватило, чтобы напиться перед предстоящим подъемом.

Однако нужно было снова набрать бутылку для запасов, так как, насколько я понял, источников воды на пути больше не будет нигде, и скоро я снова принялся набирать. В это время неожиданно меня поразил тот факт, что погода резко испортилась, надо мной появились тучи. Со мной была пленка, защищающая от дождя, но все равно мне не очень хотелось мокнуть при дальнейшем подъеме. Потихоньку стало ясно, что дождя не миновать – небольшие холодные капли приземлились мне на темя. Воспользовавшись небольшим дождем, я решил немного отдохнуть и набраться сил.

Минут через пятнадцать дождь кончился, и, несмотря на то, что в целом погода осталась пасмурной, меня это удовлетворяло, и скоро, я опять оказался у дерева с надписью, а затем опять вышел на основную тропу и продолжил подниматься к вершине горы Сахарной.

Тропа продолжала петлять между деревьями, плавно поднимаясь вверх. После продолжительной остановки мне было поначалу довольно тяжело двигаться вверх, но постепенно, шаг за шагом, я снова начал привыкать к постоянной физической нагрузке. Мой путь снова стал порядочно отклоняться от гребня хребта вправо, я шел, траверсируя склон, при этом немного поднимаясь. Погода оставалась пасмурной, тучи словно зависли над Сочинским районом. Было примерно пол одиннадцатого, и, судя по времени, я уже предвкушал выход на вершину, выискивал подъем на гребень за каждым небольшим поворотом. И, действительно, скоро на моем пути показалась хорошо видимая развилка – от основной дороги, продолжающей идти по траверсу вперед, отделилась узенькая тропка, уходящая влево вверх. На деревьях рядом я увидел указатели со стрелками. Основная тропа вела в Ажек, а узенькая тропка, уходящая на гребень хребта, вела на гору Сахарную, во всяком случае, надпись «сах» вряд ли могла указывать на что-то иное, кроме как на эту гору. Тропка уходила по крутому склону вверх. Собравшись с силами, я принялся подниматься.

Подъем оказался довольно трудным и затяжным. Видимо, для удобства, люди, прокладывающие тропу, сделали ее серпантинчатой. Грязи на подъеме я не увидел, но можно было представить, как непросто подниматься на Сахарную после дождя, наверняка скатывание со скольжением испытывали многие восходители. И все же, идти было легко, близость вершины только придавала мне бодрости, ведь я знал, что с высшей точки горы откроется первая примечательная панорама на моем пути, с которой, судя по фото, будет просматриваться и горная группа Фишта, и главная цель моего похода гора Амуко, и много чего еще. Тропа нигде не терялась, она уверенно поднималась по склону через лес. Зная, что в пути лучше не останавливаться, чтобы не устать, я поднимался не очень быстро, старался рассчитывать силы. Вдруг с левой стороны от тропы на пути стали появляться какие-то крупные камни, или же небольшие выходы скал (к сожалению, с момента похода прошло уже много времени, и мои воспоминания могли притупиться). Таких образований, торчащих среди деревьев, было несколько, каждая следующая каменная группа природного зодчества располагалась четко выше над другой (это уж я хорошо запомнил). Тропа обходила эти штуки справа. Отвлекшись от камней, вдруг рядом с тропинкой в зарослях я обнаружил два рюкзака. Было такое ощущение, что рюкзаки были оставлены совсем недавно, и хозяева были где-то поблизости, хотя никаких голосов я не слышал. На стоянку место, где лежали рюкзаки, не было похоже, ведь ночевать на таком склоне нецелесообразно. Поэтому я предположил, что кто-то просто решил сбегать на вершину, немного облегчив себе задачу. Подъем все продолжался. Я и не ожидал, что он окажется таким длинным. Первоначально мне казалось, что последняя развилка находится на высоте около 1400 метров, но теперь было ясно, что наверняка там и 1300 метрами не попахивает! И все же, скоро передо мной замаячили сверху какие-то просветы, возможно, выход на гребень уже был от меня на волоске. Еще немного рывков по дикому однообразному лесу, и вот, наконец, я реально вышел на гребень, при этом вершина все еще не была взята – тропа уходила дальше наверх. С левой стороны появился крутой обрыв. Появилось предчувствие, что дальше могут появиться участки, способные вызвать в организме адреналиновые игры. Погода все продолжала ухудшаться. Быстро передвигаясь, я все больше уходил в сторону надвигающегося тумана. Вдруг, проходя между деревьями, я услышал, наконец, людские громкие голоса. Через минуту передо мной показались заросли рододендрона. Впереди на тропе сидели и отдыхали сильно уставшие туристы, один был зрелого возраста, а другой совсем молодой, наверное, это были отец и сын. Конечно, именно они и являлись хозяевами тех самых рюкзаков, что я встретил ниже на подъеме. Я поздоровался с ними, а затем спросил в шутливой форме, не это ли вершина горы Сахарной. Они ответили, что да, это и есть вершина. Я решил присесть и отдохнуть, заодно и поговорить с ними. И тут мне показалось, что гребень в этом месте достаточно узок, и даже садиться на землю надо осторожно, чтобы случайно не плюхнуться в обрыв. Оказалось, что я достаточно устал на подъеме, я прямо-таки, развалился на тропке. Интересный же разговор получился! Конечно, я не записывал его на диктофон, стенограмму не делал, помню лишь примерно, но постараюсь воспроизвести некоторые моменты.

Я: Так откуда же вы идете и куда?

Папа: Мы на Сахарную думали сегодня забежать. Вот, забежали, но только ничего вокруг не видно, везде сплошной туман. А вообще, тут хорошие виды открываются, видно Фишт, Чугуш и т.д. Вон, кажется, торчит Амуко! А, нет, показалось. Впрочем, взойдем на самый верх.

(мы поднялись еще на несколько метров выше, там оказалась крохотная адаптированная под одну палатку площадка в зарослях рододендрона, кругом был сплошной туман)

Папа: Вот, здорово было бы полетать на дельтаплане здесь, чтоб вот так взять и быстро оказаться внизу. Там же есть балаган под Сахарной.

Я: Ах, да. На моей карте балаган обозначен где-то внизу. Хотя к нему нет тропы.

Папа: Дождь будет. Скоро нам пора уже будет спускаться вниз. Ты, кстати, сам куда идешь?

Я: Дальше, на Амуко. Оттуда двое спускались сегодня, я их встретил у родника.

Сын: Мы видели их сегодня. Молодцы они! Быстро бегают! А ты не боишься идти на Амуко?

Я: Ну так туда осталось всего три километра, судя по карте, да и дорога, скорее всего, по хребту идет туда дальше, найти гору сложность не представляет. Хотя, конечно, раньше я вообще в этом краю никогда не был.

Сын: О, там сплошные заросли везде, полно рододендрона, идти там очень тяжело. Я помню, что тоже как ты думал, что быстро на Амуко выберусь. Оказалось, что путь по этим зарослям очень трудный, да и воды на пути дальше нет, поэтому до вершины Амуко я так и не дошел, ограничился только выходом на альпийские луга.

Я: Ну я много раз ходил по бездорожью. Не думаю, что какие-то заросли будут для меня большой проблемой. Ну, допустим, буду я идти эти три километра два часа, это не сильно меня пугает, да и времени до заката еще много.

Сын: Ну, если у тебя большой опыт, то тогда, конечно, ступай, но помни, что ты там будешь идти долго. Трудностей там полно. Намучаешься!

Папа: Туда, кстати, обычно именно зимой ходят, когда весь этот рододендрон под снегом или же прижат когда он весь в весенние месяцы. А летом бурелом встает в полный рост, поэтому крайне редко кто сейчас отважится пройти на Амуко.

Я: Теперь я понял, почему надписи на пути все зимние или весенние! А тропа дальше, кстати, просматривается? Нет ли там спусков под хребет? На карте дорога идеальная, к тому же ровная.

Сын и отец: Дорога быстро кончается. Дальше можно идти только по направлению. Маркировка тоже быстро кончается, очевидно, кому-то было лень прочеркать ее до самого выхода из леса. Кстати, туман сгущается. Все равно пойдешь?

Я: Ну да, куда же деваться. Плохая погода - это ведь не навсегда.

Сын: Береги себя, я очень прошу. И ступай, коль смелый человек.

Было около двенадцати часов дня. Я схватил свой рюкзак, попрощался с туристами, и, принялся идти дальше, протискиваясь сквозь ветки рододендрона, следуя по еще сохраняющейся пока маркировке на камнях. В голове у меня крутилась следующая мысль: «Почему им так не по душе эти заросли? Может быть, они просто имеют небольшой походный опыт?» Так как я неоднократно бывал на горе Спящий Черкес, и с легкостью находил путь к вершине без навигатора, мне казалось, что я имею неплохой опыт прохождения через заросли, вне зависимости от их спутанности. «Более того, не везде же в пути сплошные заросли, обойти некоторые сложные кусты вполне можно при необходимости» - думал я. Тропинка, тем временем, вывела меня к расширению гребня, склон медленно понижался, я довольно быстро спускался с вершины Сахарной, практически бежал и не чувствовал нигде никаких трудностей. Скоро на пути справа встретилась отличная стоянка с кострищем – прекрасное место для отдыха и для ночевки, например, зимой, когда можно растапливать снег. Дальнейший путь мне тоже казался довольно простым. Маркировка на деревьях все еще сохранялась. Тропа продолжала идти по гребню. И тут я заметил, что прямо на тропинке стали попадаться ветки лавровишни, стелющиеся по земле, при этом мне не составляло труда их переступать. «Какие же там заросли мешают проходу, эти что ли?» - посмеивался я над предостережением туристов. Еще около ста метров участок дороги оставался таким же, можно было перемещаться довольно быстро. Но вдруг тропа как будто закончилась. Дальнейшее передвижение вперед должно было однозначно представлять собой спуск вниз, так как склоны хребта в этом месте с трех сторон уходили вниз, причем, в тумане трудно было понять, какая крутизна у этих склонов. Логично было бы продолжать идти строго прямо. По бездорожью я принялся спускаться вниз, стараясь держаться середины гребня для удобства. Но поняв, что мой путь никем не натоптан, я снова выбрался назад к тропе, и стал искать след, оставленный вчерашними восходителями на Амуко. Когда стало ясно, что этого следа тут нет нигде, то мне снова пришлось спускаться обратно вниз. Плавный спуск быстро закончился, и скоро я увидел впереди обрыв, однако, подобравшись к пропасти еще ближе, увидел в тумане впереди совсем близко какую-то скалу. Неожиданно что-то меня явно насторожило. «Неужели туда?» - находясь в непонятном удивлении, мысленно я спрашивал себя. «Ну а куда еще?» - с веселым сарказмом, словно как бы отвечал мне здравый смысл.